Но превзошла ты в горе всех домашних,
Родных своих
Единокровных:
Чья молодость омрачена печалью.
О счастье!.. Микены пресветлые
Скоро встретят его
Как царского сына, когда, благосклонностью
Ведомый Зевса, он — Орест — вернется!
Электра
Нет, не устану я ждать его… Безбрачна,
Бездетна, дни провожу в тоске.
Все обливаюсь слезами… Исхода
Нет мне из бедствий… Дела и слова мои
Он позабыл на чужбине… О, мало ли
Он жаждет и день и ночь
Быть здесь… и нет его… нейдет.
Хор
Крепись, о дочь, крепись!
Великий видит Зевс
Все с высоты, Зевс надо всем владыка.
Доверь ему скорбь
Души болящей.
Не забывай о врагах, но умерь свою ненависть, помни!
Все сглаживает время, резвый бог.
Придут, не оставят нас
Ныне живущий, где скотные пастбища,
И бог, владычащий над Ахеронтом.
Электра
Но жизни безнадежной доля большая
Уже промчалась — и слабеют силы.
Я изнываю одна, без родителей,
Милый супруг за меня не заступится;
Словно чужачка, рабыня презренная,
Лишь услужаю в хоромах отеческих,
Убого одетая
Хор
Скорбный голос195 прозвучал
И при встрече и на пире
В час, когда секиры медной
Поразил его удар.
Подсказало коварство, убила любовь.
Ужасное дело четой совершили, —
Кто бы ни был зачинщиком ужаса — бог
Или смертный.
Электра
О день, всех ненавистней дней
О ночь, о несказанный пир!
О тягость скорби!
Горе! Постигла отца
Недостойная гибель от сдвоенных рук…
Отняли в миг тот и жизнь мою…
Предали… обрекли на муку…
Ты, олимпийский великий бог,
Злым страданием им воздай!
Что за деянье свершили! — так пусть же
Хор
Воздержись от лишних слов.
Рассуди, что недостойно
Погружаешься в печали.
Им причиной — ты сама,
Ты немало прибавила бед к беде,
Ты опять и опять подымаешь войну
В унылой душе… Бесполезно вступать
В спор с сильнейшим.
Электра
Ах! Ужас, ужас вынудил… Знаю
Средь ужасов не перестану,
Стенать в тоске
Буду, доколь жива.
От кого, кто в сужденьях разумен, скажите,
Милые сестры, могла б я услышать
Мудрое слово себе в облегченье?
Полно, полно меня утешать.
Скорби моей не будет конца,
Не перестану я сетовать в горести,
