которой они просят, разумна.
2. Совершенно и особо секретно, только для ваших собственных размышлений и, быть может, чтобы закинуть удочку, сообщаю следующее: если будет решено, что после разгрома Гитлера Россия сыграет свою роль в войне против Японии, может быть осуществлен великий план и в том числе возникнет перспектива снаряжения под советским флагом и укомплектования русскими моряками на какой-нибудь тихоокеанской базе, находящейся в нашем распоряжении, значительных военно-морских сил, которые будут участвовать в заключительной фазе войны. Как бы то ни было, я надеюсь, что согласие, которое я даю вам в первых строках этой телеграммы, разрешит ваши трудности'.
В качестве основы для обсуждения на предстоящей конференции глав трех правительств я составил проект декларации о германских военных преступниках.
Премьер-министр — президенту Рузвельту и премьеру Сталину
12 октября 1943 года
'Не будете ли Вы любезны рассмотреть вопрос о том, не стоит ли опубликовать за нашими тремя подписями что-либо в духе нижеследующего:
'1. Великобритания, Соединенные Штаты и Советский Союз (если какой-либо другой порядок перечисления считается более подходящим, мы вполне готовы быть последними) получили из различных источников свидетельства о зверствах, убийствах и хладнокровных массовых казнях, которые совершаются гитлеровскими вооруженными силами во многих странах, захваченных ими, из которых они теперь неуклонно изгоняются. Жестокости нацистского господства не являются новым фактом, и все народы или территории, находящиеся в их власти, страдали от самой скверной формы террористического правления. Новое заключается в том, что многие из этих территорий теперь освобождаются наступающими армиями держав-освободительниц и что в своем отчаянии отступающие гитлеровцы и гунны удваивают свои зверства.
2. В соответствии с вышеизложенным три союзные державы, выступая в интересах тридцати двух Объединенных Наций, настоящим торжественно делают заявление и предупреждение своей следующей декларацией:
В момент предоставления любого перемирия любому правительству, которое может быть создано в Германии, все германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за вышеупомянутые зверства, убийства и казни или добровольно приняли участие в них, будут отосланы в страны, в которых были совершены ими эти отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран и свободных правительств, которые будут там созданы. Списки будут составлены со всеми возможными подробностями, полученными от всех этих стран, в особенности с учетом оккупированных частей России, Польши и Чехословакии, Югославии и Греции, включая Крит и другие острова, Норвегии, Дании, Нидерландов, Бельгии, Люксембурга, Франции и Италии.
Таким образом, немцы, которые принимают участие в массовых расстрелах итальянских офицеров или в казнях французских, нидерландских, бельгийских и норвежских заложников или критских крестьян, или же те, которые принимали участие в истреблении, которому был подвергнут народ Польши, или в истреблении населения на территориях Советских Республик, которые ныне очищаются от врага, должны знать, что они независимо от расходов будут отправлены обратно в места, где ими были совершены преступления, и будут судимы на месте народами, над которыми они совершали насилия. Пусть те, кто еще не обагрил своих рук невинной кровью, будут предупреждены с тем, чтобы они не оказались в числе виновных, ибо три союзные державы наверняка найдут их даже на краю света и выдадут их обвинителям с тем, чтобы могло свершиться правосудие.
Эта декларация не затрагивает вопроса о главных преступниках, преступления которых не связаны с определенным географическим местом.
(Подписи)
Рузвельт
Сталин
Черчилль'.
Если бы что-либо вроде этого (а я особенно не настаиваю на формулировках) было бы опубликовано за нашими тремя подписями, это, как я полагаю, вызвало бы у некоторых из этих негодяев опасение быть замешанными в этих убийствах, особенно теперь, когда они знают, что они будут побеждены…'
Это было принято и одобрено с незначительными изменениями формулировок.
Три министра иностранных дел совещались регулярно каждый день и достигли согласия по самому широкому кругу вопросов.
Было решено образовать в Лондоне Европейскую консультативную комиссию, чтобы она начала изучение проблем, которые должны были возникнуть в Германии и на континенте накануне крушения гитлеровского режима.
Для рассмотрения итальянских дел было намечено создать другой консультативный совет, включив в него русского представителя. Договорились об обмене информацией относительно мирного зондажа со стороны сателлитов стран оси. Американцы хотели, чтобы на Московской конференции была подписана декларация четырех держав, включая Китай, обязывающая вести войну совместными усилиями «против тех держав оси, с которыми они соответственно находятся в состоянии войны». Это было сделано 30 октября. Наконец, был составлен Иденом и подписан 2 ноября протокол о совместной акции России и Великобритании в отношении Турции.
У нас были все основания быть довольными этими результатами. Многие вопросы, вызывавшие трения, были сглажены; были приняты практические меры, обеспечивавшие дальнейшее сотрудничество, была подготовлена почва для созыва в ближайшее время конференции глав правительств трех основных союзников, и возраставшие затруднения в наших отношениях с Советским Союзом были частично устранены.
Те, кто принимал участие в конференции, почувствовали как на официальных заседаниях, так и при неофициальных встречах гораздо более дружественную атмосферу, чем раньше.
Глава семнадцатая ВСТРЕЧА «ТРЕХ» ПРИБЛИЖАЕТСЯ
Верховное командование
Выбор верховного главнокомандующего для операции «Оверлорд» (наше вторжение в Европу через Ла-Манш в 1944 году) стал неотложным делом. Это, конечно, прямым образом затрагивало военное руководство войной и поднимало ряд важных и деликатных вопросов персонального порядка. На Квебекской конференции я договорился с президентом, что операцией «Оверлорд» должен командовать американский офицер, и я информировал об этом генерала Брука, которому я прежде предложил взять на себя эту задачу. Со слов президента я понял, что он предполагает назначить генерала Маршалла, и это нас вполне удовлетворяло. Однако в период между Квебеком и нашей встречей в Каире мне стало ясно, что президент не принял окончательного решения насчет Маршалла. Никакие другие назначения, конечно, не могли быть произведены, пока не было принято главное решение. Между тем в американской печати стали распространяться слухи и возникла перспектива парламентской реакции в Лондоне.
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту 1 октября 1943 года
'Я несколько обеспокоен тем, как о наших важных изменениях в верховном командовании доводится до сведения публики. Здесь пока что ничего не сообщалось, но в Соединенных Штатах почти каждый день делается какое-нибудь заявление о Маршалле, и мне, несомненно, будут заданы вопросы, когда во вторник 12-го соберется парламент. Кроме того, у меня возникнут трудности, если о назначении Маршалла главой верховного командования, находящегося в Великобритании, будет сообщено отдельно от сообщения о назначении Александера командующим на Средиземном море. Слухи циркулируют безудержно и питаются тщательно взвешенными и осторожными заявлениями, такими, как заявление Стимсона[50] , опубликованное в сегодняшних газетах. Создается впечатление, будто что-то утаивается и скрывается. Это весьма благоприятная почва для злонамеренных людей. Со всем этим было бы покончено, если бы мы предали гласности ясные и четкие решения, к которым пришли. Я надеюсь, что, учитывая все эти обстоятельства, Вы найдете возможным сделать так, чтобы мы одновременно объявили о том и другом перемещении, заявив при этом, что решение вступит в силу, как только это будет целесообразно с точки зрения военного положения.
