что ей страшно, и делая все, чтобы наблюдающие за ней мужчины не заметили, какого труда ей стоит сохранять эту видимость гордого спокойствия.
Обращаясь к собравшимся, шейх произнес несколько слов на арабском, которые их, видимо, очень позабавили, а затем щелкнул пальцами.
И в ту же секунду в шатер вошел человек с маленьким ягненком в руках.
Через откинутый полог Вита могла видеть бескрайние пески пустыни. Еще не наступил полдень, но солнце палило немилосердно.
Когда шейх поднялся со своего места, Вита уже знала, что за этим последует. И в ту же секунду она поняла, что должна сделать.
Казалось, кто-то вложил в голову Виты эту мысль, кто-то направлял каждое ее движение, подсказывал каждое слово, которое она должна будет произнести, представив ей всю сцену от начала и до конца. И девушка, ни минуты ни колеблясь, подчинилась этой воле, не думая, чем все может закончиться для нее. Даже такой выход был лучше, чем тот, что ждал ее в плену шейха Фариса.
Шейх повернулся к Вите, и его полные, чувственные губы искривились в злорадной усмешке.
– Сейчас я перережу горло этому ягненку, – сказал он, – и с этой минуты вы станете моей женой!
– Это очень странный обычай, – медленно произнесла Вита, также поднимаясь на ноги. – Я должна при этом стоять возле вас?
– Если это доставит вам удовольствие, – все так же улыбаясь, отвечал шейх.
– Я бы не хотела нарушать ваших традиций.
Она прошла вместе с шейхом через шатер к выходу – туда, где стоял человек, держащий ягненка.
Когда шейх подошел к нему, один из рабов протянул ему поднос, на котором лежал длинный тонкий нож с украшенной драгоценными камнями ручкой. Шейх уже протянул руку, чтобы взять его, но Вита оказалась проворнее.
Она схватила нож и быстро отступила назад так, чтобы между нею и всеми остальными оказалось достаточно большое пространство и никто не смог подойти к ней сзади.
– Жертвой будет не ягненок, а я! Все равно мне незачем жить, если твои грязные руки коснутся меня!
Она схватилась обеими руками за рукоятку и приставила лезвие к левой стороне груди.
В безмолвной тишине раздался шумный вздох, и Вита поняла, что шейх Фарис на какое-то мгновение растерялся. Такого поворота событий он никак не ожидал.
Мужчины также застыли в изумлении, прекратив курить, и смотрели во все глаза.
Молчание, повисшее в шатре, нарушалось только жалобным блеянием ягненка.
– Я сделаю это – не сомневайтесь, – сказала Вита решительно. – Если вы не дадите мне слово чести, что забудете весь этот фарс со свадьбой и не отпустите меня, я убью себя. Мне нечего терять.
– Вы этого не сделаете! – заявил шейх, к которому уже вернулась прежняя уверенность. – Ни одна женщина, тем более столь красивая, как вы, не захочет умереть таким образом.
– Я не боюсь смерти, – возразила Вита все тем же спокойным тоном. – Я боюсь только попасть к вам в руки.
Шейх, немного поколебавшись, сделал шаг по направлению к ней, и в ту же секунду Вита подняла руки и слегка нажала на нож, так что его кончик пропорол тонкое платье и поцарапал нежную кожу. Кровавое пятнышко мгновенно выступило на белоснежной ткани.
Вита понимала: шейх Фарис попытается сделать все, чтобы перехитрить ее.
Однако сзади подойти к ней было нельзя, а мужчины, с интересом наблюдавшие всю эту сцену, вмешиваться, кажется, не собирались.
– Вы согласны освободить меня, – спросила Вита, – или мне придется умереть?
Шейх все еще колебался, обдумывая, как бы ему уладить это дело с наименьшими потерями и все же получить девушку, как внезапно тишина была разорвана гортанными криками и топотом копыт.
Это были уже знакомые Вите воинственные крики, которые сопровождали обычно любое нападение бедуинов друг на друга, только прозвучали они совсем близко и оттого казались еще более устрашающими.
Девушка все еще продолжала стоять в прежней позе, прижав нож к груди, когда в шатер на полном скаку ворвалась лошадь.
Вита не сразу разглядела всадника, склонившегося к шее коня, но увидела, как в ту же минуту шейх Фарис повалился на спину, хотя Вита не поняла, был ли он просто сбит с ног копытами лошади или сражен ее спасителем.
Она услышала, как трещит стол, звенят разбитые чашки. А затем почувствовала, как чьи-то сильные руки подняли ее в воздух. И в то же мгновение Вита узнала эти руки, они могли принадлежать лишь одному-единственному человеку на свете.
Нож вывалился из ее рук, и она уткнулась лицом в бурнус, не удержавшись от радостного возгласа, идущего из самой глубины ее сердца.
Вите казалось, что она очнулась от страшного кошмара. Все кончилось, и ей не придется выбирать между смертью и ненавистным браком! А главное – он снова был с ней! В это было просто трудно поверить!
Как сквозь туман, до нее доносились крики, выстрелы, отчаянные вопли. Но для нее сейчас главным было ощущение сильных рук, которые крепко сжимали ее в объятиях, и ровный шаг скачущего галопом коня, уносящего ее прочь от всех бед и отчаяния.
Это было так прекрасно – чувствовать себя в безопасности, что Вита сидела не шелохнувшись, боясь, что чары разрушатся и ей снова придется встретиться лицом к лицу с неразрешимыми проблемами.
Она все же заставила себя поднять голову, и в тот же миг такие знакомые губы завладели ее ртом, и Вита поняла, что нет для нее в мире ничего более важного, чем этот человек, сжимающий ее сейчас в своих объятиях.
Глава седьмая
Этот поцелуй был самым прекрасным из всего, что довелось испытать Вите в своей жизни.
Шейх держал ее в своих объятиях, как самую большую драгоценность, принадлежащую всецело только ему одному. А она готова была раствориться в нем без остатка.
Когда он наконец поднял голову, Вита что-то еле слышно пробормотала и спрятала лицо у него на груди.
Шейх натянул поводья, остановив лошадь.
– Любовь моя, милая моя девочка! С тобой все в порядке?
– Я едва… не убила себя, – тихо прошептала она, – потому что он хотел… жениться на мне, а я никогда бы ему не позволила до меня дотронуться.
– Я так и подумал, когда увидел ягненка.
Она услышала едва сдерживаемый гнев в его голосе.
Шейх сильнее прижал ее к себе, словно не в силах был думать о том, через что ей пришлось пройти и что ждало бы ее, не подоспей он вовремя.
– Как тебе удалось… найти меня?
Она задала свой вопрос просто так, на самом деле ей было все равно, потому что ее сердце пело сейчас от счастья и ни о чем не хотелось думать. Он был здесь, рядом с ней, а все остальное казалось ей совершенно неважным.
– Когда ты уехала, – отвечал шейх, – меня неотступно преследовала мысль, что вы можете натолкнуться на отряд шейха Мезраба. Не зная, что мои люди везут тебя к ним, они могли бы напасть на вас. Поэтому я собрал своих воинов, и мы выехали вслед за вами.
– Я рада… я так рада! – воскликнула Вита. – Я ведь звала тебя на помощь, молила тебя прийти и спасти меня. Почему-то я чувствовала, что… ты услышишь, узнаешь, что я в опасности.
– Я понял это, когда мы, подъехав к оазису, увидели там моих людей. Я не собирался сворачивать туда, оазис лежал в стороне от вашего пути, но увидел, как оттуда выехали какие-то всадники. Мы были далеко и не смогли рассмотреть как следует.
– И тогда ты поехал в оазис? – спросила Вита и увидела, как у шейха помрачнело лицо.
– Двое из моих людей были убиты, и тяжело ранены две лошади. Шейх Фарис дорого мне за это
