шансов спасти человека, нежели высвободить из капсулы Люка или, тем более, Пэда.
Вещество капсулы оказалось упругим и тягучим, как резина. Когда Джонни, сжав желтую массу в кулаки, попытался разорвать капсулу, у него ничего же вышло: желтое вещество тянулось, но не рвалось. Пришлось Джонни одной рукой оттягивать желтое вещество, а другой разрывать так, связывавший взятую им в кулак массу с основной массой капсулы. Так мало-помалу Джонни добрался до внутренней поверхности капсулы.
Сначала он освободил от вещества капсулы лицо узника Башни. Джонни несколько раз окликнул Клода, прежде чем глаза того приняли осмысленное выражение. Едва Клод осознал, что происходило, он, кряхтя, тяжело завозился в капсуле, пытаясь вырваться из ее пут, но реальную помощь он смог оказать Джонни, только когда Голд освободил его руки.
Выбираясь из капсулы, Клод, тяжело дыша, сказал:
– Тебе в страшном сне не пригрезится, что было со мной. Люк и Пэд еще там? Что же ты, скорее!
Клод сделал несколько шагов по направлению к капсуле Пэда, находившейся выше по лестнице, и лестница вспучилась у его ног громадным пузырем. Как рука чудовища пузырь метнулся к Клоду, своим веществом обтек его ноги таким образом, что они оказались внутри пузыря, и стал желтоватой массой быстро подниматься по его телу. Клод забарахтался в тягучей массе, пытаясь выбраться. Судя по результатам его барахтанья, вряд ли это ему удалось бы, не окажись рядом Джонни.
Заканчивая освобождение ругавшегося на чем свет стоит Клода от объятий второго пузыря, Джонни сурово перебил его:
– Тебе нельзя подниматься выше, не ясно, что ли? Давай освободим Люка, он все же ближе к выходу!
Вдвоем они принялись за капсулу Люка. Когда они дошли до внутренней поверхности капсулы, то оказалось, что от капсулы к телу Люка тянулись тонкие волоски, тянулись и входили в его тело. Они легко отрывались от тела Люка, но место их отрыва начинало сильно кровоточить. Чувствовал Люк результаты усилий своих освободителей или нет, сказать было нельзя, поскольку Люк находился в забытьи, и никакими окриками и похлопываниями по щекам его привести в чувство не удалось.
Покончив с капсулой, Джонни и Клод положили Люка на ступени лестницы. Люк истекал кровью. Джонни, переведя дух, принял решение: он вынесет Люка из туннеля на руках.
Он взял Люка на руки, бросил Клоду: “Иди вперед!”, и тут раздался голос мистера Клеменса, гулко разнесшийся по туннелю:
– Джон, передай Люка Клоду. Клод, ты должен доставить Люка к нам. Джон продолжит работу, его ждет Пэд.
– Я бы мог вынести Люка из туннеля и вернуться обратно, – сказал Джонни, оценивающе взглянув на пошатывавшегося, находившегося явно не в лучшей форме Клода.
Голос Клеменса был сух:
– Выполняйте приказ.
Джонни передал Люка Клоду. Клод с Люком на руках сделал несколько шагов по направлению к выходу. Колени его задрожали, и он был вынужден опустить Люка на ступени, чтобы не уронить его.
Клеменс, отлично видевший все происходившее в туннеле благодаря лучшим в Галактике сканирующим приборам, распорядился:
– Клод, возьми Люка под мышки и так тащи его к выходу, а его ноги пусть волочатся.
Клод подчинился приказу. Когда он со своей тяжелой ношей скрылся за поворотом туннеля, Клеменс снизошел до разъяснений:
– Сейчас Башня неплохо к тебе относится, Джон, но я не знаю, что было бы в другой раз, поэтому лучше не рисковать. Вошел в туннель, так доделай свое дело до конца, нечего метаться туда-сюда.
Джонни не стал говорить Клеменсу, что он и не собирался метаться по туннелю, он мог бы спокойно донести Люка к выходу из туннеля и так же спокойно вернуться обратно. Вместо пустых пререканий Джонни двинулся к капсуле, в которой был заключен Пэд Боун.
То, что он увидел, он уже видел на фотографии, показанной ему доктором Фаер, в капсуле находилось чудовище с жабрами и лягушачьими лапками. Или это был только зародыш чудовища? Единственное, что различало безобразных существ: существо с фотографии было Оливером Хелзом (во всяком случае, когда-то им было), тогда как в существо, находившееся перед Джонни, превратился Пэд Боун.
Должно быть, Клеменсу показалось, что Джонни растерялся.
– Что, Джон, наш Пэд сейчас выглядит неважно? Делать нечего, придется тебе выручать его таким. Ты не смущайся, не целоваться же вам.
Джонни, ни слова не сказав в ответ, стал рвать капсулу руками.
Дойдя до ее внутренней поверхности, он остановился.
Клеменс немедленно спросил:
– Что такое, Джон?
– Пэда нельзя вытаскивать из капсулы. (“И это чудовище я называю человеческим именем!”) Он истечет кровью. Тут тысячи волосков, капсула накрепко вросла в него.
– Попытайся оторвать капсулу от лестницы. А Пэд пусть остается в ней.
Джонни провозился не менее получаса с толстой ножкой, которой капсула крепилась к лестнице. В конце концов, ему все же удалось перервать ее.
– Попробуй доставить Пэда к нам вместе с капсулой, – сказал Клеменс.
– Я понял.
Капсула оказалась не тяжелой для Джонни, однако поверхность она имела весьма скользкую. Несколько раз примерившись, Джонни не без труда взял капсулу с Пэдом на руки.
По лестнице с капсулой на руках он прошел только до ближайшего поворота. Далее идти ему помешало существо, в которое превратился Пэд. Оно сумело где прогрызть, а где когтями разорвать оболочку капсулы. Когда Джонни приблизился к повороту, у него на глазах капсула разорвалась, и из образовавшегося отверстия наружу высунулась зубастая пасть. Тварь явно примеривалась к груди Джонни, и тот, чтобы избежать укуса, выпустил капсулу из рук.
Упав на ступени вместе с капсулой, существо по-крысиному завизжало, видно, ушиблось. Визг на высокой ноте продолжался недолго. Хрюкнув, существо замолчало, быстро выползло из капсулы и впилось Джонни в ногу.
Он схватил существо за жабры. Тварь впилась в его ногу мертвой хваткой. Похоже, оторвать существо от его ноги можно было только пожертвовав куском мяса из его тела, что Джонни не устраивало. Недолго думая, он взял в ладони голову твари и с силой сдавил ее.
Под его ладонями хрустнуло. Острозубая пасть медленно разжалась. Джонни кинул существо на лестницу. Несколько мгновений оно беспорядочно махало лапками с когтями, потом застыло. Из уродливой пасти потянулась густая зеленая струйка.
– Что там, Джон? – всполошился Клеменс.
– Кажется, я… Оно умерло, кажется.
После паузы Клеменс угрюмо сказал:
– Похоже, мертвее не бывает… Не переживай, тебя нельзя винить в этом. Мне было видно, что там у вас происходило.
