— Ну разреши нам ударить по нему хоть разочек. Нам так хочется послушать, как он звучит.
— Нет, нет, нельзя, а то всполошится вся страна!
Но обезьянкам очень хотелось ударить в гонг. И они снова стали просить кота:
— Мы только разок ударим, разреши нам!
— Ну, раз уж вы так настаиваете, — согласился кот, — ладно, ударьте. Но сначала я уйду отсюда, а то дедушка на меня разгневается. Если он узнает, что я был здесь и не запретил вам прикасаться к гонгу, мне попадет за это.
— Хорошо, — обрадовались обезьянки, — убегай скорее, а мы ударим по этому гонгу.
— Эй, эй, эй! — крикнул, убегая, кот. — Подождите, пока я не уйду. Когда меня уж совсем не будет видно, можете ударить.
— Беги быстрей!
— Подождите еще! Не торопитесь! — кричал кот. — Меня еще видно…
— Быстрей! — кричали ему вслед обезьянки.
Когда кот скрылся из виду, обезьянки нашли палку и ударили ею по осиному гнезду, которое висело на ветке дерева.
Обозленные осы и в самом деле загудели, как большой гонг. Гнездо, заполненное осами, упало на землю. Обезьянки от удивления даже рты разинули. Но вот целый рой ос поднялся в воздух…
И… что это? Осы принялись яростно жалить обезьянок в головы, в уши, в спины, в шеи… Не помня себя от боли, обезьянки бросились бежать, но осы не отставали.
Увидев пруд, обезьянки нырнули в него с размаху. Им пришлось долго сидеть под водой, пока осы не улетели. Как только затихло вдали гуденье осиного роя, обезьянки вынырнули из воды.
Видят: сидит на берегу кот, тот самый, что одурачил их. А кот, поджидая обезьянок, прислонился к стволу маленького кустика, на котором рос красный перец; стручки перца уже созрели.
Подошли к коту обезьянки и спрашивают его:
— Слушай, кот, что ты здесь делаешь?
— Теперь я сторожу сад моего дедушки, чтобы никто не рвал фрукты.
— Что? Фрукты? А нам можно их попробовать?
— Можно, только я сначала уйду. Если мой дедушка узнает, что я разрешил вам это сделать, он разгневается на меня.
Подождали обезьянки, пока кот скрылся из виду, потом нарвали много-много стручков красного перца, набили ими себе полные рты и стали жевать…
И вдруг… словно пожар начался у них во рту! На глазах у обезьянок выступили слезы, губы распухли от красного перца!..
А кот был уже далеко…
Как-то раз сидел канчиль в своей норке и щелкал орешки. Вдруг видит: прямо к нему приближается тигр.
«Пропал я», — подумал малютка канчиль, да так и затрясся от страха.
Что было делать? Хитрый зверек не растерялся. С треском раскусил он орешек, так что скорлупа захрустела у него на зубах, и воскликнул:
— До чего же вкусные глаза у этих тигров!
Услышал тигр такие слова, и стало ему страшно. Попятился он назад, повернулся и пошел прочь. Идет он по лесу, а навстречу ему медведь. Тигр и спрашивает:
— Скажи-ка, дружище, ты не знаешь, что это за зверь сидит там в норе и за обе щеки уплетает глаза тигров?
— Не знаю, — отвечает медведь.
— Пойдем посмотрим, — говорит тигр.
А медведь ему в ответ:
— Я боюсь.
— Ничего, — говорит тигр, — давай свяжемся хвостами и пойдем вместе. Если что и случится, мы друг друга в беде не оставим.
Вот связались они хвостами и пошли к норке канчиля. Идут, храбрятся изо всех сил.
Как увидел их канчиль, так сразу и понял, что они не на шутку струсили. И закричал он тут громким голосом:
— Вы только поглядите на этого негодника тигра! Его отец должен был прислать мне белого медведя, а сынок волочит сюда черного. Ну и ну!
Медведь услышал эти слова и до смерти перепугался.
«Вот, оказывается, что, — подумал он, — тигр меня попросту обманул. Полосатый хочет расплатиться за долги своего отца и отдает меня на съедение страшному зверю».
Метнулся медведь в одну сторону, а тигр — в другую. Хвост у медведя и оторвался. С тех пор, говорят, у всех медведей хвосты куцые…
А умный канчиль радуется: ведь он спасся от тигра!
Канчиль бродил по лесу, прячась в кустарнике, — боялся снова встретиться с тигром. То и дело озирался он по сторонам — так ему было страшно.
Через некоторое время вышел он на опушку леса, а там удав спит. Сперва канчиль перепугался, а потом подумал: «Сяду-ка я на этого удава. Пусть тигр приходит, я все равно его перехитрю».
И тут как раз показался тигр. Увидел он канчиля и очень обрадовался.
— Вот теперь-то я тебя съем! Ты зачем меня обманул? Ну погоди, теперь-то уж тебе никуда не удрать, пришел твой последний час!
Но канчиль, делая вид, что он ничуть не боится, промолвил:
— Послушай-ка, безумный тигр! Ты что, ослеп и ничего не видишь? Убирайся-ка отсюда подобру- поздорову! Тебе здесь не место! Разве ты не знаешь, что мне велено стеречь пояс пророка Сулеймана[67]? Если ты осмелишься подойти ближе, тебя погубит волшебная сила этого пояса из змеиной кожи. И не смей так громко разговаривать, а не то пробудишь колдовские чары, и тогда тебе худо придется!
Перепугался тигр, услышав эти слова. От гнева его не осталось и следа.
— Ах, канчиль, — проговорил он смиренно, — как мне нравится этот пояс! До чего ж на нем красивые узоры, весь он блестит и переливается, словно шелковый. Можно надеть его на минутку? Очень уж мне хочется поносить хоть немного пояс пророка Сулеймана.
Канчиль и говорит:
— Я уже предупредил тебя, что будет, если ты только приблизишься к поясу. Нельзя тиграм прикасаться к тому, что принадлежит пророку!
А тигр в ответ:
— Да ничего не случится, канчиль, ты только разреши!
Тогда канчиль сказал:
— Ты, тигр, совсем удержу не знаешь. Не хочешь внять моему совету — пеняй на себя. Только я должен сначала убраться отсюда подальше — вот тогда и надевай пояс. Но смотри, будь осторожен!
Подошел тигр к поясу, и стало ему не по себе — очень уж был этот пояс похож на змею, свернувшуюся кольцами. Набрался он храбрости, раскрутил пояс и стал наматывать его на свой живот. Тут удав проснулся и сдавил брюхо тигра. Перепугался полосатый, завыл и начал изо всех сил вырываться — ему было очень больно.
Волоча за собой змею, он бросился на вершину холма, скатился оттуда вниз и наконец вырвался из объятий удава.
Отдышался он и снова принялся выслеживать канчиля, который обманул его два раза подряд.
