Чуть ранее Григоренко более точно описал, откуда Апанасенко брал пополнение для «второочередных дивизий»:
Как видите, байки о «самоличной инициативе» Апанасенко придумал еще генерал Григоренко, который в этом случае явно «катил бочку» на Генштаб (похоже, «личную неприязнь» диссидента испытывал?). Как говорится, что ни диссидент, то пуп земли, без которого и войну не выиграть... Однако Апанасенко реально только людей нашел, что от него и требовалось как от командующего округом, а технику все равно Генштаб стал присылать. Да и то без согласования с прокурорами да с ведомством Берии никто не освободил бы заключенных с незначительными сроками для укомплектования дальневосточных дивизий, остающихся для устрашения Японии. А это значит, что именно Москва и руководила этими процессами[4].
Вот и гуляют такие мифы, сочиненные григоренками... То Апанасенко «самолично» перебрасывает войска по стране, то Жуков Москву «спасает» вопреки желанию тирана сбежать и т. д. и т. п. В киномифах нам покажут, как генерал Жуков орет на генерала Рокоссовского: «Ни шагу назад! Стоять насмерть!» — за то, что тот предлагал отвести войска за Истринское водохранилище, чтобы улучшить оборону. Но забудут добавить, что в итоге немцы прорвались, как и предвидел Рокоссовский, и оборону пришлось строить за этим водохранилищем, но уже в худших условиях.
Для усиления легенды о том, как гениального Жукова за его смелые речи «коварный деспот» отправил воевать под Ельню, хорошо бы показать, как тот, едва прибыв, устроил наступление по всему фронту, дав на подготовку всего несколько часов. Хотя, банально, великий маршал просто спешил отметиться победой после позорного снятия с должности начальника Генштаба (после расстрела Павлова, на котором сам и настоял). Об этом написал В.П. Пентюгов в статье «Как это было. Рассуждения по поводу одного приказа» («Дуэль», 2007, 25 дек., № 52).
Но Жукова вообще постоянно тянуло в первые дни и месяцы войны на всяческие наступления. Это же он устроил на Украине всеобщее наступление на немцев, с общей задачей «на Люблин», сразу после 23 июня, когда Сталин отправил его в Киев «помогать» командованию округа. Это было всеобщее наступление на Германию войсками округа, не подготовленными к войне. Да еще и не имея за спиной готовых к войне главных сил из внутренних округов, которые в это время все еще были на марше. Потом, правда, Жуков заявлял, что «Директива № 3» от 22 июня предписывала начать всеобщее наступление на врага и Сталин «заставил» Жукова ее подписать. И «заставил» это наступление проводить. Что привело к бессмысленной гибели огромного количества войск Красной армии...
Может, и не стоит распыляться на опровержение косвенных мифов — их тысячи, но, наверное, стоит упомянуть об их существовании и для чего они создаются. Ведь одни только «Воспоминания и размышления» Г.К. Жукова, ставшие «библией» о войне, — набор сплошных мифов и сказок. В любой сцене, где присутствует Сталин и тем более сам Г.К. Жуков, видно как минимум мелкое «лукавство». Георгий Константинович повествует о том, как злой тиран снял его с поста начальника Генштаба за смелое предложение «оставить Киев». Но проверить же невозможно, что на самом деле говорил Сталин Жукову, когда снял того с поста начальника Генерального штаба еще... в конце июля 1941 г., а потом, через полтора месяца, назначил на Резервный фронт.
Но ведь вопрос о Киеве стал решаться несколько позже... в августе. И тем более не будет же на самом деле Георгий Константинович сам писать о том, что его сняли с должности начальника Генерального штаба и отправили с понижением на Резервный фронт за «слабый» контроль своих подчиненных (командующих округов), допустивших своей «бездеятельностью» разгром вверенных им частей, гибель личного состава, потерю боевой техники и сдачу того же Минска на 6-й день войны.
Неизвестно, спрашивал ли на самом деле Сталин у Жукова с «болью в душе», мол, скажите как коммунист коммунисту, Москву отдадим или обойдется? Или о чем Жуков лично говорил с Рокоссовским по отводу войск за Истру? Ведь Константин Ксаверьевич по этому поводу отмолчался в своих воспоминаниях по природной скромности. А в словесных баталиях Жукова и Сталина лишних свидетелей вообще не существует. А насчет «причин» снятия Жукова с должности начальника Генштаба в 2009 году на РТР в д/ф «Маршалы Победы» поведали новую «правду». Оказывается, Сталин снял Жукова с должности за то, что тот предлагал еще в сентябре 41-го перебросить с Дальнего Востока войска на фронт, под Москву, но «злодей Сталин» не дал это сделать, да еще и с должности снял «великого полководца», отправив на Резервный фронт.
Хотелось бы напомнить любителям сказок. Еще 20 июля 1941 года на должность начальника Генерального штаба вместо генерала армии Г.К. Жукова был назначен маршал Советского Союза Б.М. Шапошников. Не в сентябре, не в августе, а 20 ИЮЛЯ 1941 года! 10 июля на должность Наркома обороны и Верховным Главнокомандующим был назначен сам И.В. Сталин, а маршал Тимошенко снят и отправлен в Белоруссию расхлебывать то, что командующий округом Д.Г. Павлов натворил. А 22 июля за развал Западного фронта, за «ослабление мобилизационной готовности войск» командующий ЗапОВО генерал армии, Герой Советского Союза Д.Г. Павлов был расстрелян.
Кстати, даже исследователи-сталинисты умудряются выдавать такое: мол, это Г.К. Жуков настоял, чтобы Сталин стал Верховным, а потом и Наркомом обороны. Вроде как Сталин сомневался и упирался, как красна девица, а Жуков его убедил взять на себя обязанности и Верховного, и Наркома обороны. И все это происходит в начале июля (!) 41-го, когда и судьба самого Жукова висела на волоске — еще не закончилось расследование по делу Павлова и могли за такую «организацию» начала войны и к стенке поставить...
Первый раз о «сдаче Киева» Г.К. Жуков действительно мог заикаться где-то в июле (Тимошенко, по воспоминаниям С.М. Буденного, которые обнародовала дочь маршала в отдельных статьях, вообще уже тогда собирался драпать «до Аляски»...). Но реальная угроза для города возникла только в начале сентября, после того, как ухудшилась общая обстановка на фронтах, произошедшая из-за дурной общей предвоенной подготовки западных округов к «наступательной» войне, прошедшей под чутким руководством Георгия Константиновича. И после того как Павловы развалили фронты, сорвав приведение вверенных им войск в боевую готовность перед 22 июня. К этому времени Сталина меньше всего могло интересовать мнение бывшего начальника Генштаба (который и ельнинскую операцию- то толком не смог провести) что по вопросу о «сдаче Киева», что о переброске зауральских частей на фронт.
А насчет мемуаров Георгия Константиновича достаточно недвусмысленно, хотя и весьма корректно, высказался генерал Штеменко:
