знать.
— Скажи, Олли, а тебе часто приходилось бывать в Сел-Дикаре? — спросила Адиона, и её единорог, поравнявшись с конём командира отряда, стал идти тоже рысью, попадая в ногу.
— В Сел-Дикаре я бывал часто. Но там, мне кажется, нет ничего, кроме снега, трещин да ещё белых волков, — Олли говорил это не без гордости, но с чувством собственного достоинства, присущего северным эльфам, кажется, с детства.
— Но что же тогда ты мог делать там, если кроме снега и волков там ничего нет? — не унималась Адиона.
— Именно волки мне и были нужны, — произнёс Олли и чуть сильнее выпрямился в седле. — Среди северных эльфов лишь немногие отважатся охотиться на белого волка, а я имею в этом деле кое-какой опыт.
— Опыт? — услышала Треллия и тоже подъехала ближе. — Расскажите, с вами были какие-нибудь необычные случаи на охоте?
— О! — Олли воздел глаза к небу и взмахнул рукой. — Любая охота на белого волка не обходится без таких случаев. Хотя, вероятно, она и сама по своей сути тоже явление очень необычное.
— И чем же? — Треллии уже очень хотелось услышать какую-нибудь удивительную историю.
— Дело в том, что сама охота на белого волка удивительна, — начал Олли. — Белый волк не только необычайно силён, но и необычайно чуток. У него и слух, и обоняние настолько сильны, что он без труда может почувствовать добычу, даже если она в половине дня бега от него. Поэтому едва мы поедем по перевалу Сел-Дикара, белые волки уже будут об этом знать.
— Ну, совсем как тёмные воины Варгата Орха! — вырвалось у Треллии.
— Узнав о приближении добычи, волки собираются в стаи и нападают, всегда неожиданно, силами, превосходящими силы добычи. Ведь они уже обо всём знают заранее, и у них есть время подготовиться к нападению.
— И как же вы справляетесь с ними? — спросила Адиона, и в голосе её была тревога и крайняя заинтересованность вопросом.
— Мы обманываем волков, — произнёс Ясси Олли и сделал торжественную паузу. Затем вновь, как ни в чём не бывало, продолжил свой рассказ. — Ведь волки чувствуют наш запах, и по этому запаху они определяют, что за добыча приближается к ним. О количестве добычи волки судят по звуку приближающихся шагов. Чем больше ног, тем больше ударов о землю. Вот поэтому мы и обманываем их, меняя запах и уменьшая количество ног, стучащих о землю.
— И как же это? — удивилась Треллия. — Ну, с запахом — это понятно. Можно натереться, к примеру, овечьим салом и пахнуть как овца, а вот куда вы денете лишние ноги?
— Тоже кое-что придумали, — загадочно улыбнулся командир отряда. — Доедем до перевала, там увидите.
Некоторое время снова ехали молча. Лес становился всё гуще, дорога постепенно сужалась. Впереди, в паре сотен шагов перед отрядом, как и положено, ехали двое воинов, осматривая дорогу и предваряя возможную опасность. Ехали они с таким расчётом, чтобы быть всё время в пределах видимости авангарда основного отряда, но и в то же время держаться от него на таком расстоянии, чтобы в случае опасности у солдат было время развернуться в боевой порядок и обнажить мечи. Дозорные периодически сменяли друг друга, совершенно без какой-либо дополнительной команды со стороны Ясси Олли, и даже не дискутировали, кому ехать в дозор. Видимо, всё уже было оговорено заранее, что говорило о высоком уровне дисциплины в отряде эльфов.
Внезапно дозорные эльфы остановились. Один из них поднял левую руку вверх, и это означало, что весь отряд должен также остановиться.
— Что случилось? — спросила у Ясси Олли Треллия, едва весь отряд встал.
— Если поднята правая рука, это значит, что впереди враги, а если левая, то, скорее всего, какое-то животное переходит дорогу, и мы просто пропускаем его, — ответил командир вполголоса, очевидно боясь, что его могут услышать и испугаться те, кого пропускает отряд. Треллия поначалу хотела возмутиться тем, что, спеша помочь Амилору, а быть может, и всему миру, приходится осторожничать с какими-то животными, но взглянув на Зака и Хорта, подумала, что, может быть, и правильно то, что, спасая всех, нужно думать и о каждом в отдельности.
Дозорные подали знак, что можно ехать. И только чуть проехав вперёд, девушки увидели, как в низине, возле дороги, петляя меж кустами и прыгая по разнокалиберным камням, шумит горная речушка. А на её берегу, всего в нескольких шагах от дороги, резвится медвежья семейка. Матёрая медведица учила своих медвежат ловить рыбу, но им было не до того. Резвясь и плескаясь в потоках холодной реки, они повизгивали от удовольствия и не обращали никакого внимания на проезжающих.
Однако Адионе эта милая картина показалась немного странной. В чём странность, она пока не могла понять, но что-то неправильное было во всём этом. Некоторое время она ехала в глубокой задумчивости, затем внезапная догадка показалась ей такой простой и очевидной, что она тут же подъехала к командиру отряда с вопросом.
— Вам не кажется странным, что медвежата появляются в это время года? — спросила она как бы между прочим.
— В этих местах это не является чем-то удивительным, — спокойно ответил Ясси Олли. — Сел-Дикар место странное. Мы, кстати, скоро будем у перевала.
Ясси Олли махнул рукой, указывая куда-то вверх, и, взглянув в направлении его руки, Адиона увидела за голыми ветками молодых деревьев, склонившихся над дорогой, ясное морозное голубое небо и на его фоне — величественно красующиеся пики горных вершин Сел-Дикара.
— Очень часто зимой тут можно увидеть и летних птиц, и медвежат, и даже нечто более удивительное, к зиме не имеющее отношения. У нас ходят легенды о том, что где-то в дальних ущельях Сел-Дикара, там, куда могут добраться лишь птицы, есть тайная земля, где вечное лето, и потому там и звери и птицы чувствуют себя прекрасно.
— А кто-нибудь пытался найти это место? — включилась в разговор Треллия.
— Многие, — грустно улыбнулся Ясси Олли. — Только или белые волки не пускали, или просто кончались припасы, и приходилось возвращаться домой ни с чем.
— Но медведица ведь прошла, — не унималась Адиона. — Да не одна, а с медвежатами.
— Видимо, есть какая-то тропа, но нам её не найти, — сказав это, командир отряда эльфов задумался о чём-то, глядя вдаль, и в глазах его мелькнула тень какой-то безысходной печали.
— А вы не пытались найти эту таинственную землю? — поинтересовалась Треллия. Её вопрос, кажется, попал в самое больное место Ясси Олли. Услышав его, он вздохнул, и в его глазах вновь мелькнула искра боли, которая затем сменилась слегка виноватой улыбкой.
— Да, я искал её, — ответил он печально. — Снежный буран унёс жизни двоих моих лучших друзей. И я до сих пор виню себя за то, что не смог помочь им и даже не нашёл их тела, чтобы отдать родным. Буран налетел неожиданно. Он разметал нас, и мы потеряли друг друга. А когда он прошёл, я не смог найти своих товарищей, — Ясси Олли замолчал, и новая волна грусти стала накатываться на него, увлекая в пучину печали и скорби.
— Но ведь вы не видели их тел, значит, они могут быть живы? — попыталась разогнать его печаль Треллия.
— Тогда они вернулись бы в наш посёлок или на заставу, — чуть виновато ответил эльф, но волна печали всё же отступила. Треллия поняла, что сказала глупость, и тоже виновато замолчала. Так, молча, они и ехали ещё долгое время, пока дозорные вновь не остановились. На сей раз они уже не поднимали руки, а просто ждали, когда подъедет весь отряд.
— Сел-Дикар начинается здесь, — Сказал Ясси Олли, указывая вперёд.
Лес кончился. У самой его границы начиналась бескрайняя россыпь камней, уходящая вдаль и скрывающаяся меж горными склонами. Среди камней выделялась тропа, будто светлая узкая полоска на тёмном фоне базальтовых обломков.
У самого начала тропы весь отряд спешился. Вечерело, и штурм перевала решено было начать на рассвете. А пока солдаты быстро разожгли костёр, и вот уже в большом котле забулькала, зафырчала настоящая ароматная североэльфийская солдатская каша. Состояла она не только из набора круп, но и из
