махнула рукой.
– Да нет, это я так шучу. – И проскользнула сквозь двойные двери в пустую гостиную, слыша, как Сэм смеется.
Глубокий, раскатистый звук его смеха мил ей – пусть смеется как можно чаще!
Ким сделала все свои дела – приняла душ, оделась, причесалась, подкрасилась – и села на диване с книжкой ожидать, Сэма. Выбрала маленькое шелковое платье – короткое, ярко-алое, сексуальное. Обычно она не надевала подобные вещи, собираясь в ресторан, на прием или на другое официальное мероприятие. Но Майя, скорее всего, оценит ее наряд, да и сама оденется во что-то столь же экстравагантное и соблазнительное.
Не успела она прочитать и страницы, как услышала, что в двери поворачивается ключ. Вошел Сэм с охапкой роз под цвет ее наряда. Сердце ее исполнило кульбит – алые розы!
– Вот, Ким, это тебе маленькая цветочная благодарность!
– Благодарность за что?
– За то, что ты здесь. За то, что нашла для меня дом. За все, что ты делаешь.
– Они великолепны!
Ким неожиданно смутилась, как подросток. Красные розы, от Сэма… Не стоит придавать этому жесту слишком большое значение. Она и попыталась, но ей не удалось.
– Женщина в красном… Надо бы сфотографировать тебя или написать картину. Цвет этих роз так подходит к твоему платью.
– Да-а… – Ким не могла отвести глаз от Сэма.
– Ты выглядишь очень… соблазнительно. – В его глазах мелькнул озорной огонек.
– Что ж, это вдохновляет. – Приятная дрожь пробежала по спине Ким. Она сама не ожидала от себя такого ответа.
– Позвоню, попрошу принести вазу.
На протяжении всего ужина Ким сохраняла приятное возбуждение, предвкушение радости, думая о Сэме, о его поцелуях, о розах и огоньке желания в его глазах. А как он смотрел на нее через стол!..
Еда вкусна, как никогда, от каждого взгляда Сэма кровь ее закипает. На десерт Майя создала настоящий шедевр – национальное блюдо «тирамису». Как ей удалось достать все ингредиенты – загадка, но божественно вкусно.
– Мне кажется, – сказала Майя, – тирамису – самое волнующее и чувственное блюдо в мире.
– Никогда не стал бы описывать десерт в таких выражениях, – возразил Джоэл – у него установился сугубо практический взгляд на еду: она лишь топливо для поддержания жизни.
– Это блюдо пришло из Италии, – важно произнесла Ким, как будто этим все объяснялось.
В своем романтическом состоянии она всей душой восприняла сентиментальное утверждение Майи.
– Ладно уж, Джоэл, объясню, так и быть, – смилостивилась Майя.
– Жду не дождусь. – Он приготовился слушать.
Майя ложечкой зачерпнула кусочек, оглядела его со всех сторон и даже поднесла к глазам – так ювелир рассматривает драгоценный камень.
– Первое, что можно отметить, – насыщенный, сладкий восторг карамели, – произнесла она глубоким, соблазняющим голосом и умолкла на мгновение – пусть все хорошо себе это представят. – Потом следует мучительный шепот шоколада. – Майя пробежала языком по губам. – За ним следует темная страсть кофе-эспрессо и пьянящее удовольствие «амаретто». – Она многозначительно оглядела сидевших за столом. – Все это создает полное соблазнов блюдо. Совершенство, вы согласны?
– Теперь я понял, почему Майя вышла за меня замуж, – усмехнулся Джоэл. – Я для нее такое же тирамису.
После кофе Ким и Сэм ушли. Стоило им войти в номер, как их окутал запах роз; свет полной луны заливал комнату через большое окно. Сэм быстро захлопнул дверь, обнял Ким и стал целовать с такой нежной страстью, что она тут же покорилась накрывшей ее волне сладкой истомы. Какая волшебная магия… Тихий стон сорвался с ее губ.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – прошептал он.
Ноги едва держали ее, и она оперлась на Сэма, припав к его широкой груди в поисках поддержки. Голова кружится – где уж тут думать связно…
– Какой вопрос?
– Ты исцелилась – от притяжения ко мне?
– О-о… дай подумать…
Сэм издал короткий смешок, поднял ее на руки и понес в спальню с такой легкостью, будто она ничего не весит.
– Я помогу тебе думать, – предложил он великодушно.
– Спасибо… – невнятно пробормотала Ким, вдыхая теплый запах его кожи и сознавая, что хочет его так, как никого и ничего еще не хотела в жизни.
Когда он попытался осторожно поставить ее на пол, она обвила руками его шею, прижалась к нему, чувствуя твердые контуры его тела. От этого между бедер, в животе и груди зарождались очаги жара. Не произнося ни слова, он просто обнимал ее – и сердца их стучали одинаково громко, – поглаживал по голове, перебирая пальцами ее волосы. Как приятна и как волнует эта простая ласка…
Руки его скользнули по ее спине, достигли молнии платья и очень медленно расстегнули. Он ненадолго отстранился, позволяя платью упасть на пол струйкой шуршащего красного шелка. Комната сияла в серебристом свете луны, и Ким видела, как его глаза скользят по ее телу. Стоя перед ним в лифчике и трусиках, она вдруг почувствовала себя беззащитной, как никогда. Но все растворилось в его поцелуе, уже не таком долгом и нежном, – в мужчине проснулся голод, и это зажгло огонь у нее в крови. С заметным усилием он отстранился и только обнимал ее плечи.
