Квантовая магия

модельной системы он может дать очень многое для понимания физических основ работы сознания. Самое простое — это представить, что у нас «во лбу» вместо эпифиза вставлен идеальный монокристалл

гидроксиапатита

, и, значит, уже можно моделировать работу сознания, используя подходы, применяемые

в

квантовом

компьютинге

.

В рамках предлагаемой гипотезы интересно проанализировать еще и такой вопрос: а что происходит с человеком, у которого удален эпифиз? Такие операции проводят при наличии в нем злокачественной опухоли. Как ведут себя пациенты после операции? В Интернете мне встречались описания случаев, когда после удаления эпифиза люди испытывают так называемое «

би- размещение

». Вот одно из таких описаний[145]:

«Я наблюдал много нейрохирургических пациентов, у которых был удален эпифиз вследствие опухоли. Они классически демонстрируют

виртуальное

„

би-размещение

“, при котором они существуют одновременно и в призрачной реальности (

dream

reality

), и в настоящем. Они существуют в ярком „

сновидческом

“ состоянии (

in

a

vivid

dream

state

), пока находятся в сознании, и могут чередовать

два эти состояния

своего сознания. При тестировании этих пациентов выявляется, что их ориентация в „этой“ действительности несколько отличается от нормы и может казаться немного странной случайному наблюдателю. Любопытно, что эти пациенты демонстрируют полностью зафиксированный пристальный взгляд со слабо различимым движением глаз. И еще более любопытно то, что, когда они перемещаются в „этой“ реальности, то и в „другой“ реальности перемещаются на такое же расстояние. Один джентльмен, которому я помогал дойти до ванной, остановился на полпути и некоторое время не мог идти дальше вследствие того, что в его „другой“ реальности он был на скачках, и то место, где мы находились в коридоре госпиталя, одновременно воспринималось им как граница трека. Мы не двигались до тех пор, пока путь не стал свободен от лошадей, которые могли его сбить».

Здесь я вижу аналогию со сломанным квантовым компьютером, когда теряется способность выделить из суперпозиционного состояния подходящую «картинку» восприятия, и они остаются наложенными друг на друга. Но в то же время человеческий организм — достаточно надежная система, и многие его основные функции дублируются, поэтому удаление эпифиза не приводит к тотальному «выключению» квантового компьютера (нашего сознания). Кристаллы

гидроксиапатита

есть не только в эпифизе, но и в окружающих тканях, его вообще достаточно много в нашем организме. Да и квантовый «слепок» эпифиза продолжает оставаться на месте, связанный нелокальными корреляциями с другими функционирующими частями системы. Поэтому наш квантовый компьютер и не выключается, а продолжает работать, его лишь иногда «

глючит

», но эти сбои по симптомам «

би-размещения

» сами по себе недвусмысленно свидетельствуют в пользу квантовой гипотезы с ее суперпозицией состояний восприятия. По аналогии с квантовым компьютером этот «сбой» можно представить таким образом: мы проводим квантовые вычисления, но не можем вывести результат, не можем декогерировать его

на

плотных

кубитах

и увидеть, что же получилось. Плотных кубитов просто нет, эпифиз удален — результат не перенесен на материальный носитель, он не может быть «считан» другими материальными структурами мозга в качестве информации восприятия об окружающих нас предметных телах.

В лучшем случае на месте эпифиза остается его квантовый ореол —

тонкоэнергетическая

структура, и мозг «считывает» информацию оттуда, но при этом нет возможности отличить тонкую «призрачную реальность» от настоящей — и та, и другая картинка восприятия содержится в тонкой структуре.

Мозг не в состоянии выбрать ту, которая относится к плотному миру, поскольку нет плотных носителей этой информации, откуда она может быть считана.

Поскольку эпифизу и мозговому песку, как я предполагаю, отведена такая важная роль в нашем «мозговом компьютере», имеет смысл более подробно ознакомиться с научно-медицинскими исследованиями в данной области. Для этой цели хорошо подходит статья И. В.

Сяэск

«Мозговой песок шишковидной железы человека»[146], в которой есть все основные сведения о структуре эпифиза и составе мозгового песка.

Рядом современных исследователей было доказано, что отложения мозгового песка шишковидной железы являются результатом метаболической активности

пинеалоцитов

, а не патологическим процессом, в ходе которого происходит

кальцификация

некротизированных

тканей железы, как долгое время считалось ранее. Уменьшение образования мозгового песка ассоциируется с множеством заболеваний, тогда как увеличение его количества не указывает на специфическое патологическое состояние.

Исследования показали, что песчинки мозгового песка различных размеров и плотности возникают как среди

пинеалоцитов

(клеток шишковидной железы), так и среди

арахноидальных

клеток (клеток сосудистой оболочки мозга). Увеличение размеров песчинок в областях

кальцификации

протекает с помощью

аппозионного

роста. Песчинки окружены

коллагеновыми

волокнами и образуют концентрические слои различной плотности. В этих слоях были найдены структуры игольчатой формы, похожие на кристаллы

гидроксиапатита

.

Эти неправильной формы многослойные концентрические отложения шишковидной железы содержат:

1)

гидроксиапатит

Са₅(РО

₄

)₃ОН;

2) фосфат кальция Са₃(РО

₄

) ₂;

3)

гидрофосфат

кальция Са₃(РО

₄

)₂• H₂O;

4)

карбонатапатит

СаCO₃ОН;

5) кальцит CaCO₃.

Помимо этого неорганического компонента, есть и органический, который имеет две составляющие: гормональную (сюда входят более 10 гормонов шишковидной железы) и негормональную (в структуре мембран и цитоплазматического матрикса клеток

пинеалоцитов

).

Гормональная составляющая органического компонента мозгового песка:

индоламины

— мелатонин,

серотонин

; производные триптофана — 5-гидрокситриптофол, 5-метокситриптамин, 5-метокситриптофол, норадреналин,

адреногломерулотропин

; пептиды — аргинин,

вазотоцин

,

пинолин

,

тиреотропин

рилизинг-фактор

.

Соединение органического и неорганического компонентов мозгового песка придают ему большую прочность, сравнимую с прочностью стали.

Свойства

пинеалоцитов

, обусловленные их способностью формировать неорганический компонент мозгового песка в виде отложений кристаллов

гидроксиапатитов

и

гидрофосфата

кальция, нельзя признать специфическими. Подобные процессы — отложение вышеупомянутых соединений — происходят и в других соматических клетках организма в физиологических условиях, как

внутриклеточно

(в митохондриях и лизосомах), так и

внеклеточно

(

гликозаминогликаны

,

коллагеновые

волокна). Этиология этого процесса не известна. По мнению И. В.

Сяэск

, образование неорганического компонента мозгового песка нельзя рассматривать отдельно от происходящего в организме процесса, известного под названием «

кальциноз

», — это звенья единого процесса, функция и значение которого