солнышко и подолгу грелся на завалинке.
Раз прибежала Ксюша проведать своего крестника, но его не было дома уже целых три дня.
– - Теперь ему и в лесу хорошо, вот и ушел, пострел, -- объяснял Богач пригорюнившейся девочке. -- Теперь зайцы почку едят, ну, а на проталинках и зеленую травку ущипнет. Вот ему и любопытно…
– - А я ему молочка принесла, дедушка…
– - Ну, молочко мы и без него съедим…
Еремка вертелся около Ксюши и лаял на опустевшее под лавкой заячье гнездо.
– - Это он тебе жалуется, -- объяснял Богач. -- Хотя и пес, а все-таки обидно… Всех нас обидел, пострел.
– - Он недобрый, дедушка… -- говорила Ксюша со слезами на глазах.
– - Зачем недобрый? Просто заяц -- и больше ничего. Лето погуляет, пока еда в лесу есть, а к зиме, когда нечего будет есть, и вернется сам… Вот увидишь. Одним словом, заяц…
Черное Ушко пришел еще раз, но к самой сторожке не подошел, а сел пеньком и смотрит издали. Еремка подбежал к нему, лизнул в морду, повизжал, точно приглашая в гости, но Черное Ушко не пошел. Богач поманил его; но он оставался на своем месте и не двигался.
– - Ах, пострел! -- ворчал старик. -- Ишь как сразу зазнался, косой…
Прошла весна. Наступило лето. Черное Ушко не показывался. Богач даже рассердился на него.
– - Ведь мог бы как-нибудь забежать на минутку… Кажется, не много дела и время найдется.
Ксюша тоже сердилась. Ей было обидно, что она целую зиму так любила такого нехорошего зайца… Еремка молчал, но тоже был недоволен поведением недавнего приятеля.
Прошло и лето. Наступила осень. Начались заморозки. Перепадал первый мягкий, как пух, снежок. Черное Ушко не показывался.
– - Придет, косой… -- утешал Богач Еремку. -- Вот погоди: как занесет все снегом, нечего будет есть, ну, и придет. Верно тебе говорю…
Но выпал и первый снег, а Черное Ушко не показывался. Богачу сделалось даже скучно. Что же это в самом деле: уж нынче и зайцу нельзя поверить, не то что людям…
Однажды утром Богач что-то мастерил около своей избушки, как вдруг послышался далекий шум, а потом выстрелы. Еремка насторожился и жалобно взвизгнул.
– - Батюшки, да ведь это охотники поехали стрелять зайцев! -- проговорил Богач, прислушиваясь к выстрелам, доносившимся с того берега реки. -- Так и есть… Ишь как запаливают… Ох, убьют они Черное Ушко! Непременно убьют…
Старик, как был, без шапки побежал к реке. Еремка летел впереди.
– - Ох, убьют! -- повторял старик, задыхаясь на ходу. -- Опять стреляют…
С горы было все видно. Около лесной заросли, где водились зайцы, стояли на известном расстоянии охотники, а из лесу на них гнали дичь загонщики. Вот затрещали деревянные трещотки, поднялся страшный гам и крик, и показались из заросли перепуганные, оторопелые зайцы. Захлопали ружейные выстрелы, и Богач закричал не своим голосом:
– - Батюшки, погодите!! Убьете моего зайца… Ой, батюшки!!
До охотников было далеко, и они ничего не могли слышать, но Богач продолжал кричать и махал руками. Когда он подбежал, загон уже кончился. Было убито около десятка зайцев.
– - Батюшки, что вы делаете? -- кричал Богач, подбегая к охотникам.
– - Как, что? Видишь, зайцев стреляем.
– - Да ведь в лесу-то мой собственный заяц живет…
– - Какой твой?
– - Да так… Мой заяц -- и больше ничего. Левая передняя лапка перешиблена… Черное Ушко…
Охотники засмеялись над сумасшедшим стариком, который умолял их не стрелять со слезами на глазах.
– - Да нам твоего зайца совсем не надо, -- пошутил кто-то. -- Мы стреляем только своих…
– - Ах, барин, барин, нехорошо… Даже вот как нехорошо…
Богач осмотрел всех убитых зайцев, но среди них Черного Ушка не было. Все были с целыми лапками.
Охотники посмеялись над стариком и пошли дальше по лесной опушке, чтобы начать следующий загон. Посмеялись над Богачом и загонщики, ребята-подростки, набранные из деревни, посмеялся и егерь Терентий, тоже знакомый мужик.
– - Помутился немножко разумом наш Богач, -- пошутил еще Терентий. -- Этак каждый начнет разыскивать по лесу своего зайца…
Для Богача наступало время охоты на зайцев, но он все откладывал. А вдруг в ловушку попадет Черное Ушко? Пробовал он выходить по вечерам на гумна, где кормились зайцы, и ему казалось, что каждый пробегавший мимо заяц -- Черное Ушко.
– - Да ведь Еремка-то по запаху узнает его, на то он пес… -- решил он. -- Надо попробовать…
Сказано -- сделано. Раз, когда поднялась непогода, Богач отправился с Еремкой на охоту. Собака пошла под гору как-то неохотно и несколько раз оглядывалась на хозяина.
– - Ступай, ступай, нечего лениться… -- ворчал Богач.
Он обошел гумна и погнал зайцев. Выскочило зараз штук десять.
'Ну, будет Еремке пожива…' -- думал старик.
Но его удивил собачий вой. Это выл Еремка, сидя под горой на своем месте. Сначала Богач подумал, что собака взбесилась, и только потом понял, в чем дело: Еремка не мог различить зайцев… Каждый заяц ему казался Черным Ушком. Сначала старик рассердился на глупого пса, а потом проговорил:
– - А ведь правильно, Еремка, даром что глупый пес… Верно, шабаш нам зайцев душить. Будет…
Богач пошел к хозяину фруктового сада и отказался от своей службы.
– - Не могу больше… -- коротко объяснил он.
Впервые опубликован в журнале 'Детское чтение', 1904, NN 4 и 5. Затем рассказ вышел в 1912 году в серии 'Дешевая библиотека для семьи и школы', издание журнала 'Юная Россия'.
Печатается по тексту издания 1904 года.
