– Вы плакали, – осуждающим тоном произнес он.
Кристина дернула головой и спрятала лицо в тень.
– Ну и что, если так? Майкл, будьте благоразумны.
– Мне надо поговорить с вами. – Хотя Майкл говорил тихо, голос его звучал напористо.
– Здесь нельзя.
Кристину охватила паника при мысли, что в любой момент появится Соня или Гарри. Она допускала, что они могут стоять притаившись за углом и подслушивать. Во мраке ночи эти двое чудились ей повсюду: то ей казалось, что в воздухе витает аромат Сониных турецких сигарет, то слышались отзвуки голосов в комнате. И от этого ее охватывала полнейшая апатия.
Неожиданно, поддавшись порыву, Кристина прошла вперед.
– Здесь разговаривать нельзя. Давайте отойдем подальше от дома.
Она повела Майкла через сад к белым воротам, выходившим на поле, и решительно отодвинула в сторону створку, которая была давно снята с петель и стояла на земле. Пройдя по высокой траве, она остановилась возле каменной скамьи, на которой сидела и беседовала с майором авиации Джойнсоном. Кристина села, дождалась, когда Майкл, следовавший за ней на расстоянии нескольких шагов, тоже сядет, и напряженным голосом заговорила:
– Майкл, я не могу задерживаться надолго. Я должна вам кое-что сказать. Вы не поймете, да я и не жду от вас этого.
– В чем дело? – встревоженно спросил Майкл и вдруг совершенно другим тоном продолжил: – Послушайте, Кристина. Вас что-то расстроило, и если я могу чем-то помочь, я готов. Я много думал после нашей последней встречи. Я пришел бы к вам раньше, но меня задержали представители Министерства сельского хозяйства. В моем поместье намечаются важные преобразования, но об этом я расскажу вам потом. Я сделал кое-что – вернее, заставил себя сделать кое-что, – что, по моему мнению, должно вас порадовать. Но я хочу узнать, что случилось у вас, прежде чем расскажу вам свои новости.
Хотя отчаяние почти полностью лишило Кристину способности воспринимать окружающий мир и думать о чем-то еще, кроме своего горя, она все же услышала торжествующие нотки в голосе Майкла. Он напомнил ей мальчишку, у которого есть тайна и который гордится этой тайной, мальчишку, которому очень хочется, чтобы его похвалили за то, что он сделал. «Он очень изменился, – подумала она, нервно сплетая пальцы. – В нем появилась внутренняя сила и уверенность – то, чего раньше в нем не было. Он больше не отгораживается щитом от любви», – сказала она себе, и это открытие отозвалось в ней острой физической болью, как будто ей пронзили сердце.
– Вот что, Майкл, – проговорила она. – Я должна вам кое-что сообщить. Я выхожу замуж за Гарри Хантера – я вам о нем рассказывала, это тот самый человек, с которым я сбежала из дома.
Кристине показалось, что она произнесла эти слова в пустоту, во мрак, простирающийся далеко в будущее, в долгие годы безрадостного и одинокого существования, которые лежат перед ней. Она ждала от Майкла гнева, возмущения, но, к ее удивлению, он молчал, а когда заговорил, его голос был тихим, ровным и ничего не выражающим:
– Зачем вы за него выходите?
– Потому что он стар и одинок. О, вы не поймете. Он приехал сегодня, его привезла одна актриса, с которой я когда-то была знакома. Несколько месяцев назад он вернулся из Америки. Сейчас он пожилой человек, мне он вообще кажется стариком, у него нет ни гроша. Ему негде жить, и некому заботиться о нем. Ужасная участь – кому нужен нищий, старый актер, который превратился в развалину и уже не может играть? Его жена умерла, и теперь он свободен, поэтому я собираюсь выйти за него и ухаживать за ним. – Кристина говорила торопливо и сбивчиво, временами ее голос поднимался слишком высоко, и в нем слышались истерические интонации.
Когда она закончила, наступила долгая тишина. Наконец Майкл так же тихо и бесстрастно спросил:
– Это единственная причина, почему вы выходите за него замуж? Вы уверены, что не любите его?
– Люблю ли я его? Естественно, нет. Как я могу любить его, если…
Кристина замолчала. Ее как будто озарила вспышка мощного и яркого божественного света, и она поняла, что собиралась сказать, осознала те самые слова, которые едва не сорвались с ее губ: «если люблю вас». Да, эти слова пришли к ней из глубины души, из подсознания. И в них была правда! Как же слепа, как безумна она была, если не понимала этого! Она любит Майкла. Именно поэтому Гарри вызывает у нее отвращение, поэтому она шарахается от него, когда он дотрагивается до нее. Дело совсем не в том, что он стар. Если бы она любила его, разница в возрасте, так же как и раньше, не имела бы значения.
И вот наконец она все поняла. Ее тянет к Майклу, она нуждается в нем, томится по нему. К Майклу, который очаровал ее своими необычными душевными качествами и странным складом характера – наполовину мужчина, наполовину мальчишка. Она попыталась изменить его и, увлеченная поставленной задачей, не заметила, как отдала ему свое сердце.
Да, она любит его. Кристина только сейчас в полной мере осознала это. Она поняла, что уже давно с Майклом связаны все ее мысли, все ее стремления и даже счастье. Теперь ясно, откуда весь этот ужас, это горе, это ощущение безграничного, затмевающего все вокруг отчаяния. Все это от любви к человеку, с которым она должна расстаться. Она любит Майкла, но теперь они поменялись ролями: сейчас слабая сторона – она. Сейчас в помощи нуждается она. Именно она сейчас плутает в ненавистном, пугающем, чужом мире.
– Так вы собираетесь договаривать? – Голос Майкла вырвал Кристину из задумчивости.
– Не… не могу.
Майкл поднялся, взял Кристину за руки и, потянув на себя, вынудил встать. Не прикасаясь к ней, он долго смотрел на нее. Его лицо ярко освещал свет луны.
– Вы глупая, Кристина, – без обиняков заявил он. – Вы замечательная, но в некоторых вопросах ужасно глупая. Неужели вы хоть на секунду допускаете, что сейчас и здесь я разрешу вам выйти за кого-то другого?
Кристина закрыла глаза. Ей показалось, что мир вокруг стал слишком ярким, слишком ослепительным. Но в следующее мгновение, будто сквозь вату, она услышала собственный голос:
– Майкл, я ничего не могу изменить. Я должна.
– Бедняжка моя, как же они запугали вас, – сокрушенно покачал головой Майкл. – Вы ничего никому не должны. Вы выйдете за этого типа, за Хантера, только при одном условии: если сейчас откроете глаза, посмотрите мне прямо в лицо и честно, как перед Господом, скажете, что любите его всем сердцем и душой. Если вы так скажете, тогда я разрешу вам выйти за него и никогда не побеспокою вас.
Кристина задрожала и открыла глаза.
– Я не могу это сказать, Майкл, – непослушными губами произнесла она. – Вы же знаете, что не могу, это же неправда. Но все равно, дорогой мой, я должна ухаживать за ним. Мы все состаримся со временем, а без работы, без денег…
Майкл рассмеялся.
– Вот и ответ, – сказал он. – Деньги! Моя дорогая Кристина, я богат, и вам это известно. Если этому вашему приятелю нужны деньги, он их получит. Я установлю ему содержание до конца его дней. Он сможет покупать себе спутниц жизни, или я сам подыщу ему какую-нибудь. Но одного человека ему не видать – это вас. Вы и так потратили на него немалую часть своей жизни. О, я знаю, что это неправильный конец истории, но не все истории заканчиваются правильно – во всяком случае, в реальной жизни. Вы не будете поступать так, как нужно ему. Вы будете поступать так, как хочется вам. И если в будущем вас станут мучить угрызения совести, пусть и слабые, что ж, добро пожаловать в компанию: я страдаю этим уже многие годы, будем мучиться вместе.
Кристина смотрела на него расширившимися от изумления глазами. Неужели это Майкл защищает ее от самой себя?
Майкл ласково обнял ее и медленно, словно наслаждаясь каждым мгновением и стремясь растянуть его в вечность, прижал к груди.
– Вы уверены? – еле шевеля губами, произнесла Кристина.
Она говорила с трудом, потому что ею владел непередаваемый восторг. Ей казалось, что в одно мгновение она перенеслась в чудесный и благословенный мир. Радость и счастье ослепили ее и наполнили
