Я покрутила в руках пустую чашку.
— Совершенно непонятно, как я выросла серьезным и собранным человеком. Даже мама не может это объяснить. Она во мне давно разочаровалась.
— А у нас с вами, оказывается, есть кое-что общее. — Фин сидел удобно откинувшись и вытянув ноги под столом. — Я тоже разочаровал своих родителей.
Глава 2
Я удивленно посмотрела на Фина:
— Но вы знаменитость, сделали прекрасную карьеру на телевидении.
— Для моих родителей это ничего не значит. Для них успех на телевидении — мелочь по сравнению с таким, на их взгляд, серьезным бизнесом, как «Гибсон и Грив». Нас с Лексом с детства убеждали, что компания — это самое важное в жизни. И работа на благо семейного дела — то, что нас ждет и о чем мы должны мечтать.
— И почему вы решили все изменить?
— Понял, что «Гибсон и Грив» никогда не станет делом моей жизни.
Теперь настала моя очередь изучать Фина. Он выглядел вполне расслабленным и спокойным, но было видно, что тема для него больная.
— А вам никогда не хотелось стать частью такого большого дела?
— Совсем маленьким я любил приходить в офис, а потом, когда стал старше, это мне наскучило. Там мне запрещали бегать, играть, велели сидеть спокойно, не трогать компьютеры. А я с детства был очень активным. — Фин грустно усмехнулся. — Конечно, сейчас я понимаю, что был просто избалованным ребенком, постоянно требующим внимания. Лекс был совсем другим, спокойным, усидчивым, делал, что велят родители. Когда мы стали старше, он очень часто бывал в офисе, в отличие от меня. Я постоянно попадал во все неприятности, которые только существовали. Родители не знали, что со мной делать, они выбились из сил. Я никогда не соответствовал имиджу «Гибсон и Грив».
«И сейчас не соответствуете, — подумала я. — «Гибсон и Грив» — солидная компания с вековыми традициями. Это одна из причин, почему я хотела работать здесь. Фин по натуре был возмутителем спокойствия, слишком активным, чтобы стать своим среди сдержанных и строгих сотрудников и директоров».
— И что было потом?
— Потом я уехал на несколько лет, болтался по миру. Перепробовал все экстремальные виды спорта: горные лыжи, парусный спорт, рафтинг, прыжки с парашютом. Учился искусству выживания в джунглях Амазонки, работал проводником экспедиций, потом попал в реалити-шоу на телевидение. Я знал, что когда-то мне предложат вести свою программу. — Фин пожал плечами. — Казалось, камера любит меня, мне нравилось то, чем я занимаюсь.
— А сейчас вернулись?
— Да.
Фин замолчал, опустил голову и посмотрел на свои руки, а потом на меня, да так, что под взглядом его голубых глаз у меня перехватило дыхание.
— В прошлом году я водил группу добровольцев по очень сложному маршруту в Перу, — сказал он.
Я помнила эту программу. Мы смотрели ее с Энни, я была поражена невероятными переменами, которые произошли с этими ребятами к концу путешествия.
— В них я узнал себя. Это заставило меня задуматься над тем, как, должно быть, тяжело моим родителям. Сам того не желая, я изменился. — Фин усмехнулся и продолжал: — У отца в прошлом году случился инсульт, это изменило нашу жизнь. Мама вбила себе в голову, что мне надо остепениться и вернуться в компанию. У меня, как мне казалось, появилась возможность попытаться исправить ошибки прошлого. Мама говорит, что отец был бы рад. — Он вздохнул. — Сложно понять, что хочет отец, — он не говорит, но он пожал мне руку, когда мама рассказала ему о моих планах. Я должен оправдать доверие. Лексу еще хуже, чем мне. Ему пришлось занять место отца и возглавить дело. Но он отлично справляется. Доходы растут. Все счастливы. Теперь Лекс решил сделать меня лицом компании. Знаете, мы недавно купили «Грегсон»?
Я кивнула. Несколько месяцев назад это было на первых полосах всех газет.
— Супермаркеты — новое направление для «Гибсон и Грив», — продолжал Фин. — Имя нашей фирмы всегда ассоциировалось с эксклюзивными товарами, Лекс решил, что надо попробовать себя и в этом сегменте. Он хочет изменить имидж компании на более демократичный. Думаю, что смогу быть в этом полезен.
— Уверена, что должность директора по связям с общественностью очень вам подходит, — постаралась я подбодрить Фина.
— Думаю, мы оба знаем, что это ерунда, — сказал он, резко подаваясь вперед. Я невольно отпрянула, словно отброшенная невидимой волной. — Я директор только на словах. Лекс хочет, чтобы я позировал перед фотокамерами, а все дела будет вести пиар-менеджер... Как его?.. Джон?
— Джонатан Паф.
Стоило мне произнести это имя, как сердце забилось сильнее, а язык прилип к нёбу.
— Точно! Рожденный в костюме.
В его голосе угадывались пренебрежительные нотки.
Мне это было неприятно. Я уже стала испытывать к нему симпатию, но очень болезненно отношусь к критике в адрес Джонатана.
«По крайней мере, одежда Джонатана всегда соответствует обстановке», — подумала я, неодобрительно посмотрела на футболку Фина и сухо произнесла:
— Джонатан отличный работник.
— Не сомневаюсь. Будь он плохим работником, его бы здесь не держали. — На лице Фина появилась ядовитая усмешка. — Прекрасно! Значит, у меня будет немного работы.
— Зачем же вы согласились, если не хотите ничего делать?
— Почему же не хочу? У меня есть кое-какие мысли, Лекс, правда, о них не знает. Я собираюсь стать частью компании. Я думаю об увеличении ассортимента товаров, хочу наладить новые связи здесь, в нашей стране, и за рубежом. Собираюсь заняться вопросами охраны окружающей среды. Проводить семинары и обучать персонал. Только я представляю себе это немного по-другому. Надо больше внимания уделять людям. Мы все — звенья одной цепи. Не важно, что один собирает чай на Шри-Ланке, другой раскладывает его по полкам в Шеффилде, а третий покупает его в Свиндоне. Нужно налаживать связи между людьми, а не думать только о прибыли.
Я слушала Фина и грызла ноготь на большом пальце. Это ужасная привычка, от которой никак не могу избавиться. Всегда так делаю, когда нахожусь в замешательстве.
— А вы уже обсуждали это с братом?
— Еще нет. Нет. — Фин покачал головой. — Прежде всего, я хочу узнать вас получше.
— Меня? Зачем?
— Да разве не ясно? Чтобы чего-то добиться, мне нужна своя команда, в которой я могу быть абсолютно уверен.
— Я готова работать в вашей команде.
На следующее утро я просматривала почту, когда Фин, между прочим опять с опозданием, появился в офисе. Интересно, он когда-нибудь слышал о рабочем дне с девяти до пяти?
