спряталась.
Попрощался урубу с хозяевами — ив обратный путь, на землю. Летит он, а жаба возьми да зашевелись в гитаре. Урубу недолго думая перевернул гитару отверстием вниз, жаба и вывалилась из нее. Падает и кричит:
— Эй, камень, прочь с дороги, а то расшибу!
«Ишь ты! — думает урубу. — Здорово научилась летать кума жаба!»
А жаба плюх на землю! С тех пор так и живет сплющенная.
Рассказывают, что однажды камень и бамбук сильно поспорили. Каждый из них хотел, чтобы жизнь человека была похожа на его собственную. И вот как они говорили.
Камень:
— Жизнь человека должна быть такой же, как моя. Тогда он будет жить вечно.
Бамбук:
— Нет, нет, жизнь человека должна быть такой, как моя. Я умираю, но сразу рождаюсь снова.
Камень:
— Нет, пусть лучше будет по-другому. Пусть лучше человек будет как я. Я не склоняюсь ни под дуновением ветра, ни под струями дождя. Ни вода, ни тепло, ни холод не могут повредить мне. Моя жизнь бесконечна. Для меня нет ни боли, ни заботы. Такой должна быть жизнь человека.
Бамбук:
— Нет. Жизнь человека должна быть такой, как моя. Я умираю, это правда, но возрождаюсь в моих сыновьях. Разве это не так? Взгляни вокруг меня — повсюду мои сыновья. И у них тоже будут свои сыновья, и у всех будет кожа гладкая и белая.
Ничего не ответил камень. И ушел мрачный.
Бамбук победил в споре.
Вот почему жизнь человека похожа на жизнь бамбука.
Один человек отправился как-то по своим делам. Путь был не близкий, и сумерки сгустились внезапно. Заметив домик у дороги, путник пошел на огонек, постучался и попросил ночлега. Его впустили, накормили и всячески обласкали. Но сразу же после ужина вся семья засуетилась и стала собираться куда- то.
Видя эти поспешные сборы, гость спросил:
— Куда это вы все так поздно?
Ему ответили:
— Мы идем искать день.
Гость изумился и, не найдя, что сказать, во все глаза смотрел на хозяев.
Когда сборы были наконец окончены, вся семья схватила пустые мешки и опрометью бросилась вон из дому: впереди папаша, за ним мамаша, за нею детки, за ними тети и дяди. Так что дом в одну секунду опустел. Гость подумал, подумал и побежал вдогонку.
Бежали, бежали, пока не начало светать. А как взошла заря, туго перевязали мешки и повернули назад. Когда пришли домой, уже совсем рассвело. Тут же развязали мешки и стали их вытряхивать посреди двора.
Гость, которого разбирало любопытство, не выдержал и спросил, что ж такое они принесли в мешках.
— Мы принесли день, — ответили ему. — Мы ведь говорили, что идем искать день!
Гость покачал головой, поспешно распростился и отправился в дорогу. На обратном пути он опять зашел в этот дом и принес хозяевам петуха. И сказал:
— Я принес эту птицу для того, чтоб вам не надо было каждую ночь ходить искать день. Она будет приносить день прямо в дом, и вам не придется так уставать. Вот что: вы ее устройте на ночь где-нибудь повыше. Как она пропоет в первый раз — значит, день еще далеко. Как пропоет во второй — значит, день близко. Как пропоет в третий — значит, день уже тут, на дворе. Эта птица называется «петух».
Вся семья долго дивилась на петуха. Потом гость спустил его на землю, и петушок сразу же вытянулся в струнку, встряхнулся и пропел: «Кукареку!»
Вся семья сильно перепугалась, услышав такую песню, и никто не решался подойти к петушку…
Но хозяин дома все же очень остался доволен подарком и, потирая руки, сказал жене:
— Ну вот, жена, теперь уж нам не придется ходить так далеко и носить день в мешке!
Гость, видя, что все устраивается к лучшему, распрощался и пошел своей дорогой. Но когда он был уже довольно далеко, хозяйка вдруг вспомнила:
— Ох, ох, ох, муженек! А мы и не спросили: чего она ест, птица-то!
Хозяин тут же побежал догонять путника. И как только завидел его, так и стал кричать на бегу:
— Приятель! Эй, приятель! Э-эх ты, как спешишь-то!.. Остановись, обожди немножко!..
И так уж он надрывал глотку, что путник услышал и остановился, поджидая бегуна. Поравнявшись с ним, хозяин спросил:
— Послушай-ка, приятель, не откажи, растолкуй, пожалуйста, чего она ест, птица-то?
Путешественник, которому это порядком надоело, отвечал с досадой:
— Да все ест…
Хозяин, не вымолвив ни слова, круто повернулся и побежал домой. Прибежал измученный и вконец перепуганный. И еще с порога закричал жене:
— Ой, горе-то какое, жена! Помилуй нас бог! Он говорит, что эта птица ест все! Что ж теперь будет? Она же нас всех съест!!
Жена в ужасе всплеснула руками и завопила:
— Ох, муженек, давай ее скорее прикончим, пока она нас не съела!
Тут вся семья схватила палки и погналась за бедным петушком…
И по-прежнему с тех пор в домике у дороги каждую ночь суета: все собираются в путь — искать завтрашний день, чтоб принести его домой в мешках.
А петушок?.. Петушок улетел в дальнее селение и своим пением вызывает приход дня на землю.
Один человек больше всего на свете любил охоту. С рассвета до заката пропадал он в лесу, в самых глухих уголках, сплетая из жердей ловушки для птиц, роя волчьи ямы, расставляя западни и капканы.
И вот как-то раз, когда он, взобравшись на самую верхушку дерева, подстерегал дичь, из чащи выскочило стадо кабанов. Охотник прицелился и метким выстрелом уложил сразу троих. Но в ту минуту, когда он, в восторге от своей удачи, стал слезать с дерева, издали послышался громкий свист. Охотник вздрогнул и замер на своем настиле из веток, испуганно вглядываясь в темную лесную глубину… Да, сомнений быть не могло: то приближался Каипора, главный леший окрестных лесов, — видно, желал взглянуть хозяйским глазом на свое кабанье стадо…
Все ближе и ближе слышался свист, и уже не только свист, а еще и топот копыт и треск валежника. И вот наконец чаща раздвинулась, и охотник увидел Каипору. Он был маленький, жилистый, черный как черт, мохнатый как обезьяна, и ехал верхом на тощем черном кабане. В правой руке он держал длинную железную рогатину, а левая рука его и вовсе не была видна, как, впрочем, и весь левый бок — виден он был только наполовину, словно другая его половина растаяла в сонном, жарком, сыром воздухе леса. Вонзая острые пятки в бока поджарого кабана, он скакал по своей вотчине с гиканьем и свистом, протыкая рогатиной воздух, поднимая такой шум, что хоть святых вон выноси, и выкрикивая гнусавым голосом охотничий клич:
— Эге-ге! Эге-ге! Эге-ге!
Наткнувшись на убитых кабанов, распростертых на земле, он стал с силой тыкать в них своей рогатиной, приговаривая:
— Вставайте, вставайте, бездельники! Не время спать!
И убитые кабаны вскочили как ни в чём не бывало и убежали,
ворча. Только последний, самый большой кабан, никак не хотел вставать… Каипора пришел в бешенство: он тыкал непокорного с такой силой, колол с таким остервенением, что даже сломал один рог
