Рассудительность в Сабине возобладала, когда сильные и надежные руки Йорка разжались. И эта же рассудительность заставила Сабину надменно и с вызовом — пусть и срывающимся голосом — заявить:
— Я согласилась быть твоей невестой, и не более. Тебе, пожалуй, лучше уйти.
Ее высокомерный тон, по-видимому, понравился ему не больше, чем сами слова. Когда же дело доходило до высокомерия, то тут Йорку не было равных. Метнув на нее сверкающий взгляд, в котором она увидела больше ярости, чем страсти, Йорк в своей излюбленной жесткой манере сказал:
— Когда я захочу от тебя большего, дорогая, я дам тебе знать.
Сабине в этот вечер не пришлось думать, чем себя занять. Услышав звук хлопнувшей входной двери, опустошенная, она рухнула в кресло.
Так она просидела очень долго. Она уже не сомневалась, что Йорк — представься случай — может захотеть ее, находя физически привлекательной. Да, захотеть… Но не больше.
Правда причиняла нестерпимую боль, однако к этому придется привыкнуть. Йорк только что ясно показал ей, что, как бы ему ни было приятно проводить с ней время, он всегда будет держать себя под контролем. И, кроме приятного времяпрепровождения, между ними ничего не будет.
Она была уверена, что Йорк, как он и сказал, никогда не захочет от нее большего. Такой, какая она есть, он никогда ее не полюбит. Но почему от этого так больно? Сабина отлично знала почему.
Глава восьмая
Оказывается, жизнь все-таки продолжается… Пусть Сабине и хотелось убежать и спрятаться куда- нибудь, как раненому зверю, потому что Йорку никогда от нее ничего не понадобится, жизнь все равно продолжалась.
Минутку. Йорку от нее не надо ничего, кроме кольца. А кольцо она отдать не могла. Хорошо бы, снова подумала Сабина, чтобы подруга позвонила, хотя надежды на это было очень мало. Натали любит и любима, она сейчас путешествует вокруг света с единственным человеком, который ей нужен, и едва ли вспомнит о Лондоне.
С некоторым волнением Сабина набрала номер матери в четверг вечером.
— Привет, это я! — весело поздоровалась Сабина.
— Я звонила тебе вчера, — объявила ее мать, и Сабина задержала дыхание, пока та не начала рассказывать ей о своих делах. Значит, мать Йорка сдержала обещание и отложила на время идею праздничного ужина.
— Ничего, если я приеду домой на эти выходные? — спросила Сабина.
— С каких пор ты просишь на это разрешения?
Сабина еще раз подумала, что если бы мать хотя бы догадывалась о том, что происходит, то она не ограничилась бы телефонными разговорами.
Сабина почти не спала, а когда день сменил беспокойную ночь, начала впадать в отчаяние. Временами ей до боли хотелось увидеть Йорка, но, принимая в расчет его последние слова, она удивлялась такому желанию. Иногда брала верх гордость, и Сабина твердила себе, что не должна быть такой слабой, а тогда Сабине больше всего хотелось вернуть Йорку кольцо и покончить со всей этой историей. С такими мыслями вполне можно было продолжать жить. Она ненавидела Йорка, ненавидела, но — гораздо сильнее любила… А это кольцо принадлежало не ей, и она не могла кому-нибудь отдать его без ведома Натали. Натали и так доставались одни лишь удары… О, жизнь снова превращалась в мучения…
Сабина поехала к родителям в субботу и в окружении двух любящих ее людей почувствовала себя несколько лучше. И однако ею владело какое-то беспокойство. Время в родном доме ползло ужасно медленно.
Ее стали мучить угрызения совести — ведь она радовалась окончанию выходных. Но из-за необходимости постоянно скрывать свою боль, вести себя так, словно никакой Йорк Макиннон не врывался в ее жизнь, не нарушал ее покой, Сабина испытывала желание вновь остаться наедине с собой.
Впрочем, и уединение не принесло облегчения. Вернувшись в свою квартиру в воскресенье вечером, Сабина почувствовала себя такой заброшенной, что не выдержала и позвонила Оливеру.
— Ты не занят сегодня вечером? — спросила она, правда не уверенная, что хочет увидеться с Оливером.
— А ты случайно не только что вернулась от родителей?
— Обжора! — проворчала она. — У меня есть малиновый пирог.
— Я мигом буду!
Окна в квартире были открыты, и шум подъезжающей спортивной машины Оливера был хорошо слышен, а затем зазвонил звонок у двери, и Сабина подумала, что правильно сделала, пригласив Оливера.
Мелисса уже отошла в прошлое, как оказалось, и теперь Оливер был увлечен Тамарой, которая как раз уехала на неделю, так что Сабина спасла бы его от помешательства, согласившись посвятить ему немного своего времени…
В понедельник Сабина с Оливером целый вечер гуляли, а во вторник она снова пригласила его к себе на ужин. В среду Оливер пригласил ее к себе. Он готовил так, что Сабина не могла не решить: все, с завтрашнего дня она на диете!
— Ты завтра свободна? — спросил Оливер, провожая ее до двери.
— Я объелась! — ответила Сабина, кладя руку на живот и смеясь. Но по дороге домой ее сердце снова сжала боль, и ей еще сильнее захотелось хоть мельком увидеть Йорка.
В четверг вечером Сабина сидела дома и, внезапно поймав себя на том, что прислушивается, не подходит ли кто-нибудь к ее двери, подумала: как хорошо, что предыдущие три вечера она была занята.
Она уже сказала Оливеру, что в пятницу собирается пойти в театр с приятелем — сослуживцем. И облегченно вздохнула, когда этот день наступил. Чувство беспокойства, мучившее ее все выходные у родителей, снова проснулось. Сабина ни в коем случае не хотела оставаться дома и ждать, не позвонит ли Йорк.
Но он больше не позвонит и не приедет. Сабина и раньше знала, что им незачем видеться снова, пока она не решит вернуть кольцо. Сабина понимала, что из-за кольца он и появился у нее в прошлую среду. Восемь дней назад… Восемь долгих, мучительных, полных отчаянного желания увидеть его дней и ночей. Йорк приходил тогда, чтобы в последний раз попробовать вернуть бабушкино кольцо, — конечно, не для того же он ее навестил, чтобы передать прекрасный отзыв о ней бабушки. А не потребовал вернуть кольцо только из-за того, что они поцеловались… На этом мысли Сабины снова спутались.
— Может быть, поужинаем где-нибудь после театра? — предложил Крис, останавливаясь в дверях ее комнаты, чтобы сказать, что заедет за ней.
— Неплохая мысль, — ответила Сабина. Домой она возвращалась, довольная не столько предстоящим вечером в театре и ужином, сколько тем, что это займет несколько часов и оттянет момент, когда начнется обычная теперь пытка.
Пьеса была неплохой. Усердно стараясь сосредоточиться на спектакле, прогоняя Йорка из своих мыслей, Сабина достаточно вникла в сюжет, так что смогла связно высказать свои впечатления Крису, когда в зале зажгли свет и все встали и направились к выходу.
— Теперь пора перекусить, — воодушевленно начал Крис, когда они уже были в фойе.
— Ты придумал что-то особенное? — заставив себя весело улыбнуться, спросила она. Это же не его вина, что он не Йорк.
Что ответил Крис, она не услышала, потому что, внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, посмотрела по сторонам и увидела… Доротею Макиннон!
Мать Йорка! Что она здесь делает? Она же должна быть в Суррее. Сабина взглянула на спутника миссис Макиннон — как и следовало ожидать, это был отец Йорка.
Обмирая от ужаса, Сабина вместе с тем порадовалась, что через фойе текла к выходу огромная толпа, пробиться через которую было бы очень трудно. Благодаря этому Сабина не могла ни поговорить с
