первым, затем на деревянную поверхность выпало сложенное вчетверо послание. С усмешкой император развернул письмо. Ровный почерк с округлыми буквами радовал взгляд, но написанное…
Подписи не было, но Хассиян в каждом слове видел отражение той, что стала его наваждением. Он читал снова и снова, дословно запоминая послание, которое никогда не дойдет до адресата. Впрочем, он уже знал, что это лишь копия.
— Узнайте имя его покровительницы, — кивнув на дрожащего юношу, приказал император, — список должен быть на моем столе на закате. Исполняйте.
— Кати, будьте любезны, подайте мне бинт, — попросил Раенер, довольный ее столь ранним появлением в его доме.
Катарина пришла на закате, а не в темноте как бывало ранее, и уже несколько часов безропотно помогала лекарю. Девушка привычно делала перевязки, особенно радуясь возможности заниматься детьми. Невольно следивший за ее действиями Раенер, искренне сожалел, что в пору бурной молодости так и не обзавелся женой и детьми. Сейчас, наблюдая за Катариной, он с грустью думал, что примерно такого же возраста должна была бы быть его дочь, если бы не дурацкое желание избавиться от проблем…
— Ошибки, Кати, наши ошибки преследуют нас всю жизнь… — протянул лекарь, проводив очередного больного.
— Не могу не согласиться, — ответила девушка, складывая бинты в шкаф, — на сегодня все?
— Да, более никого нет, — Раенер взглянул на нее с улыбкой, чуть склонив голову, попросил, — вы окажете мне помощь с приготовлением лекарств?
— С удовольствием, — Кати продолжала наводить порядок после приема, и теперь складывала в железную миску инструменты, которые следовало прокипятить. — Нужна обезболивающая настойка?
— Да, и еще тот рецепт для понижения жара.
— Хо-ро-шо… — Кати переставила миску на маленький столик у раковины, и направилась к полкам с травами, — у вас на примете нет щенка, я бы хотела взять.
— Все хотел поинтересоваться, — Кати слушая Раенера, услышала и скрип открываемой двери, — где же ваш волк? Вы сегодня без него… О, Ян, доброго вечера.
Император мрачно ответил:
— Да, Раенер, вечер сегодня действительно добрый… даже слишком!
Катарина сжалась, ее рука дрогнула и мешочек с кореньями едва не упал, но был подхвачен в последний момент… и она слишком хорошо помнила эти сильные и в, то же время такие ласковые руки.
— Как неучтиво с вашей стороны, — насмешливо прошептали у ее уха, шевеля дыханием выбившиеся из строгой прически завитки, — проигнорировать появление монарха.
Девушка поспешно отошла и присела в реверансе, пролепетав:
— Доброго дня, Ваше Величество…
— Сейчас вечер, княгиня, — насмешливо прервал ее Хассиян, — надеюсь, он будет столь же волшебным, как и накануне…
И Ян определенно видел, как покраснело ее склоненное личико, как в стремлении сдержаться она закусила губу… Мстить император привык с размахом!
— И где же ваш серый друг? — внезапно перевел тему Хассиян.
— Он… он был возвращен владельцу, — Катарина выпрямилась, стараясь не смотреть на императора, появившегося здесь впервые того случая в подземелье, — а где Харан?
— В поисках, — император продолжал игнорировать лекаря, уже не знающего, куда себя девать в подобной обстановке, и продолжал следить за Кати.
— Рада за него, — Катарина взяла травы и, сложив все в передник, направилась на кухню варить настойки, — желаю вам приятного вечера.
— И вам не любопытно, что же ищет мой зверь?
Девушка остановилась, медленно обернулась и глаза ее невольно округлились, едва император нагло ей улыбнулся.
«Он не мог узнать меня, — в отчаянии думала Катарина, — это невозможно… Я была в маске! Он не мог!».
— Мне нужно идти, — она вновь присела в реверансе, — с вашего позволения.
Сердце стучало в висках, перед глазами пелена туманного страха, ноги с трудом удавалось переставлять. Страх, холодный липкий страх и вместе с тем слепая уверенность — он не мог ее узнать. Не мог! Это немыслимо!
Возвращаясь домой, Кати беспрестанно думала о Хассияне. Начался мелкий дождик и капли стучали по крышам, заставляли звенеть маленькие колокольчики над входами у торговых ларьков, разгоняли прохожих и… навевали воспоминания, которые она столь отчаянно гнала от себя. И приезд супруга уже казался спасением от наваждения, преследующего ее с прошлой ночи…
— Леди Катарина…
Тихий голос вырвал из плена воспоминаний, заставил, озираясь искать звавшего ее. Из сумрачного переулка вышла девушка, откинула капюшон, демонстрируя смутно знакомое лицо, и Катарина шагнула к незнакомке.
— У меня для вас сообщение, леди, — девушка, которой едва ли минуло пятнадцать, протянула сложенное послание, — вам следует скрыться, леди… Несколько часов назад была арестована леди Вьетени… прощайте.
Кати замерла, не в силах поверить в сказанное…
— Леди, — окликнул ее один из охранников, — дождь усиливается, нам нужно идти.
Катарина кивнула в ответ, но идти… Она боялась даже представить, что произойдет, если леди Вьетени скажет хоть слово о ней… И в то же время в отчаянии понимала, что женщина кажет все… И Кати возвращалась в особняк Вилленских, испытывая все чувства, что охватывают преступника перед казнью. Страх, отчаяние, злость от того что придется понести наказание и вместе с тем осознание своей вины…
Девушка медленно вошла в дом. Услышав встревоженные, громкие голоса в гостиной, преодолев нежелание, направилась туда. Она ожидала стражников, самого лорда Анеро, даже возможно, императора, но… Посреди гостиной в огромной корзине благоухали яркие алые розы… Розы цвета ее маскарадного наряда… И словно являясь издевкой, букет опоясывала черная бархатная лента…
— Кати, — заметив ее появление, воскликнула Элиза, — у тебя появился поклонник?
— Это самый невероятный букет из всех виденных мной, — как-то смущенно призналась баронесса, —
