— Это великолепный шанс карьерного роста, — продолжала я, — кроме того, так будет лучше для нас с тобой. Работать вместе очень трудно.
— Сейчас?
— Думаю, настало время закончить наш спектакль, — твердо сказала я, — мы уже достигли той цели, к которой стремились.
Фин изучающее посмотрел на меня:
— Джонатан признался тебе?
— У нас был разговор еще в Адуабе. Джонатан сказал, что хочет начать все сначала.
— И что ты ответила?
— Я ответила, что подумаю.
— Ясно.
— Статья в «Глиц» уже вышла, даже Джуэл оставила тебя в покое. — Я пыталась пошутить. — Тебе больше не нужен этот спектакль. Осталось сыграть последний акт — расставание.
— Ты этого хочешь?
— Честно тебе сказать, Фин, не знаю, чего я сейчас хочу, — я вздохнула, — все было так... — Пытаясь подобрать слова, я задумалась о своих чувствах. — Так много всего произошло: Джонатан, Африка, ты, новая работа... Не знаю, как я ко всему отношусь. Не знаю, что мне делать.
— Сегодня утром ты была более уверенная.
К горлу подкатил комок.
— Извини, я лучше пойду.
— Не извиняйся, Самма, — почти со злостью в голосе сказал Фин, — иногда побег — не самый плохой вариант.
— Особенно для меня.
Я встала и подошла к окну.
— Моя мать всю жизнь бежала куда-то, — собрались и уехали. И так снова и снова. Я хочу стабильности, Фин, спокойной жизни. Хочу, чтобы у меня было место, которое я могу назвать домом. Своим домом. Поэтому работа так важна для меня. Это не бог весть, какая карьера, но я люблю свою работу и хорошо ее делаю.
Я повернулась к Фину. Мне так хотелось, чтобы он меня понял.
— Сегодня утром... Я не должна была себе такого позволять. Когда вошел Лекс, я жутко испугалась, что он меня выгонит. И будет прав.
— Он бы тебя не выгнал, я бы ему не позволил.
Фин говорил с нескрываемым раздражением. Он подошел ко мне.
— Это был только поцелуй, Самма! Не растрата, не шпионаж, оставим это на будущее. Ничего страшного не произошло!
— Для тебя, может, и нет. Тебя эта работа не интересует, ты не будешь здесь работать в любом случае. Я знаю, при первой возможности ты опять отправишься куда-нибудь на край света. У тебя большие планы. Со мной совсем другое дело. Эта работа — все, что у меня есть.
В воздухе повисла тишина. Мы стояли рядом и смотрели в окно.
— Наверное, хорошо, что Лекс нас прервал, — произнес наконец Фин.
— Я подыщу тебе секретаря.
— Это не срочно, — он отвернулся, — я решил немного отдохнуть от работы. Один член команды океанской регаты госпитализирован в Рио, меня просили заменить его на последнем участке до Бостона. Позвонили только сегодня. Я обещал дать ответ вечером.
Чему я удивляюсь? Почему он должен меняться из-за меня? Фин никогда не будет счастлив, сидя на одном месте.
— А как же дела в офисе?
— Ничего срочного сейчас нет. Проекты, которые мы запустили, не требуют нашего вмешательства. Может, ты иногда могла бы контролировать, что там происходит? Или поручить это пиарщикам. «Гибсон и Грив» — один из спонсоров регаты, так что Лекс не будет против, особенно после того, как оставил меня без помощника.
«Так было бы всегда». Я цеплялась бы за спокойную, размеренную жизнь, а Фин несся бы за моря и океаны в поисках приключений. Мы слишком разные, чтобы быть вместе. Лучше все решить сейчас. Фин прав, хорошо, что Лекс пришел именно в тот момент.
— Что мы будем говорить о причине расставания, если кто-то спросит?
— Ты можешь отвечать, что тебе надоело, что я редко бываю рядом. Этому все поверят, — предложил Фин.
Поверят, вне всяких сомнений!
— А ты можешь сказать, что я для тебя слишком нудная. Этому тоже все поверят.
— Не поверили бы, если бы видели тебя сегодня утром. — Фин грустно улыбнулся.
Вот и все. Мы стояли рядом, не глядя друг на друга. Оба понимали, что это к лучшему. Интересно, Фин испытывал такое же чувство опустошенности, как я?
— Что ж, кажется, произошедшее изменило нас обоих.
— Да. — Фин повернулся ко мне. Первый раз я видела, чтобы он смотрел так серьезно. — Спасибо за все, что ты сделала для меня, Самма. Надеюсь, Лекс знает, какое сокровище он заполучил.
— Спасибо тебе за все пончики.
— Без тебя все будет по-другому.
Я хотела сказать, что стану думать о нем каждый раз, когда буду пить кофе, что буду очень скучать. Хотела поблагодарить за поездку в Африку, за то, что научил меня чувствовать, верить в себя и не отказываться от мечты. Я открыла рот, но поняла, что не могу произнести ни звука, а если и смогу, то обязательно расплачусь.
— Мне пора, — сказала я, поняв, что обратного пути нет. — Надеюсь, мы еще увидимся до твоего отъезда.
Не знаю, лучше это было для меня или нет, но мы так и не встретились перед отъездом Фина. На следующий день он прислал мне письмо по электронной почте и сообщил, что завтра улетает и какое-то время с ним не будет связи.
«Знаю, что в мое отсутствие ты сможешь принять правильное решение. Удачи на новом рабочем месте! Ты это заслужила», — написал он в конце.
Я старалась не падать духом. Правда старалась. Без конца повторяла себе, что расставание с Фином — для моего же блага. У меня есть работа, к которой я так стремилась, высокая зарплата. Теперь на квартиру можно будет откладывать больше, чем когда-либо прежде. Если все сложится хорошо, то в конце года я смогу сделать первый взнос. Чего же еще желать?
Каждый раз, когда я задавала себе этот вопрос, перед глазами вставал образ Фина. Небесно-голубые глаза, усмешка в уголке рта, нежный согревающий взгляд. Мне становилось больно. Сердце разрывалось, к горлу подкатывал ком. Хотелось бежать к нему в офис, сесть ему на колени и целоваться, кружась в кресле.
Но кресло Фина пустовало. Он был в океане. Ветер трепал его волосы, солнечный свет слепил глаза. Он был там, где ему было хорошо.
«А я там, где мне хорошо», — напоминала я себе, и все мои размышления начинались сначала.
Я с головой погрузилась в работу и большую часть времени проводила одна. Никто из коллег не задавал никаких вопросов. Когда Фин уехал, а я усердно занялась работой, думаю, многие поняли, что между нами что-то произошло. Они смотрели на меня с симпатией и говорили, что очень сожалеют. Мне совсем не хотелось ничего обсуждать.
Работа с Лексом была достаточно напряженной и очень отличалась от работы с Фином: никаких перерывов на кофе с пончиками, Лекс никогда не садился на мой стол, не брал мой степлер, как микрофон для шуточного интервью, Лекс всегда называл меня только по имени и не интересовался моей жизнью за пределами офиса.
Да и жизни, честно сказать, не было. Энни очень за меня переживала.
— Ты ввязалась в эту историю, чтобы вернуть Джонатана, — напоминала она. — Не понимаю, почему
