Страна восходящего солнца

статус – очищающего начала, способного внести в мятежное человеческое существование некую гармонию и покой. Поэтому, как нам кажется, нынешние апологеты ниндзюцу совершенно напрасно пытаются снять противоречие между «гуманными» идеями самосовершенствования, слияния с природой и т. д. и «негуманными» методами диверсий и убийств. Не меч убивает врага – враг убивает себя сам, посредством меча другого. Что-что, а абсолютное ненасилие было не самой популярной идеей как в классической европейской воинской среде времен Средневековья, так и среди самураев или ниндзя. Короче говоря, именно более спокойное отношение к необходимости убивать и умирать в бою могло привлекать воинов в учении дзэн. Естественно, сегодня подобные моменты плохо стыкуются с мировоззрением, которое объявило жизнь любого человека наивысшей ценностью, забыв при этом о многих других когда-то важных вещах. Сегодняшним «ниндзя» (таким как, например, Хацуми Масааки) иногда приходится всячески отбиваться от обвинений в том, что их искусство – это аморальное занятие воров, грабителей и наемных убийц. И действительно – то, что преподают нынешние сэнсэи, не имеет особого отношения к этим презренным занятиям – впрочем, как, видимо, и к ниндзюцу.

Некоторые рассказы о ниндзя напоминают знаменитые дзэнские коаны [15], направленные на развитие нестандартного мышления и поиска пути выхода из любой ситуации. Таков, например, рассказ о ниндзя, которого маленький сын долго просил научить «искусству быть невидимым». Наконец отец согласился, но в момент проникновения в чужой дом он попросту бросил сына, подняв на ноги охрану. Сын, не растерявшись, спрятался в сундук, где и пролежал все время, пока стража искала вора, и поминал отца «незлым тихим словом». Когда юный ниндзя вернулся домой, ответом на жалобы стало: «Но ведь ты хотел научиться ниндзюцу – вот ты и начал учиться, на своем опыте!» Похожа на коан и история про учителя ниндзюцу и его учеников, которых сэнсэй послал в лавку фарфоровой посуды украсть большую фигурку черепахи, чтобы продемонстрировать свои успехи в нелегком шпионском деле. Естественно, никто из учеников не смог выполнить задание – ведь они мыслили слишком прямолинейно. Тогда учитель отправился в лавку сам, украл десяток маленьких черепашек, незаметно сунув их в рукав, и на вырученные деньги купил ту самую большую черепаху, формально выполнив свое же требование и продемонстрировав нестандартность мышления.

Имеются сведения об обучении ниндзя основам акупрессуры, самовнушения и гипноза – все эти полезные навыки могли пригодиться в нелегкой жизни «воинов-теней». Так, для преодоления чувства страха следовало в течение пяти минут одновременно нажимать указательными пальцами обеих рук на точки, расположенные на внешней стороне икры ближе к колену (точки «Божественного спокойствия»), для преодоления усталости – несколько минут нажимать кончиком большого пальца одной руки в ритме пульса на точку между первой и второй фалангами мизинца другой руки. Снять головную боль после контузии помогал массаж точки между большим и указательным пальцем, притупить жажду – покусывание кончика языка или сосание зерен кунжута. Знание анатомии и физиологии человека помогало ниндзя не только для лечения своих ран и болезней, но и давало возможность замаскироваться под бродячего врача, лечащего иглоукалываниями и прижиганиями. Гипноз помогал ввести потенциальную жертву в беспомощное состояние. Впрочем, иногда трудно определить, где заканчивалась «экстрасенсорная» подготовка и начиналось чистой воды фокусничество, которое неодобрительно воспринимается современными ревнителями ниндзюцу. Хотя и фокусы могли пригодиться ниндзя – среди нескольких разучиваемых ниндзя ролей для работы «под прикрытием» была и роль бродячего фокусника-иллюзиониста. Мы позволим себе познакомить читателя с несколькими трюками, которые обычно показывали подобные уличные фокусники (по-японски эти трюки называются фудоканасибаринодзюцу).

Слово Хацуми Масааки: «Количество зрителей не имеет значения. Заставьте их согнуть локти под прямым углом, руки держать перед собой и пусть они вращают руки круговым движением. Неожиданно закричите «киай!» [боевой клич, звучит примерно как резкое «к-и-и-ай». – Д. Ж.]. Их руки застынут. Затем возьмите руки, согнутые под прямым углом, и аккуратно переведите их за спину. Зафиксируйте их там. Руки останутся в этой позиции. Исполнитель предлагает помощнику лечь на пол лицом вверх и прогнуться, подняв живот. В таком положении похоже, что тело застыло. Затем кладут верхнюю часть корпуса и ноги на стулья. В такой позиции один или два нетолстых человека могут сесть ему на живот, и он не упадет. Даже если специальная каменная плита будет положена на живот этого человека и по ней будут бить железным молотом, он будет чувствовать себя нормально. Есть исполнители, которые на человека в такой позиции моста ставят тяжелую деревянную ступку с зернами риса и затем деревянным молотом толкут рис в муку. Некоторые кладут дайкон (длинную белую редиску) человеку на живот и разрубают ее мечом. Есть трюк, когда исполнитель останавливает прохожего криком «киай!». Здесь хитрость в том, чтобы крикнуть в тот момент, когда человек собирается поднять ногу для следующего шага. Знание таких естественных феноменов может быть полезно в боевых искусствах.

Эффект карточного домика можно показать, поставив несколько людей в неустойчивое положение. Чем больше участников, тем более неудобной должна быть их позиция для удачного фокуса. Когда один человек потеряет равновесие, остальные последуют за ним один за другим, и все упадут. Сконцентрируйтесь, и голосом воздействуйте на них, заставляя упасть. Все подобные силовые трюки используют равновесие людей. Их заставляют упасть или делают их тела на взгляд тяжелыми или легкими…

Положите около десяти металлических листов, прошитых гвоздями остриями вверх, а затем встаньте на гвозди босыми ногами. Вы не почувствуете боли, потому что вес вашего тела приложен ко всем гвоздям, на которых вы стоите. Более того, чем ближе гвозди друг к другу, тем меньше будет боли. Этот принцип развивали многие исполнители. Лежа на щите с гвоздями, человек может держать другого, стоящего сверху. На него можно положить что-то тяжелое, например, большой камень на живот и бить по нему стальным молотом (о похожем мы уже говорили). А можно положить на человека сверху деревянную панель и проехать по ней на машине. Можно стоять босыми ногами на битом стекле и не пораниться, если осколков стекла много. Дело в том, что вес тела поровну распределен между всеми осколками под ногами. Используется тот же принцип, что и при стоянии на гвоздях. Боли не будет, потому что вес приложен к сотням точек. Кожа на подошве самая толстая на теле человека. Сходя с битого стекла, стряхните все осколки. Единственный оставшийся кусочек стекла может легко повредить кожу».

Добавим, что сам Хацуми Масааки, основатель «современного ниндзюцу», относится к подобным трюкам несколько свысока, считая их профанацией истинного ниндзюцу, суть которого вовсе не в фокусах. Его средневековые коллеги, впрочем, с успехом применяли эти и многие другие трюки.

Кроме амплуа фокусника, ниндзя нередко разучивали еще несколько – бродячего актера, странствующего монаха, собирающего подаяние на храм, ямабуси, крестьянина, горожанина-ремесленника, купца. Три первых амплуа давали прежде всего возможность более-менее свободно передвигаться по стране, не привлекая особого внимания, и проходить многочисленные заставы, а три последние – спокойно проживать в любой местности. Для успеха здесь требовался актерский талант, знание реалий той или иной профессии, диалектов различных провинций и везение – ведь всегда существовал риск нарваться на настоящего монаха какого-нибудь храма, который вполне мог привлечь внимание стражи к лжесобрату…

Таким образом, обучение ниндзюцу было действительно комплексным и непростым делом. Вершин достигали далеко не все, и процент «выбраковки» явно был высоким – прежде всего из-за экстремальной физической подготовки. Но тот, кто проходил тернистый путь до конца, – становился настоящим профессионалом, всесторонне подготовленным и смертельно опасным для врагов.

Важнейшие для ниндзюцу (как и для прочих японских и вообще дальневосточных Путей) ощущение верного соотношения физической подготовки и энергетики и состояние просветленности, позволяющее победить без борьбы (на уровне единоборства – это умение «победить до начала боя» или даже избежать прямой конфронтации, на уровне стратегии – применение того, что Б. Лиддел Гарт в XX веке назвал «стратегией непрямых действий»), прекрасно отражены в мудрой японской притче XIX века о котах и мастере кэндо (Пути меча, которое иногда называют японским фехтованием) Сокэн-сэнсэе. «Жил-был в начале XIX века в Японии знаменитый мастер кэндо по имени Сокэн. Однажды в его доме завелась большая крыса, которая постоянно шумела по ночам и мешала ему спать. Сокэн обратился к своему знакомому, разводившему и дрессировавшему кошек, попросив на время его лучшего кота-крысолова. Тот одолжил ему очень сильного кота, быстрого и опытного в искусстве ловли крыс. Но, когда кот встретился с этой крысой, ему пришлось сразу же бежать, задрав хвост. Очевидно, было в этой