Шейд начал изливаться на каком-то неизвестном наречии. Эйдолон что-то раздраженно отвечал ему.
— Невежливо говорить на чужом языке при посторонних.
— Иди к черту, убийца. — Шейд освободил ей запястья, и живот тотчас пронзила боль.
Она с трудом перевела дыхание и еле удержалась от того, чтобы вновь не показать свою слабость.
— Какого… Шейд. — Эйдолон взял инструмент и нить с металлического подноса. — Сделай так, чтобы ей не было больно.
— Мы не можем снова лечить ее. Ты пренебрегаешь пунктом хартии о неоказании помощи этим отбросам эгисам.
— Я не могу бездействовать.
— Не можешь не делать? Вспомни, что произошло с Нэнси! С Люком! Должно быть, и она во всем этом замешана.
— А кто такой Люк? — процедила она сквозь зубы.
Зло поглядев на Шейда, Эйдолон ответил:
— Наш сотрудник. Оборотень. Эгисы подкараулили его в его собственном доме, где он заперся во время фазы полной луны. Они убили его подругу, но ему удалось спастись.
— Животные, — прорычал Шейд. — Он даже сказал, что они пахли как животные. Обезьяны. Но он все же угробил двух ваших подонков.
Трей и Мишель. Понимание этого пронзило ее, и следующий вздох снова дался ей с трудом. Кайнан сказал, что Хранители попали в засаду.
— Вы лжете. За ними охотились…
— Ты что, была там? — Это был не вопрос, а скорее обвинение.
— Нет.
— Ну да, конечно. — В глазах Шейда мелькнула тень… именно тень, которая превратила его и без того темные глаза в совершенно черные, когда он взглянул на Эйдолона через стол. — А что, если она была там? Это что-то меняет для тебя? Или ты и после этого собираешься возиться с ней словно…
— Разговор закончен. — Тон Эйдолона предвещал грозу. — Обездвижь ее.
Проклиная все на свете, Шейд снова схватил ее запястье, но в то же мгновение ее накрыла волна тепла. Она почувствовала кое-что еще. Благодарность. Эйдолон не мог уничтожить ее в госпитале — она знала это, — но он также не мог облегчить ее боль. Если бы он захотел, чтобы она страдала, она страдала бы. Интересно, если бы ситуация была обратная, сделала ли бы она то же самое?
— Нет, — прошептала она, и Эйдолон нахмурился.
— Ты все еще чувствуешь боль? — Он положил руку на ее запястье, чтобы проверить пульс. — Что такое?
— Извини, — выдавила она. — Поговори со мной.
Он посмотрел на нее как на умалишенную, Шейд покачал головой, но когда они вернулись к своим обязанностям, она поняла, что начинает чувствовать к демонам нечто другое, чем просто слепую ненависть.
Пока Хеллбой колдовал над ней, она обдумывала то, как все обернулось. Она не видела ничего, кроме серых стен с малиновыми кляксами, потолок из огромных блоков, но не было ни одной детали, вселяющей страх. Она не любила больницы, но сейчас ей нравилось вдыхать запах дезинфицирующего вещества и слышать стук инструментов, это был островок стабильности в бушующих волнах ужасных обстоятельств.
Нежные прикосновения к ее коже прекратились. Эйдолон обрезал нитку, с которой работал.
— Все? — спросила она.
— Да.
Шейд отдернул руку.
— Отлично. Я собираюсь пойти помогать пациентам, которые действительного того заслуживают, — сказал Шейд и ушел.
— Ну и черт с тобой, — пробормотал Эйдолон так тихо, что Тайла едва услышала.
— Все хорошо. Я не виню его. После того, что случилось с Нэнси…
Эйдолон посмотрел на нее.
— Я не могу дать тебе обезболивающее, — перебил он ее.
Она покачала головой.
— Я должна оставаться в трезвом уме. — Пребывать в одурманенном состоянии на территории врага было бы неразумно. Кроме того, после того как умерла ее мать, Тайла поклялась никогда не принимать наркотики. Борьба матери с зависимостью принесла так много страданий! Именно это толкнуло ее на путь борьбы с демонами, и это уже была не метафора, а самая настоящая реальность.
Подкатив столик с инструментами поближе, он взял с подноса шприц.
— Я введу тебе местный препарат, чтобы свести болевые ощущения к минимуму.
Он ввел лекарство, и спустя какое-то время боль утихла.
— Спасибо.
Он снова удивленно посмотрел на нее, но ничего не ответил, потому что внезапно в палату ввалилось нечто крошечное и круглое… Десятки их, покрытые мехом и чем-то напоминающих кроликов, суетливо припали к шторам, на бегу создавая давку. Один остановился и уставился прямо на нее. Слишком проницательный взгляд. Для демонов. Впрочем, и Эйдолон был слишком горячим для демона. Или для человека, по крайней мере в том отношении, которое она имела в виду.
Они забирались на стойку с капельницей, столы и стулья… Тайла улыбнулась, когда один их них забрался на рукав ее куртки, которую Шейд бросил в кресло. Они затараторили и запищали, когда один из них провалился в ее карман и вылез оттуда уже с телефоном. Это существо открыло телефон. Тайла выдернула иглу капельницы и спрыгнула со стола.
— Дай мне, — мягко сказала она. Существо резво отскочило, но Эйдолону удалось схватить телефон.
Отдернулась штора, и, должно быть, мама всех этих созданий вошла в палату, клацая по полу когтями.
— Мои извинения, доктор, — прорычала она сквозь клыки длиной с указательный палец Тайлы. — Это что… человек? — Ее взгляд метнулся к Тайле. Большие кошачьи глаза удивленно распахнулись, так что стала видна серебряная кайма зрачка. — Убийца. Я слышала, как кто-то говорил об этом.
Эйдолон обратился к подземному созданию:
— Собери детей, флитта. Эго тебя не касается.
Флитта, чтобы это ни означало, словно не слышала его слов, а вместо этого шагнула к Тайле.
— Ты, — зашипела она. — Ты должна умереть.
Появившийся в это время Шейд подошел поближе и посмотрел на происходящее с плохо скрываемым удовлетворением.
— Ты убила моих детей, — шипела Флитта.
Тайла нахмурилась на маленьких демонят, снующих вокруг нее, а их мать рыкнула:
— Не их! Мое потомство до этих. Всех, до единого! Как только они вылупились из яиц. Ты убила моих детей!
— Но это не я! — произнесла Тайла, потому что это действительно могла быть и не она. Как много демонских гнезд она разорила? Слишком много, чтобы вести им счет — или даже запомнить.
— Это была сучка эгис, такая же как и ты.
Один из бесенков прыгнул к руке Тайлы, но Эйдолон поймал его на лету, пощекотал заостренное ушко и вручил разозленной матери.
— Флитта, это не та эгис. Собирай своих детей и ступай. Приводи малышку на следующей неделе — я сниму шину.
Только сейчас Тай заметила тихое маленькое создание в углу, одна нога которого была перебинтована. Шейд осторожно взял ребенка на руки и прижал к груди. Тайла не знала, что и думать, когда он стал угугукать, выходя из комнаты. Демонята вышли за ним. Мама-демон, перед тем как выйти
