– Что значит внутреннее чутье? – спросила она, широко открыв глаза.
– Ваша интуиция.
– Всякие глупости.
– Расскажите мне, – настойчиво попросил он.
– Принц Махейл, прежде чем сделал мне предложение, встречался с одной женщиной, которая приходится мне двоюродной сестрой…
– Ваша интуиция совсем не глупа, – сказал он ей угрюмо. – Она может сохранить вам жизнь. Как зовут вашу кузину?
– Я не хочу втягивать ее ни в какие неприятности. Скорее всего, она не имеет к этому никакого отношения.
– Ей не грозят никакие неприятности, если она не виновата. Как ее зовут?
– Мирэсса, – неохотно ответила принцесса.
– А теперь скажите мне, есть ли здесь какой-нибудь базар. Небольшой, где я мог бы купить еду. И что- нибудь из одежды для вас.
– Ой, – выдохнула она. – А можно шорты?
– Я куплю то, что будет привлекать к вам как можно меньше внимания, – сказал он, скользнув взглядом по ее длинным ногам, которые не скрывало разорванное платье. – Почему-то сомневаюсь, что это должны быть шорты.
– Неужели мне придется маскироваться? – с испугом спросила принцесса.
– Конечно, – согласился он. – Придется.
– Вы могли бы притвориться моим возлюбленным, – сказала Шошана с несколько повышенным энтузиазмом. – Мы могли бы взять напрокат мотоцикл и смешаться с толпой туристов. Сколько времени, по- вашему, вам придется прятать меня?
– Не знаю пока. Возможно, пару дней.
– О! – сказала она радостно, воспринимая эту смертельно опасную ситуацию как большое приключение. – Мне всегда хотелось прокатиться на мотоцикле!
Джейку было трудно относиться к ней строго по-деловому, а будет, безусловно, еще трудней, если придется делать вид, что он ее приятель, и ехать с ней вдвоем на мотоцикле. Он представил, как она прижимается к его спине, а под ними дрожит мотоцикл.
Воспротивься, солдат, приказал он себе. Никакого мотоцикла!
– Я обрежу волосы, – решила принцесса.
Это была первая здравая мысль, которую Роунэн услышал от нее. У нее были длинные прямые волосы, черные как смоль и блестящие. Волосы были роскошными, и он не позволит ей остричь их даже ради самой лучшей маскировки. Он понимал, что это неправильно и непрофессионально, но невозможно было отрицать, что в душе у него прочно поселилось нечто, отвлекающее его от дела.
Шошана бросила исподтишка взгляд на своего спутника, и ее охватило легкое сладостное чувство. Он был необычайно хорош собой. В его коротких рыжеватых волосах вспыхивали на солнце багряные пряди. Его глаза, устремленные на дорогу, были золотисто-карие, как у льва. Все свидетельствовало о его силе: глаза, твердо очерченный рот, упрямый подбородок, трепетные ноздри.
Это был крупный мужчина, широкоплечий и мускулистый, не похожий на субтильных мужчин ее острова. Когда он в пагоде толкнул ее на пол, она сначала испытала шок. Еще ни один мужчина не вел себя с ней так! Но потом ее охватила странная дрожь от ощущения мужского тела на ней.
Сейчас его руки потянулись к галстуку и нетерпеливо развязали его. Спрятав галстук в карман, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и потер шею.
– Как вас зовут? – спросила она.
Было нечто непристойное в том, какие чувства она испытывала к нему, учитывая, что всего несколько минут назад собиралась выйти замуж за другого человека. Она бросила взгляд на его красивые руки и, ужаснувшись своим мыслям, представила, как эти пальцы играют ее волосами.
Конечно, принцесса вела в какой-то степени затворническую жизнь и никогда еще не оказывалась наедине с мужчиной, не принадлежавшим к ее семье. Даже встречи с ее женихом, принцем Махейлом с соседнего острова, были очень формальными и проходили под пристальным оком дуэньи.
– Роунэн, – ответил он и сделал крутой вираж, чтобы избежать столкновения с женщиной, которая везла на велосипеде корзину цыплят. При этом он произнес какую-то ласкающую ухо фразу, которой принцесса никогда раньше не слышала, хотя считала, что прекрасно владеет английским. Легкая дрожь, скользнувшая по ее позвоночнику, сказала ей, что это было что-то неприличное. Очень неприличное.
– Роунэн. – Она с удовольствием повторила его имя. – А вы должны называть меня Шошана.
– Ваше высочество, я не могу называть вас Шошаной. – Он тихо пробормотал ее божественное имя. – Мне кажется, что недопустимо называть члена королевской семьи просто по имени.
– Глупости, – сказала она, хотя это было правдой: никто, кроме самых близких родственников, не отваживался на такую фамильярность. Это была составная часть той неволи, в которой она находилась как принцесса.
Но ее освободили! Ее молитвы были услышаны тогда, когда она, потеряв всякую надежду, смирилась с тем, что должна дать согласие выйти замуж за человека, которого не любила.
Она не знала, как долго могла продлиться эта отсрочка, и собиралась извлечь из сложившейся ситуации максимум возможного, побыть такой, какой, скорее всего, никогда больше не станет. Свободной. О чем она всегда мечтала больше всего.
Быть обычной девушкой. С обычной жизнью.
Шошана решила продолжить разговор, чтобы выяснить как можно больше об этом загадочном иностранце. Она взглянула на его губы и вздрогнула. Неужели ей доведется познать их вкус?
Как могло получиться, что воображаемый поцелуй с Роунэном, незнакомцем, наполнил ее ощущением приятного предвкушения, заставил ее сердце забиться сильнее, в то время как мысли о первой брачной ночи с будущим законным мужем, принцем Махейлом, не вызывали у нее ничего, кроме любопытства и безотчетного страха!
– Кто вы по национальности?
– Разве это имеет значение? Вы не должны ничего знать обо мне. Вы должны просто меня слушаться.
Его тон, твердый и холодный, не сулил никакого поцелуя!
Она возмутилась, ведь, когда принцесса спрашивает о чем-то, простые люди обязаны отвечать. И хотя ей страшно хотелось пожить жизнью обыкновенной девушки, она по привычке смерила его высокомерным взглядом, который всегда имелся в запасе для провинившихся слуг.
– Австралиец, – отрывисто бросил он.
Это объясняло его акцент, безусловно столь же приятный на слух, как и та непонятная фраза, которую он недавно так выразительно произнес, пытаясь избежать столкновения с велосипедом. И принцесса сама громко повторила эту фразу, с той же интонацией, что и он.
Машина сделал зигзаг, но Роунэн тут же взял себя в руки.
– Не произносите это! – закричал он, потом, подумав, добавил: – Ваше высочество.
– Я стараюсь усовершенствовать свой английский!
– Ваше старание может сделать одно – привести меня к позорному столбу за то, что я учил принцессу неприличным словам. Здесь еще существует порка розгами?
– Конечно, – с удовольствием солгала она. Его лицо потемнело, но потом, поняв, что она подшучивает над ним, он строго взглянул на нее. – А в Австралии заставляют женщин выходить замуж за нелюбимых мужчин? – спросила она. На самом деле ее никто не заставлял. Отец дал ей выбор, но это был не настоящий выбор. Стремление оправдать его ожидания, угодить ему оказало влияние на ее решение.
К тому же неожиданное предложение принца Махейла пришлось на горький момент ее жизни: минуло всего несколько дней после кончины ее кота, Ретны.
Люди говорили, что это всего лишь кот, и не понимали глубины ее отчаяния, но Ретна появился у нее, маленькой восьмилетней девочки, еще крохотным котенком. Он был ее другом и компаньоном в королевском дворце, где все были слишком заняты, чтобы обращать внимание на то, что нужно какой-то одинокой маленькой принцессе.
