тебя – раз плюнуть, ежели мамашу к делу привлечь да немножко чертовой силы в ее приказ добавить!
– Вот ты такая вся из себя грозная, а против овцы-мамаши и пикнуть не можешь, не можешь ведь, верно? – Болотный сильно и больно дернул Ирку за волосы – она качнулась на стуле, точно и впрямь была манекеном. – Короче, ты мамаше не пикаешь, ну а она уж власть над тобой мужу передаст! Как говорится, муж и жена – одна сатана! В смысле – один черт! – Болотный довольно расхохотался. – Ну а за это, ладно, пусть обратно свой банк открывает! – Барственно махнул лапой он, когти мелькнули и исчезли. – Может даже еще своих вызвать – немцы, они все-таки башковитые, черти! Будут начальниками отделов, – снисходительно покивал болотный. – Но не больше десятка! – строго добавил он. – Ну а доходы от банка, конечно, делить будем чертовски справедливо! Девяносто процентов нам, один процент – им!
– А еще девять процентов? – отрешенно улыбаясь, спросила мама.
– А еще девять, опять же – нам! – захохотал болотный. – Можно лично мне!
– Мы договаривались пятьдесят на пятьдесят, – жестко напомнил Тео.
– Не жирно вам будет? – скривился болотный. – Как думаешь, стоишь ты целых пятьдесят процентов, а, ведьма? Почему она молчит? – рявкнул болотный, оборачиваясь к Тео. – Когда она к нам на бал вломилась, ух какая разговорчивая была! Вели ей, пусть разговаривает!
– Ладно, вели… – кивая жене, обронил Тео.
– Ирочка, можешь разговаривать! – согласно кивнула мама.
– Мама, отпусти меня! Мама, отпусти меня, пожалуйста, скорее! Что ты со мной делаешь, мама! – отчаянно закричала Ирка.
Видеть ее кричащей было странно и жутко, у Ирки раскрывался только рот, но не шевелился больше ни единый мускул ни лица, ни тела, только по щекам градом катились слезы.
– Не с мамашей своей разговаривай, а со мной! Меня проси, мне это понравится! – заорал болотный, хватая Ирку за волосы и силой поворачивая ее лицом к себе.
– Милый, не позволяй ему! – возмутилась мама, впрочем, как-то через силу, словно ей не хотелось отвлекаться от своих мечтаний, вызывавших на губах слабую улыбку. – Ты обещал, что Ирке ничего плохого не сделают!
– А ну отпустил девчонку, быстро! – врезаясь между Иркой и болотным, рявкнул Тео. – Моя она, ясно? Только моя! Я ей приказывать буду, я с ней и… – Он покосился на Иркину маму и округло закончил: – И разбираться, если придется! А ты еще раз к ней лапы протянешь, на тебя же первого ее и натравлю!
– Посмотрим еще, кто на кого чего натравит! – пробурчал болотный, злобно косясь на Тео, но волосы Иркины из лап выпустил. – Просто извелся я уже весь! – гаркнул он. – Это ж… такой успех! Ни одна чертова община еще такого не добивалась, чтоб хортицкая ведьма в полном подчинении, что захотим, то и прикажем! И накажем! – кровожадно покосился он на Ирку.
– Я прикажу! – снова настойчиво повторил Тео. – Только я!
– Перед всем чертовым миром хвосты задирать будем! – восторженно взвыл болотный. – Ну не могу я больше ждать!
– Хорошо, – поглядев сперва на часы, потом в черное ночное окно, буркнул Тео. – Можем уже выходить – все равно подготовиться надо. Я тут неподалеку присмотрел местечко. – Он разрешающе кивнул жене.
– Вставай, Ирочка! – мечтательно улыбающаяся мама подошла к Ирке. – Пойдем… Только никуда не убегай! Этой… родительской властью тебе приказываю!
Ирку вздернуло на ноги так резко, словно ее дернули за пропущенную под мышки веревку. Стул грохнулся об пол. Маршируя, как солдат на плацу, Ирка двинулась к двери – ноги ее с силой колотили в пол, руки сами собой дергались в такт ходьбе. А слезы по-прежнему катились из глаз, и она продолжала непрерывно кричать:
– Отпусти меня, мама, пожалуйста, мама, мамочка, не делай этого со мной! Не отдавай меня черту! Он же черт, мама, как ты не понимаешь, Тео – черт, он черт! И второй тоже!
– Ира, как грубо! – с усталым терпением покачала головой мама. – Ты ведешь себя, как этот плохо воспитанный господин! – Она метнула неприязненный взгляд в болотного. – Иди скорее, а то отец рассердится!
– Он мне не отец, он черт-черт-черт! – продолжала кричать Ирка, шаг за шагом – шаг-шаг-шаг – выходя на крыльцо и спускаясь ступеньку за ступенькой.
– Ой, не могу – это даже веселее, чем я думал! – подвывая от восторга, выпалил болотный. – Хортицкая ведьма просит и орет, а мы делаем что хотим! Ладно, будут тебе твои пятьдесят процентов, немец, не жалко!
Темные тени скользили по двору, окружая беспомощную Ирку.
В клубящемся вокруг Ирки мраке то остро блестели в свете луны рога, то выглядывал сморщенный пятачок, то мохнатое рыло, перекошенное восторженным предвкушением. Темные тени придвигались ближе, ближе, гомонящей и хрюкающей толпой заполняя лишившийся защиты двор ведьмы.
– Мама, оглянись вокруг, мама, ну присмотрись же – это черти! Черти!
– Деточка, что за глупости ты говоришь! – безразлично оглядываясь, сказала мама.
– Это мои коллеги по работе! – быстро сказал Тео.
– Слышишь? Это коллеги Тео, – строго повторила мама, явно веря словам мужа больше, чем обманчивой пляске теней. – Ты иди, иди…
Две тени крепко взяли девчонку за локти.
– К чему это? – напряженно спросил Тео. – Она и так делает, что велено.
– Так… – неопределенно отмахнулся болотный. – Лишняя предосторожность не помешает.
– Помогите! – закричала Ирка, безуспешно пытаясь напрячь мышцы, вырваться из хватки сомкнувшихся на ее руках когтистых пальцев, остановиться…
Гибкое тело метнулось из густого сплетения грушевых ветвей – Иркин кот рухнул на голову Тео. Тео заорал, вцепился в кота обеими руками, пытаясь оторвать его от себя. Задние лапы кота сползли немецкому черту на лицо, длинными кровавыми полосками рассекая лоб, смешные очочки полетели в снег, и следом рухнул сам Тео. С утробным рычанием зверя в ночи кот вцепился в него всем, что было в кошачьем арсенале!
– Тео! – закричала мама, бросаясь к мужу, и замерла, не зная, как отодрать кота от мужа, катающегося в мокром снегу.
Из темноты двора послышался дробный топот, и, низко пригнув рога, из мрака вылетела бабкина коза. Коза вошла в толпу чертей, как хорошо заточенный нож в мясной пирог. Бац! А-а! Бац! А-а! Бац! А-а! – подброшенные ударами под зад брыкающиеся и орущие черти взлетали в воздух один за другим. Один свалился в сплетение ветвей – скопившаяся за зиму труха посыпалась вниз, старое воронье гнездо залихватски наделось на голову болотному.
– Держите тварь рогатую! – завопил болотный.
– Которую? – процедила Ирка, чувствуя, как ослабевает сковывающий мышцы лютый холод. Рванулась… Ее кулак с силой опустился между рогами державшего ее черта. Тот сдавленно хрюкнул и рухнул в снег.
– Лорхен! – заорал сцепившийся с котом Тео. – Вели девчонке бежать к калитке! Быстрее, Лорхен!
– Но, милый, а как же котик… Котик, пусти моего мужа! – пролепетала мама.
– Быстрее, иначе никакой машины тебе не будет! – завопил Тео, наконец изловчившись перехватить кота поперек туловища и зажать под мышкой. Разъяренный кот фырчал и бил лапами.
Ирка уже успела засадить выметнувшиеся на кончиках пальцев когти второму охраннику под ребра…
– Ира, в калитку, быстро! Я твоя мама, я тебе приказываю!
Ирка замерла. Оцепенение снова сковало ее ледяным панцирем, и не было ни сил, ни возможности двинуться, пошевелиться, мигнуть, кроме как по приказу. Она промаршировала к калитке.
– Ме-е-е! Ме-е-е! – Отчаянное меканье неслось над двором – черти окружили козу и навалились толпой, все, разом. Коза брыкалась, била копытами и ширяла во все стороны рогами, но видно было, что против такого количества нечисти ей не выстоять. Наконец коза пошатнулась и рухнула под навалившейся на нее тяжестью. Черные тела чертей накрыли ее сверху, наползли, как муравьи – сквозь плотную кучу-малу видны были только брыкающиеся ноги с острыми раздвоенными копытцами, да слышалось истошное
