– Для начала мне нужно получить от вас тысячу кредов наличными.
Джонни достал бумажник, находившийся, конечно, при нем, а не в гравилете, и отсчитал Крофу в ладонь тысячу кредов.
– Теперь я должен сходить в поселок туземцев, это недалеко отсюда, – сказал Кроф.
“Уж не хочет ли он сбежать с моими деньгами?” – подумал Джонни и заявил:
– Я пойду с вами, доктор.
– Как вам угодно.
Они вышли из дома. Кроф жил на окраине города, так что до леса, обиталища туземцев, было рукой подать. Ночь была темной, Арлам не имел спутников-лун, но Кроф направился к лесу, не сбавляя шаг и не озираясь. Видно, по этому пути он ходил не единожды. На предложение Джонни воспользоваться гравилетом он ответил, что тогда они не достигнут своей цели, туземцы терпеть не могли, чтобы к ним заявлялись на машинах. И людей с фонариками туземцы не жалуют.
Через полчаса Кроф и Джонни были в туземном поселке – около сотни хижин из жердей, скрепленных лианами. У одной из хижин Кроф остановился.
– Мистер Голд, мы не можем войти туда вместе, они вас не знают.
– Хорошо, я подожду здесь.
Кроф, отодвинув полог из грубой плотной ткани, прошел в хижину.
Джонни приготовился ждать. В голову ему лезли всякие нехорошие мысли. Кроф мог через подземный лаз улизнуть из хижины, и поминай его как звали вместе с тысячью кредов. Или Кроф пришел к туземцам с деньгами, чтобы нанять среди них для Джонни убийц? Джонни пожалел, что все оружие (игломет, компактный лучемет марки “Комарик”) оставил в багажнике гравилета.
Спустя некоторое время полог, загораживавший проход в хижину, зашевелился. Вместе с Крофом наружу вышел человек с накинутым на голову капюшоном.
– Мы возвращаемся, – коротко сказал Кроф.
На обратном пути Джонни не спускал глаз с Крофа и незнакомца. Разумеется, он шел позади них. Если бы они вздумали напасть на него, для начала им пришлось бы обернуться. Хотя, что уж там, они могли убить его и в поселке, стрельнуть в него из лука какой-нибудь отравленной стрелой. Или они опасались случайных глаз?
Когда лес кончился, Джонни перевел дух. Если бы в голове у Крофа было что-то плохое, Кроф попытался бы осуществить свой замысел в темноте деревьев, так что теперь Джонни перестал о себе тревожиться. А тревожился о себе Джонни постольку, поскольку только в нем, в его активности, заключался шанс Лолы на выздоровление.
Кроф почему-то провел незнакомца не в дом, а в сарай, стоявший вплотную к дому. Войдя вместе с Крофом в прихожую, Джонни потребовал объяснений.
– Это туземец, он нужен нам для лечения вашей жены, мистер Голд, – проговорил Кроф.
– Зачем?
– О, не беспокойтесь, ничего непристойного. Все будет происходить на ваших глазах. Лечение начнем завтра утром. Теперь, если позволите, я должен немного поспать.
Слова Крофа ничего не объяснили, но Джонни не стал на него давить. Кроф оставил свои хамские замашки, и Джонни не хотелось применять к нему физическое воздействие, да и так уж рассудить, раз он завтра сам все увидит, вряд ли сейчас необходимо было требовать от Крофа разъяснений его действий.
Джонни направился к Лоле.
Она спала. Дыхание ее было неслышно, и Джонни, вдруг покрывшись холодным потом, приблизил ухо к ее лицу. Он ощутил слабое движение воздуха. Она была жива, слава богу.
Осторожно, стараясь не разбудить ее, он прилег на край кровати. Плавно и совершенно незаметно для Джонни его мысли потеряли очертания и стали прозрачны. Он словно и думал еще о Крофе и о том, что Лоле предстоит, – и одновременно он видел неспокойное, мятежное, самовластное море и чувствовал его йодистый запах. Или не море это было, а бесконечный космос с редкими звездами-островами, в котором неслась песчинка, хрупкий кораблик его судьбы?
Кроф разбудил Джонни едва начало светать.
– Мистер Голд… – Джонни приложил палец к губам, и Кроф послушно замолчал. Они вышли из спальни. – Мистер Голд, для лечения вашей жены все готово. Я бы хотел, чтобы мы приступили прямо сейчас. К полудню, если не раньше, сюда заявятся эти типы, судья с инспектором, мне хотелось бы к этому времени получить от вас чек. (По лицу Крофа промелькнуло беспокойство). Вы не забыли про свое обещание? Вы сказали, что заплатите мне семьдесят тысяч кредов.
– Доктор Кроф, вы получите эти деньги, если только вылечите мою жену. – Последние слова Джонни выделил.
– Мистер Голд, я хотел бы кое-что уточнить. Я убью плесень, в этом вы убедитесь. Но ваша жена еще некоторое время будет слаба, мой метод лечения довольно жесткий. Полагаю, то, что я уничтожу плесень, будет для вас достаточно, чтобы вы выплатили мне деньги?
– Да. Если только после вашего лечения моя жена не станет калекой.
– Этого не произойдет, за это я ручаюсь. Да и вы все будете видеть сами.
Джонни сделал движение, собираясь идти будить Лолу, но Кроф остановил его невнятным горловым звуком.
– Что-то еще, доктор Кроф?
– Мистер Голд, мне хотелось бы убедиться в вашей платежеспособности.
Джонни достал чековую книжку и протянул ее Крофу.
В пластиковом корешке книжки находился специальный глазок, где светилась цифра, показавшая, сколько денег осталось у клиента на счете. С каждым выписанным чеком цифра уменьшалась на сумму, пропечатанную на чеке. Сейчас в глазке светилось “72000”. Это значило, что в Имперском банке у Джонни на счете оставалось семьдесят две тысячи кредов.
Возвращая чековую книжку, Кроф сказал:
– Надо было бы нам заключить договор, мис shy;тер Голд, и заверить его у нотариуса, но я надеюсь на вашу добропорядочность. Я жду вас с миссис в лаборатории, это та дверь в коридоре, понимаете?
Джонни разбудил Лолу поцелуем. Мир показался ей серым и тусклым, но он улыбнулся, и она, ощутив исходившую от него уверенность, улыбнулась ему в ответ.
Когда они вошли в лабораторию, Джонни нахмурился, а Лола не смогла сдержать испуганного восклицания.
Приборы, светящиеся трубки, переплетенные проводки – все это они видели не раз, и это не могло привлечь их внимание. Другое заставило их вздрогнуть.
В центре зала стояли два операционных стола, освещенные сильными бестеневыми лампами. Один был пуст, на другом лежало существо.
Это был арламский туземец, тот, которого Кроф ночью привел из
