вернулся к этому вопросу.
Премьер-министр — генералу Эйзенхауэру 1 мая 1945 года
«Я надеюсь, что ваш план не помешает вам продвинуться к Праге, если у вас будут необходимые для этого войска и если вы не встретитесь с русскими раньше. Я думал, что вы не собираетесь сковывать себя, если у вас будут войска и территория окажется свободной».
Однако Эйзенхауэр вообще собирался приостановить наступление на западном берегу Эльбы и на линии чехословацкой границы 1937 года. Если позволит положение, он собирался перейти эту границу и подойти к общей линии Карлсбад, Пльзень, Будеевице. Русские согласились на это, и продвижение было осуществлено. Но 4 мая русские энергично возразили против нового предложения о дальнейшем продвижении американской 3-й армии к реке Влтаве, которая протекает через Прагу. Их это совершенно не устраивало. Поэтому американцы «приостановили продвижение, пока Красная Армия очищала восточный и западный берега реки Влтавы и оккупировала Прагу». Город пал 9 мая, через два дня после того, как в Реймсе была подписана общая капитуляция.
На этом этапе необходимо оглянуться назад. Главные союзники долгое время изучали вопрос об оккупации Германии. Летом 1943 года созданная мною комиссия кабинета, которую возглавлял Эттли, с согласия начальников штабов рекомендовала оккупировать всю страну, чтобы обеспечить эффективное разоружение Германии и разместить наши войска в трех главных зонах приблизительно равного размера, а именно: англичане — в северо-западной, американцы — в южной и юго-западной и русские — в восточной зоне. Берлин должен представлять собой отдельную совместную зону, оккупированную всеми тремя главными союзниками. Эти рекомендации были одобрены и переданы Европейскому консультативному совету, в состав которого в то время входили советский посол Гусев, американский посол Уайнант и представитель английского министерства иностранных дел Уильям Стрэнг.
В то время этот вопрос казался чисто теоретическим. Никто не мог предвидеть, когда и как кончится война. В те дни сложилось мнение, что Россия после достижения своих границ не будет продолжать войну и что, когда наступит этот момент, западным союзникам, вероятно, придется попытаться уговаривать ее не ослаблять своих усилий. Поэтому вопрос о русской зоне оккупации Германии не занимал в наших мыслях или в англо-американских переговорах большого места, a также не поднимался ни одним из руководящих деятелей в Тегеране.
Когда по пути домой мы встретились в Каире в декабре 1943 года, американские начальники штабов подняли этот вопрос, но не по требованию России. Русская зона Германии оставалась академическим понятием, казавшимся чем-то желанным, но несбыточным. На конференции в Квебеке в сентябре 1944 года мы достигли твердого соглашения. О России никто даже не упоминал.
В Ялте в феврале 1945 года квебекский план был принят за рабочую основу для обсуждения будущей восточной границы Германии, Этот вопрос был оставлен для мирного договора. Советские армий в тот самый момент устремились через довоенные границы, и мы желали им всемерных успехов. Мы предложили соглашение об оккупационных зонах в Австрии. После некоторых уговоров Сталин согласился с моим энергичным призывом предоставить французам часть американской и английской зон и место в Союзной контрольной комиссии. Все прекрасно понимали, что согласованные оккупационные зоны не должны мешать армиям развертывать военные действия. Берлин, Прага и Вена могут быть взяты теми войсками, которые первыми их достигнут. Мы расстались в Крыму не только как союзники, но и как друзья, стоящие лицом к лицу со все еще грозным врагом, г которым все наши армии вели ожесточенные и непрерывные бои.
За прошедшие после этого два месяца произошли огромные сдвиги, коренным образом изменившие весь ход мыслей. Гитлеровская Германия была обречена, и сам Гитлер стоял на краю гибели. Русские сражались в Берлине. Вена и большая часть Австрии находились в их руках. Взаимоотношения России с западными союзниками непрерывно менялись. Все вопросы, касающиеся будущего, оставались неурегулированными. Достигнутые в Ялте соглашения и договоренность уже были нарушены или отброшены победоносным Кремлем. Я долгое время всячески старался обратить внимание американского правительства на огромные сдвиги в военной и политической областях. Наши западные армии вскоре пройдут далеко за границы наших оккупационных зон, по мере того как Западный и Восточный фронты союзников будут сближаться, сдавливая немцев.
Приведенные ниже телеграммы показывают, что я никогда не предлагал нарушать наше слово по поводу согласованных зон, при условии соблюдения остальных соглашений. Однако я пришел к убеждению, что до того, как мы приостановим продвижение наших войск, а тем более начнем их. отвод, мы должны постараться встретиться лицом к лицу со Сталиным и добиться соглашения насчет всего фронта. Безусловно, было бы катастрофой, если бы мы твердо соблюдали все свои соглашения, а Советы старались бы наложить руку на все, совершенно не обращая внимания на свои обязательства.
Генерал Эйзенхауэр предложил, чтобы армии на западе и на востоке развертывали наступление независимо от демаркационных линий, но в том районе, где армии войдут в соприкосновение, каждая сторона должна иметь право предложить, чтобы другая сторона отступила за границы своей оккупационной зоны. Право требовать и диктовать такие отступления будет принадлежать командующим группами армий. Затем войска будут отведены при условии, если это позволит военная обстановка. Я считал это предложение преждевременным, и мне казалось, что оно выходит за рамки военных требований данного момента. Поэтому я послал начальникам штабов следующую памятную записку для руководства во время обсуждения с американскими начальниками штабов предложений генерала Эйзенхауэра:
Премьер-министр — генералу Исмею для комитета начальников штабов
1 апреля 1945 года
'После того как войска войдут в соприкосновение и обменяются первыми приветствиями, они должны остаться на позициях друг против друга, за тем исключением, когда военные операции в непосредственно соприкасающихся районах потребуют совместных действий. Таким образом, если мы форсируем Эльбу и продвинемся к Берлину или на линию между Берлином и Прибалтикой, которая находится в русской зоне, мы не должны отказываться от этого и не должны рассматривать этот вопрос как чисто военный. Это государственный вопрос, который подлежит рассмотрению тремя правительствами в зависимости от того, что русские предпримут на юге, где они вскоре оккупируют не только Вену, но и всю Австрию. Отвод наших войск из захваченного нами района не требует такой спешки, чтобы нельзя было найти несколько дней, необходимых для консультации с правительствами в Вашингтоне и Лондоне. Я придаю этому огромное значение и не могу согласиться с тем, чтобы подобные предложения решались штабами. Они должны передаваться на рассмотрение президенту и мне.
Я очень рад видеть, что в послании наших начальников штабов предлагаются медлительные действия. Это вполне соответствует моему мнению'.
Премьер-министр — президенту Трумэну 18 апреля 1945 года
'1. Ваши армии, а вслед за тем и наши вскоре могут войти в соприкосновение с советскими войсками. Объединенный англоамериканский штаб должен как можно скорее дать верховному главнокомандующему указания, как ему следует действовать.
По моему мнению, существуют две зоны:
а) Тактическая зона, в которой наши войска должны стоять на достигнутой ими линии, если не будет соглашения о лучшем тактическом использовании их для подавления продолжающегося сопротивления противника. Она должна быть согласована верховным главнокомандующим через наших военных представителей в Москве или, если это окажется удобным, через командование фронта. Объединенный англо-американский штаб уже рассматривает вопрос об инструкциях, касающихся этого этапа.
б) Оккупационная зона, согласованная мною с президентом Рузвельтом по рекомендации объединенного англо-американского штаба. По моему мнению, эта зона должна быть оккупирована в определенный промежуток времени после дня победы в Европе, и мы должны будем с достоинством отойти с гораздо большей территории, завоеванной союзными войсками благодаря их мужеству и энергии.
2. Я вполне готов придерживаться оккупационных зон, но я не хочу, чтобы в каком-либо пункте местный русский генерал грубо требовал быстрейшего отхода наших союзных войск или ваших американских войск. Это следует предусмотреть, заключив соглашение между правительствами, чтобы дать Эйзенхауэру возможность урегулировать вопросы на месте удобным для него способом.
