— Время от времени она задерживается, но всегда возвращается. — Он слегка усмехнулся, и Хоуп поняла, что, по его мнению, подобная верность выходит за пределы ее понимания.
Весь романтический бред, который крутился у нее в голове по пути на это свидание, мгновенно улетучился.
— Вы, кажется, не в настроении?
— С чего вы взяли?
Это было сказано таким лениво-саркастическим тоном, что она чуть не задохнулась от возмущения.
— Да сойдите же вы с этих чертовых камней! Нельзя же разговаривать с человеком, если он стоит у тебя над головой, словно статуя! — Она не могла поверить, что еще вчера они так непринужденно болтали. — Слушайте, если вы сожалеете о нашей встрече — нет проблем, но с какой стати обливать меня презрением?
Алекс посмотрел на ее пылающее и такое невинное личико, и насмешливая гримаса скривила его губы. Пожав плечами, он легко спрыгнул с валунов.
Эта ловкость удивила Хоуп. Однако, если она думала, что говорить с ним лицом к лицу будет проще, ее ждало жестокое разочарование — глаза у него горели едва сдерживаемой яростью, и недоумение Хоуп отнюдь не уменьшилось.
Гладя ему через плечо, она увидела, как сокол ринулся на какую-то птичку — вероятно, голубя. Воображение тут же нарисовало острые когти, разрывающие добычу. Хоуп вздрогнула: этот человек и его птица отлично подходили друг другу.
— Почему вы спросили меня, женат ли я?
— Да потому, что я не… — Она запнулась — все вдруг встало на место. — А, понятно — вы прочитали какую-нибудь статью о…
— О вас и вашем женатом любовнике. Вы отлично воспользовались ситуацией, — ядовито процедил он. — Не забывайте, что я долго был в отъезде и многого не знал.
— Да уж, я такая — никогда не упущу случая заарканить беспомощного мужчину! Само собой, было бы куда интереснее, будь у вас жена и куча детей, — выговорила Хоуп сквозь зубы.
О Господи, а она-то решила, что ему нет дела до скандальных сплетен, что он способен на настоящие чувства!
— Матушка в инвалидной коляске, пожалуй, тоже не помешала бы. — Язвительность поможет, конечно, скрыть обиду, но какая же она все-таки наивная дура!
— Я не выношу притворства! — натянуто проговорил он, и Хоуп снова разъярилась.
— А я не выношу святош-лицемеров!
— Должно быть, вашей семьей приходится нелегко!
— Исключительно благодаря тупым занудам вроде вас!
— Не пытайтесь искать виноватых, Хоуп. Надеюсь, вы еще не разучились признавать вину?
— Ага. Как не разучилась совращать таких невинных ротозеев, как вы! — Вот теперь ей удалось задеть его за живое — в глазах Алекса сверкнула молния.
— Уверен, у вас немалый опыт по этой части — как-никак профессионалка.
Она ахнула и непроизвольно влепила ему пощечину.
— О Господи, вот до чего вы меня довели! — Хоуп не успела выкрикнуть это, как прямо ей в лицо спикировала серая птица. Алекс молниеносно сшиб девушку с ног, и сокол скользнул мимо.
Он присел возле Хоуп, когда она подняла голову и застонала.
— Ничего страшного, только царапина. Вам чертовски повезло.
— Ну так откройте шампанское, отпразднуем, — на большее ее уже не хватило. Голова кружилась, лицо покрылось холодным липким потом, к горлу подкатывала тошнота.
— Не волнуйтесь, следов не останется. — (Она отпрянула, когда он бережно коснулся ее щеки.) — Царапина неглубокая.
— Да не в этом дело… — Она отчаянно пыталась избежать нового унижения. — Меня вот-вот стошнит! И все из-за вас! — Ее всегда тошнило после вспышек ярости.
Ему хватило такта удалиться. Несколько минут спустя Хоуп поднялась и обогнула валун, на который он присел.
— Вы беременны?
От неожиданности она потеряла равновесие и, замахав руками, с трудом удержалась на ногах.
— Интересно, неужели на вашем месте я повела бы себя так же? — Она выбрала валун с относительно округлыми краями и не слишком близко от Алекса. На щеке, где ее царапнул сокол, ощущалось слабое жжение. Хоуп достала платок и старательно поплевала на него. — Говорят, слюна оказывает обеззараживающее действие, вы не слышали? — Она промокнула капельки крови.
— Ей показалось, будто вы напали на меня.
Очень чувствительная птица.
А она, значит, бревно бесчувственное. Ну-ну, Хоуп Лейси, ты долго выбирала!
— Ей правильно показалось — вам удалось-таки вывести меня из себя.
Ужасно, но в ее голосе ясно слышалась извинительная нотка. Хоуп поежилась.
— Вынужден с вами согласиться. Честно говоря, мне бы хотелось сохранить вторую щеку в неприкосновенности.
Алекс успел заметить колючие искры у нее в глазах, казавшихся еще ярче» на фоне побледневшего лица. Пожалуй, он мог бы сосчитать все веснушки у нее на переносице. Если бы захотел. Замазывать косметикой такое лицо — все равно что покрывать золото позолотой.
— Кстати, если вы подумываете снова накинуться на меня, предупреждаю — я готов к обороне.
«Как и я», — подумала Хоуп и, прищурившись, вздернула подбородок.
— Прошу прощения за то, что ударила. — Она произнесла это с видимой неохотой. — Но вы сами виноваты. Я не поднимала ни на кого руку вот уже…
— Несколько часов?
Хоуп гневно закусила губу.
— Несколько лет, — с ледяным достоинством процедила она.
Того случая она никогда не забудет. Как-то много лет назад тройняшки набрели на группу мальчишек, сбросивших с моста еще слепого щенка. Насмешки парней возмутили девочек, и Хоуп с кулаками накинулась на предводителя юных мучителей. Анна тем временем прыгнула с моста в ледяную воду, надеясь спасти кутенка, а Линда помчалась по берегу вытаскивать спасительницу и спасенного. Хоуп вдруг пришло в голову, что этот случай, наглядно показавший разницу в характере внешне почти неразличимых сестер, мог легко закончиться трагедией.
— По крайней мере вам стыдно за вашу последнюю выходку.
— Вы о пощечине? Ну что вы! С какой же стати?
— Вы разбили счастливый брак.
— Ах вот вы о чем! — беззаботно протянула она, и лицо Алекса потемнело. Хоуп взглянула на его твердо сжатые губы, и внутри у нее что-то сладко сжалось. — Ллойд уже не ребенок, он сам принимает решения. Мне даже кажется, — подумала она вслух, — что он, в известном смысле, признателен мне. Даже, думаю, весьма признателен!
— Никак его жена прислала вам открыточку с благодарностью? — Алекс продолжал глядеть на нее с неприязнью.
— Ну, не совсем, — тихонько рассмеялась Хоуп.
— Господи, вы что же, всякий стыд потеряли? — Лицо у него помрачнело от отвращения. — Неужели вам все это кажется забавным? Или вы до такой степени эгоистичны?
— На какой вопрос прикажете отвечать сначала? — Хоуп озадаченно приложила палец к ямочке на подбородке. — Или принять их за пустую риторику?
Бог мой, и этот тупой мелочный зануда мог заинтересовать ее! Где были твои глаза, Хоуп Лейси?
— Видите ли, Алекс, с сожалением должна констатировать, что совесть моя чиста, — она расплылась в любезной улыбке.
Костяшки его сжатых кулаков внезапно побелели, и Хоуп завороженно уставилась на них — он же ее
