всех отблагодарить.
Сюзанна удивленно посмотрела на него:
— Я думала, мы займемся этим вместе.
Теперь удивился Лукас:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что благодарственные письма мы будем писать вместе, а не я одна, — улыбнулась Сюзанна.
— Но это же женская работа! — воскликнул Лукас, откинувшись на спинку стула.
— Добро пожаловать в девяностые годы! — сухо проговорила Сюзанна.
— Сюзанна — я хотел сказать, миссис Бойд права, — вступил в разговор Фрэнки. — Я читал в журналах, что теперь мужчин берут на такую работу, которой раньше занимались только женщины.
— Интересно, и когда ты успел прочесть это? — недоверчиво спросил Лукас.
— Прошлой весной, когда ходил к зубному врачу. Ох уж эти журналы! Там такое понаписано!
— Спасибо за поддержку, Фрэнки. И, пожалуйста, зови меня просто Сюзанной. Я еще не привыкла откликаться на «миссис Бойд». — Краем глаза она следила за Лукасом. Неужели его так возмутила перспектива писать благодарственные письма?
— Ладно, напишу я эти письма, но ты, Фрэнки, тоже должен помочь! — вдруг сказал Лукас.
— Я?! Да я даже не знаю, с чего начинать! — испуганно воскликнул тот.
— Ты поможешь распаковывать подарки. Мы с тобой будем их развязывать, а Сюзанна — записывать, что от кого.
Сюзанна допила кофе и встала.
— Вот это мне нравится. Сейчас помою тарелки и...
— Простите, Сюзанна, но это моя работа, — возразил Фрэнки. — Вы ведь не собираетесь дать мне расчет?!
— Разумеется, нет! Куда мне до вас! Но я не хочу, чтобы вы считали меня белоручкой!
Казалось, Фрэнки был удовлетворен ее ответом, а Лукас только вздохнул. Она не понимала, что все делает не так, как ему хотелось бы, и радовалась присутствию Фрэнки. Так ей было легче освоиться.
Сюзанна надеялась, что подарки займут немного времени, но, войдя в гостиную, убедилась, что гора подарков со вчерашнего вечера увеличилась раза в три.
— Господи! Я и не предполагала, что их так много!
— Ага! — подтвердил Лукас, озадаченно потирая подбородок. — Сразу видно, как обрадовались друзья, узнав, что я женюсь.
Сюзанна подняла голову, жадно всматриваясь в его красивое лицо. Неудивительно, что люди искренне радовались их свадьбе. Жизнь отшельника непременно погубила бы Лукаса.
— Вот ручка и бумага, — сказал, входя, Фрэнки.
— Хорошо. Давайте приступим! — распорядился Лукас.
Они трудились несколько часов, прерывая работу смехом или возгласами восхищения. Одеяло, стеганное вручную, вызвало у Сюзанны слезы умиления. Положив одеяло на колени, она нежно погладила голубой атлас.
А Лукаса не оставляли воспоминания прошлой ночи.
Умение разбираться в людях его не подвело.
Сюзанна действительно будет прекрасной матерью. Ее нежные руки словно созданы для того, чтобы пеленать и баюкать ребенка.
Устройство для чистки сапог в виде огромной лягушки Сюзанна разглядывала с недоумением.
— Покажи мне, как этим пользоваться, — попросила она Лукаса.
— У тебя никогда такого не было? — удивился он.
— Нет. У меня вообще никогда не было сапог.
Лукас посмотрел на ее стройные ноги.
— Ну, это мы быстро исправим, — весело пообещал он.
— Зачем они мне? — недоверчиво проговорила Сюзанна.
— Дорогая, ты теперь жена владельца ранчо, а здесь без сапог не обойтись.
Он поставил одну ногу в выемку, а носком другой ноги нажал на педаль. Щетки пришли в движение, и сапог заблестел, как новый.
— О, это мне нравится! — Сюзанна даже захлопала от удовольствия в ладоши.
Лукас молча наблюдал за ней, довольно улыбаясь. Ей многое понравилось, и ему хотелось верить, что их первая брачная ночь — тоже.
После ленча, который состоял из остатков свадебного пиршества, Лукас сказал, что подарки подождут, и предложил сделать перерыв:
— Потом закончим.
— Но мы могли бы... — попыталась возразить Сюзанна.
— Нет, — решительно сказал Лукас. — Тебе нужно обязательно поспать. Вчера тебе здорово досталось.
— Спать днем?! Да я никогда...
— А мне как раз надо сходить к ребятам, — поспешно проговорил Фрэнки и исчез. Хорошо хоть кто-то понял его намерения, подумал Лукас. К сожалению, Сюзанна их явно не понимала.
— Фрэнки на нас обиделся? — спросила она с тревогой.
— Да нет, он просто нашел предлог, — попробовал объяснить ей Лукас.
— Предлог для чего?
— Чтобы уйти и не мешать нам.
— Не мешать чему?
— Не мешать нам подняться наверх, в мою спальню.
Наконец-то до нее дошло.
— Как? Средь бела дня? — спросила она дрожащим голосом.
— Мы же должны постараться, чтобы зачать ребенка. И неважно, когда это будет — днем или ночью. — Заметив, что Сюзанна сомневается в правоте его слов, он предложил: — Не веришь мне, позвони доктору Грэблу.
— Ну нет, я звонить не стану! — воскликнула она, краснея. — Я только... я не...
— Дорогая, если ты не хочешь, давай подождем, пока стемнеет. Но тогда появление на свет нашего малыша тоже отложится. — Было обидно, что она не сгорала от страсти, как он, но это его не охладило.
— Нет, что ты... Я тоже этого очень хочу... Я только удивилась... — Она лепетала что-то невразумительное, словно не знала, что сказать.
Он подхватил ее на руки, сбросив на пол список подарков и дарителей, и понес к лестнице.
— Лукас, я очень тяжелая! Ты надорвешься!
— Ничего! Когда он поднялся наверх, то дышал часто и прерывисто, но не знал отчего: то ли Сюзанна действительно оказалась довольно тяжелой, то ли это страстное желание нахлынуло на него.
Войдя в спальню, он взглянул на Сюзанну и вздохнул с облегчением: она улыбалась!
— Мне не хотелось, чтобы ты утомился, — лукаво проговорила она, подставляя губы для поцелуя.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующее утро, собираясь на работу, Сюзанна размышляла, сможет ли она стать по- настоящему счастливой с этим мужчиной. Неосознанная тревога закралась в ее сердце. Конечно, то, что она испытывает к нему... нет, нет, только не любовь...
В постели с Лукасом Бойдом ей было потрясающе хорошо и днем, и ночью. Его спальня больше не пугала ее, напротив, воспоминания о том, что происходило в ней, вызывали у Сюзанны мечтательную улыбку. Она, конечно, не собиралась обольщаться, но все же чувствовала, что между ней и Лукасом зарождаются новые, более близкие отношения.
Она оказалась пылкой и темпераментной женщиной. Что-то необъяснимое происходило между ними. Или просто Лукас был потрясающим любовником? Что бы там ни было, она теряла голову от одного его взгляда, а от прикосновения становилась податливой, как расплавленный воск.
