– Конечно. – И он вежливо кивнул.
– Прибавка к зарплате тоже очень кстати, – добавила Ким для пущего эффекта.
Вилла Сухартоно утопала в буйной зелени сада, полного цветов и цветущих кустарников. Дом, построенный еще в колониальные времена нидерландцами, принадлежал семье долгие годы – так сказала хозяйка. Семья приезжала сюда на отдых, чтобы на время скрыться от тропической жары и столичной суеты.
Поездка через горы, среди великолепных пейзажей, прошла довольно приятно, но беседа не вдохновляла. Дочь американского посла, Джоанна судила обо всем основательно и безапелляционно. Надежды Ким посвятить ее в щекотливую ситуацию развеялись в кондиционированном воздухе салона.
Джоанна показала ей дом, извинилась за старомодную обстановку и поставила в известность, что интерьер не в ее вкусе.
Слуга уже отнес багаж Ким в комнату, предназначенную им с Сэмом. Здесь ее приют, она может освежиться, а потом выйти к утреннему чаю на веранде. В маленькой комнатке – дедовская двуспальная кровать, два трогательных креслица, низкий столик. Все светлое, уютное, даже слишком. Придется спать в одной постели, другого места нет: ни дивана, ни больших кресел, чтобы их сдвинуть. Вздохнув, Ким решила, что нечего вести себя как девственница викторианской эпохи, и принялась распаковывать вещи.
– Могу я предположить, что ты не стал разрушать иллюзию нашего брака и просить у мистера Сухартоно еще одно ложе? – поинтересовалась Ким.
Лежа на кровати она созерцала, как Сэм расстегивает рубашку и вешает на одно из креслиц.
– Да, можешь, – не стал.
Ужин прошел очень весело, а пить кофе у камина оказалось в высшей степени приятно. Все разошлись по спальням, и вот они с Сэмом одни в своей общей комнате. Ким удалось, извинившись, ускользнуть пораньше, так что к тому времени, когда пришел Сэм, она уже разделась и легла.
– Так, и где же ты собираешься спать? – спросила она.
– В кровати, где же еще? – Он удивленно посмотрел на нее. – На полу холодно, да и белья нет. – И удалился в ванную.
Ким, в общем-то, и не ожидала ничего другого, но надежда умирает последней. Выключила ночник, укуталась в одеяло и закрыла глаза, когда Сэм вернулся, притворилась, что спит. Он забрался в постель – кровать тихонько скрипнула. Щелчок – погасил свет.
– Спокойной ночи, Ким.
– Спокойной ночи, – пробормотала она в ответ.
Ким лежала к нему спиной и чувствовала себя совершенно несчастной. Как спать, когда Сэм так близко? Она слышит его дыхание, ощущает тепло его тела… Притворяться, что они всего лишь чужие люди в одной постели?..
Откуда-то из закоулков памяти выплыла запомнившаяся из какого-то старого фильма сцена. Неженатые влюбленные, находившиеся в состоянии ссоры, оказались в номере отеля с одной кроватью. Выход нашелся: свернули простыню и использовали ее как границу, каждый лежал на своей стороне. Не сняв одежды. Оба, упрямо уставившись в потолок, втайне мечтали друг о друге. Фильм она смотрела в ранней юности и ситуацию нашла очень романтичной. Несмотря на неловкость положения, Ким невольно улыбнулась. В кино это и забавно и романтично, а в жизни? Ничего забавного в том, что мужчина, который был с ней близок, любил ее со всей силой страсти, по какой-то неясной причине перестал вдруг ею интересоваться.
Она поправила подушку, повыше натянула одеяло. Надо подумать о чем- нибудь другом, повеселее, например о дне рождения. Скоро ей исполнится двадцать семь, устроить бы вечеринку. Подготовка требует хорошего, приподнятого настроения, сейчас вряд ли получится.
Ким каждой клеточкой чувствует, что Сэм лежит рядом, но нельзя обращать на это внимание. В доме очень тихо. Ким слушала тишину и удивлялась: как тишина может так оглушительно звучать? Заснуть невозможно; начала считать назад от сотни – сначала по-английски, потом по-индонезийски, не помогает… Да и как спать в нескольких дюймах от Сэма? Можно протянуть руку и дотронуться до него, почувствовать тепло его кожи. На какой-то безумный момент она решила зачеркнуть все – прижаться к нему, целовать, любить его… Ким застонала, стиснув подушку, переполненная болезненным желанием. О боже, она не выдержит…
Сдерживая дыхание, Ким тихонько соскользнула со скрипнувшей кровати, закуталась в халат, поискала книгу, которую читала, осторожно повернула ручку двери… Удалось покинуть комнату бесшумно.
В гостиной все еще горел камин. Ким удобно устроилась в глубоком кресле и попыталась читать. Но огонь уже не давал достаточно тепла. Дрожа от холода, Ким огляделась – нет ни пледа, ни одеяла. Здесь тропики, почему же так холодно? Она подобрала ноги, положила на колени подушку – хоть как-то согреться.
Должно быть, она задремала, – вдруг показалось, что ее подняли на руки и куда-то понесли… Сильные руки обнимают ее, щека прислоняется к чему-то твердому, теплому… Открыла глаза – прямо перед ней лицо Сэма, уютное тепло его тела еще не согрело ее, она дрожит: ужасно замерзла, не может думать – только ощущать, вбирать желанное, благословенное тепло.
– Что это ты там делала? – спросил он сердито.
– Читала, – пробормотала она. – Не могла уснуть.
Сэм положил ее на свою сторону, еще хранившую тепло и укрыл одеялом. Как хорошо! Ким завернулась в одеяло, он лег рядом и приказал:
– А сейчас спи!
Приказ возымел прямо противоположное действие: Ким окончательно проснулась. Ноги так и не согрелись – прямо ледышки. Не помешало бы достать из кроссовок пару теплых носков. Ким села на постели.
– Ну, куда ты на этот раз собралась? – тут же раздался голос Сэма.
– Носки хочу надеть, у меня ноги замерзли.
– Я принесу, где они?
Она сказала. Сэм встал и протянул ей их, прежде чем вернуться в постель. Под одеялом Ким натянула носки и попробовала расслабиться, но дрожь не унималась.
– О, ради бога, Ким! – устало пробормотал Сэм. – Иди сюда… – Он притянул ее к себе и обнял.
Она лежала неподвижно, только сердце бешено колотилось. Его тепло обволакивало, вливалось в тело, возвращая к жизни. Она вдыхала его знакомый запах, и постепенно волна желания затопила ее – и одновременно волна паники: нельзя, чтобы это произошло… Ким сделала попытку отодвинуться.
– Все в порядке, спи, Ким! – прошептал он спокойно.
Дрожь прошла, и она стала засыпать. Как хорошо заснуть в объятиях Сэма… И снова возникло воспоминание. Самир… Кто-то – она не помнит кто, но не сам он – однажды объяснил ей, что означает это имя на арабском: «тот, кто составляет тебе компанию ночью». Ким улыбнулась в темноте,
