– Не долбанет, можешь спать спокойно.
– Уснешь тут, – новичок зевнул, – когда орут каждую ночь под ухом. Кошмары мучают? Пей валерьянку.
Егор хотел ответить, но сдержался. Шагнул в густую тень, на тропинку, еле заметную среди камней.
Сны он толком не помнил, так, обрывками: опушка, лежащая женщина, на спине у нее красное пятно, а черные волосы похожи на мамины. Старая крепость, отец за столом. Долбит миномет. После каждого выстрела с потолка сыпется мусор, подполковничьи погоны совсем запорошило. Отец почему-то не шелохнется, чтобы отряхнуть их. И страх, оглушающий, громадный, рвется криком сквозь сжатые зубы.
– Ты давно здесь? – спросил Юрка.
Надо же, поинтересовался! Егору казалось, сосед его вовсе не замечает. Михаил Андреевич предупреждал, что так бывает после тень-лихорадки, но все равно раздражало.
– Пятую неделю.
Юрка присвистнул.
– Ну и что? – сердито спросил Егор. – Рамиль тут второй год живет. А приютские вообще…
– Не сравнивай. Ты же здесь задерживаться не собираешься.
– С чего ты взял?
– Видно.
«Однако», – снова удивился Егор. Спросил резко:
– И чего такого особенного ты увидел?
Тропинка стала шире, Юрка нагнал и пошел рядом.
– Во-первых, ты не переодеваешься в казенное.
Действительно, он упорно носил заштопанную футболку и вытертые на коленях штаны. Даже тяжелую, не по размеру, куртку не сменил на местный кафтан.
– Во-вторых, стараешься побыстрее форму набрать.
И это правда: каждое утро, с тех пор как разрешил лекарь, Егор бегал вдоль монастырской стены – по галечному берегу, затем по песку и дальше, через скалы. У наставника Яцека учился стрелять из арбалета. С наставником Дмитрием занимался борьбой. Тренировался метать ножи, бесшумно возникать за спиной противника и прыгать с высоты, не калечась. К счастью, воспитание вейнов не ограничивалось лекциями о других мирах.
– Ты, между прочим, тоже свое, а не приютское носишь, – заметил Егор.
– Угу, и я тут пять недель торчать не собираюсь.
– Сбежишь?
Мог бы вообще не появляться. Если бы Грин не притащил его!
– Надо будет – сбегу. А ты разве не нацелился?
Егор остановился. Кажется, сосед потащился за ним вовсе не из желания спасать.
– Мимо, – с удовольствием сказал он. – Я бежать и не думал.
– Врешь!
– Не ори, – шикнул Егор. – С какой стати мне врать? Тут никого силком не держат.
– Ага, только из добрых и благородных побуждений не дают уйти.
– А ты куда собрался? К Грину?!
– Нет. Ну, чего встал? Мы купаться идем?
Егор не тронулся с места.
– Ты давно его знаешь?
– Кого?
– Грина!
– Откуда? Он Дана приятель, а не мой.
Вот черт!
– Какого Дана? Уффа? Вейна? Где он?! Когда ты его видел?
– Твое-то какое дело? Чего пристал?
– Мне очень нужен Дан Уфф.
– Мне тоже, и что дальше?
– Ты к нему побежишь?
Юрка психанул:
– Он мне что, родня? Мне нужно в Бреславль. Будет там Дан – хорошо, нет – без него обойдусь.
– Грин сейчас тоже в Бреславле. Он вместе с Даном?
– На колу мочало! – Юрка постучал себя по лбу. – Понятия не имею. Они – вейны! Межсезонье закончилось. Могут шастать где угодно.
Егор развернулся и пошел к морю. Как же иногда хотелось врезать новичку! Быстро глянул через плечо, оценивая. Худой, можно даже сказать, тощий. Но крепкий. Наставник Дмитрий говорит, что задатки бойцовские есть, усердия бы побольше.
У Красных камней стоял гул, собственных шагов не услышишь. Егор нарочно срезал путь, прыгая по скалам. Тут и днем можно было переломать ноги, а при лунном свете и вовсе опасно.
Он уже спустился, а сосед все пробирался через завалы.
Волны приходили в залив издалека. На середине пути они покрывались пеной, выгибались и чем ближе к берегу, тем круче становились. Замирали горбом на долю секунды и с оглушительным грохотом рушились.
Юрка, чертыхаясь и поджимая ушибленные пальцы, допрыгал и встал рядом. Посмотрел, как разбивается о берег темная махина.
– Если туда полезешь – точно придурок.
Егор пожал плечами, дождался, когда отхлынет прибой, и прыгнул в воду. Он знал, что нужно как можно быстрее оказаться подальше от берега. Нырнул и поплыл, почти касаясь руками дна. Еще немного, ну, чуть-чуть… Вылетел на поверхность и жадно вдохнул. Его мотнуло вверх, швырнуло вниз. Плеснуло в открытый рот. Крутанулось перед глазами небо, и Егор на мгновение запаниковал, потеряв берег, но потом увидел тусклый свет фонаря на мостках. Значит, Красные камни левее. Он растопырил руки-ноги и завис, успокаивая дыхание. Приходилось следить за волнами – вовремя подгребать, чтобы вместе с ними подниматься и опускаться. Они пытались взять измором, наступая одна за другой.
Выгадав момент, Егор обернулся. На берегу виднелся силуэт Юрки – новичок подошел к краю прибоя.
Все, назад. Нырнул, прячась от волн. Уже задыхался, когда пальцы толкнулись в дно. Вскинул голову, и по лицу хлестнуло пеной. Егор рванулся, встал на четвереньки. Глаза заливало, он ничего не видел. Вода отхлынула, норовя утянуть за собой. Судорожно вцепился в гальку, но поволокло вместе с камнями, приподняло – и тут же оглушило новой волной. Плохо соображая, Егор забарахтался. Дернуло за локоть, едва не вывихнув руку.
Юрка вытащил его из прибоя и плюхнулся рядом, отдуваясь.
– Фу… я же говорил… башкой о камни. Тьфу, наглотался!
Голос слышался глухо, как из-под подушки. Пощипывало от соленой воды разбитые колени. Запоздало испугавшись, Егор схватился за бирку: а вдруг бы смыло?
– Чего тебя туда понесло? Купился на «придурка», как маленький?
– Я хорошо плаваю, – сказал Егор.
– Угу, я видел. Бр-р-р! Ну и холодина. – Юрку передернуло. – Вот простыну, заболею и умру. Даже медаль «За спасение утопающих» вручить не успеют.
«Мог бы и не лезть, – неприязненно подумал Егор. – Герой нашелся!»
– Слушай, а чего ты на меня взъелся? – спросил сосед, перехватив взгляд.
– Я?
– Нет, Карлсон, который живет на крыше.
Какой еще Карлсон?.. Егор промолчал, растирая плечи. С волос капало, мокрые трусы противно липли к телу. Ссадины на коленях набухли кровью.
– Ну так чего, а?
