Черчилль изложил свою генеральную концепцию, сводившуюся к тому, что “Богу было угодно, что атомная бомба находится в руках американцев. Никто не мог бы спать спокойно, если бы временная монополия на обладание этим ужасающим оружием была бы захвачена каким-либо коммунистическим или неофашистским государством”.
Черчилль призывал защищать повсюду в мире “принципы свободы и прав человека, которые являются общим историческим наследием англоязычного мира”. Он предложил план создания Союза Британской империи и Соединенных Штатов на основе политического и военного сотрудничества.
Черчилль торопил с осуществлением этой идеи, угрожая агрессией СССР и его союзникам. “От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился над Европейским континентом железный занавес. Вдали от русских границ ... продолжил Черчилль, — пятая колонна коммунистов ведет свою работу ... она представляет собой растущую угрозу для Христианской цивилизации”. Речь Черчилля означала конец антигитлеровской коалиции. Советский Союз теперь представлялся в роли фашистской Германии тридцатых годов, и против него необходимо было направлять все виды оружия, вплоть до атомной бомбы.
Реакция на речь Черчилля была немедленной. В ней было много слабых мест, и Сталин быстро нащупал их. В ответах корреспонденту газеты “Правда” он сказал: “Черчилль не одинок. Он вместе с единомышленниками предъявил народам, а значит и СССР, определенный ультиматум: признайте наше руководство и превосходство, и тогда все пойдет хорошо, в противном случае война неизбежна. Но, — добавил Сталин, — в течение жестоких пяти лет борьбы народы проливали кровь за свободу и независимость своих стран не для того, чтобы сменить владычество Гитлера на господство Черчилля”[80].
Сталин не остался в долгу и выбрал путь противоборства с Западом. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что политика развязывания новой войны в тот период, когда только что покончили с фашизмом, была крайне непопулярна и бесперспективна в народе любой страны, а поэтому, считал он, США и Англия не решатся на такой шаг.
Если судить по воспоминаниям Гарримана, то Сталин такой поворот дела предвидел заранее и считал, что Черчилль рано или поздно сделает антисоветский выпад. Его больше беспокоил не Черчилль, а Соединенные Штаты, которые стояли за его спиной и были действительным инициатором разрыва отношений с Советским Союзом и проведения против него враждебной политики, вплоть до военной угрозы. Это был период, когда американцам до крайностей нужна была такая политика, чтобы шантажировать весь мир, и в первую очередь СССР, атомной бомбой. Упустить такой момент они просто не имели права.
В этой обстановке советское руководство пришло к окончательному выводу не отставать от США в развитии ядерных вооружений и приняло решение ускорить работы по созданию своей атомной бомбы. Работы в этой области велись с 1943 года, и Сталин внимательно следил за ходом их развития. Однако в годы войны, по ряду причин, они были приостановлены. На их ускорение толкнуло Сталина сообщение Трумэна на Потсдамской конференции о том, что США создали сверхмощное оружие — атомную бомбу и успешно провели ее испытание.
Иосиф Виссарионович в беседе с Трумэном воспринял эту новость весьма хладнокровно. Он сумел правильно отреагировать, не придав сообщению американского президента серьезного значения, предчувствуя, что тот ожидал иной реакции. Дело все заключалось в том, что Сталин был в курсе ядерных научно-исследовательских разработок и о создании атомной бомбы в США. Советская разведка еще с 1940 года и на протяжении всей войны активно вела работу по ядерной тематике. На это были задействованы лучшие силы разведки, от которых поступала весьма ценная информация. Однако сразу же после встречи с Трумэном этот вопрос получил иной оборот и весьма важную оценку у руководства советской делегации на Потсдамской конференции глав государств антигитлеровской коалиции. Всем стало ясно, что США и Англия вскоре пойдут на крайние меры и призовут капиталистический мир к выступлению единым фронтом против СССР и стран Восточной Европы и что атомному буму предстоит играть решающую роль долгие годы.
По утверждениям в своих мемуарах Маршала Советского Союза Г.К.Жукова, Сталин немедленно дал указание форсировать научно-исследовательские работы в этой области, которые проводили советские ученые во главе с И.В.Курчатовым. Вскоре был создан в специальный Комитет под руководством Б.Л.Ванникова, предназначенный для осуществления работ по созданию нового оружия, которому выделялись значительные материальные и денежные средства. Курировал эту особую отрасль промышленности заместитель Председателя Совета Министров СССР, министр внутренних дел СССР Л.П.Берия, который, нужно сказать, сделал многое в плане оказания практической помощи Ванникову и Курчатову.
В сентябре 1945 года первые взрывы американских атомных бомб в Японии снесли с лица земли два крупных города: Хиросиму и Нагасаки. Жертвы этих варварских акций были чудовищными и произвели на весь мир весьма ужасающее и подавляющее впечатление. Это был неслыханный, бесчеловечный акт вандализма и безумного преступления перед человечеством. Расчет администрации США был направлен на устрашение мира перед мощью американской военной машины, и он оказал в этом плане определенное воздействие на народы и правительства многих стран.
В ходе войны на востоке СССР разгромил основные силы милитаристской Японии, но эти успехи меркли в глазах мирового общественного мнения перед атомной мощью Соединенных Штатов. Не случайно вскоре последовал нажим на СССР, который стал проводиться по всем направлениям их внешней политики. Наглядным примером была изоляция СССР и стран Восточной Европы в Организации Объединенных Наций, где США объединили вокруг себя подавляющее большинство стран капиталистического мира. Переговоры министров иностранных дел трех держав превратились в пустую формальность. В международных делах США взяли твердо курс на монополию атомного оружия. Чтобы подкрепить этот курс, США провели новую демонстрацию своей мощи, осуществив летом 1946 года несколько испытаний взрывов ядерных зарядов. В то же время Пентагон усиленно разрабатывал планы атомного нападения на Советский Союз.
Нужна была реакция, и И.В.Сталин пошел на риск, сделав ряд политических заявлений по этому поводу, чтобы приуменьшить значение американского атомного оружия. Он сказал, что не следует рассматривать его “серьезным фактором силы, каким некоторые политические деятели склонны его представлять, так как оно не в состоянии решить исход войны”. По его словам, атомная бомба рассчитана на то, чтобы “пугать слабонервных”[81].
Ответ был внушительным, и его подхватила вся советская и мировая пресса. Поддержал в этом тогда и Мао Цзэдун, назвавший атомное оружие “бумажным тигром”.
Несмотря на все эти заявления, следует, однако, откровенно признать, что тот период был весьма сложным и опасным. Американцы, и особенно их президент, все больше наглели. Это выразилось в разделе Германии и образовании двух независимых германских государств, против чего настойчиво выступал Советский Союз, в провозглашении доктрины Трумэна и плана Маршалла, в создании Североатлантического военного сообщества. Все это имело явно антисоветскую направленность с целью подорвать экономические и политические позиции СССР, оторвать от него молодые, но слабые страны народной демократии. Европа была расколота на два враждебных, противоборствующих блока.
Трудно себе представить, до каких крайностей могло зайти дело в отношениях между США и СССР, если бы не тот героический рывок, который совершил Советский Союз в развитии своей экономики в послевоенный период. В частных беседах бывший государственный секретарь США Г.Киссинджер говорил, что ему непонятны три момента в истории Советского Союза: первое — как он мог победить фашизм; второе — как он смог так быстро создать атомную бомбу; и третье — как он смог вывести Гагарина в космос. Он прав, трудно поверить, что в тех условиях экономической разрухи СССР благодаря концентрации своих усилий на отдельных ее участках смог добиться решающих успехов в дуэли с Соединенными Штатами Америки.
Никто не ожидал, что успех в производстве атомной бомбы придет так быстро. В декабре 1946 года советские ученые, работая в сложнейших материальных и технических условиях, располагая слабыми производственными мощностями, осуществили первую цепную реакцию, а уже в 1947 году пустили в эксплуатацию первый ядерный реактор. Это дало возможность В.М.Молотову в ноябре 1947 года сделать заявление о том, что “секрета атомной бомбы больше не существует”[82] .
