жесткостью общения с собратьями по административно-концертному цеху. В случае необходимости «жесткость» подразумевала и употребление грубой физической силы: Грант спонтанно преображался в Принца Марио Алесио, и горе было тому, кто осмеливался встать у него на пути! Однажды, на гастролях Литтл Ричарда, он одним махом положил на лопатки пятерых здоровенных полицейских, которые стали вести себя как-то не так.
Вскоре Грант решился взяться и за полномасштабный менеджмент: первыми его клиентами стали парни из ньюкасльской группы ALAN PRICE R & В COMBO — позже из них получились знаменитые THE ANIMALS. В этот же период он знакомится и с YARDBIRDS и тоже подбирает их под себя. Тогда в его жизни и появляется Джимми Пэйдж.
Огромный Грант полюбил хрупкого Пэйджи той самой трогательной любовью, которую иногда можно встретить между мастифом и маленькой собачкой. Эта любовь определила всю последующую карьеру Гранта, неразрывно связанную с группой LED ZEPPELIN. Связанную настолько, что, когда в 1983 году дороги их окончательно разошлись. Грант завязал с менеджментом как таковым.
В своем подходе к работе Питер с прагматизмом истинного выходца из низов никогда не позволял себе впадать в типичные для антрепренеров плюшевые излишества. Вплоть до самых последних лет LZ полет огромного (по размаху славы и денежному обороту) летательного аппарата управлялся из крохотного двухкомнатного офиса в безликом доме контор на Оксфорд-стрит, который Грант делил с верной секретаршей. Лифт в билдинге был таким маленьким, что когда Принц Марио Алесио входил в него, ни для кого места уже не оставалось.
Вот такая глыба, такой матерый человечище и стал кочегаром, следившим за тем, чтобы в топках «Дирижабля» никогда не переводилось свободно конвертируемое топливо.
Все в сборе — пора взлетать!
Глава 2: Дирижабль почти не виден
Жаркое (по воспоминаниям современников) лето 1968 года вовсе не было таким однозначным, как это представляется сейчас, через призму культовых альбомов и кинофильмов.
Не последнюю роль в общем скептицизме играл уход со сцены THE BEATLES, который многими воспринимался как начало конца рок-музыки. Сейчас даже смешно подумать, что распад CREAM, случившийся в то же время, воспринимался как конец «тяжелой» рок-музыки, или что такое «событие», как доминирование в хит-парадах той эпохи композиций поп-джазового трубача Херба Альперта, интерпретировалось как «поворот» аудитории к джазовой традиции. Что поделать: большое видится на расстоянии, а музыкальная тусовка (особенно журналистская ее часть) всегда и везде отличается близорукостью мальтийской болонки, а также ее нервным характером со склонностью к пустолайству.
Невиданный интеллектуально-культурный взрыв на Западном Побережье Соединенных Штатов тоже ощущался многими (особенно на Старом континенте) как недолговечная блажь, имеющая отношение больше к хула-хубу, чем к революции.
Джимми Пэйдж, только что прикупивший на деньги, заработанные с «Воробьями», соответствующий статусу звезды средней величины викторианский особняк на берегу Темзы в 30 милях от Лондона, сидел в нем, смотрел на Темзу и думал думу. Хотел он поначалу немногого: воспользовавшись своим правом на раскрученное имя YARDBIRDS, собрать новый состав и рвануть по Америке. Питер Грант всячески его в этом поддерживал.
Первым пассажиром нового проекта стал Джон Поль, позвонивший сам: по его воспоминаниям, он к тому времени так охренел от аранжировочной рутины, что часами сидел дома, уставившись, как зомби, в чистый лист нотной бумаги. Его подруга (редкий случай положительной роли женщины в истории рок- музыки), обеспокоенная зрелищем молодого мужика, прожигающего взглядом не женский, но нотный стан, сказала ему: «Что ты, Вася, все дома сидишь? Пошел бы, что ли, в какую группу…» «А куда пойти. Маша, — ответил Дж. П. — Всюду полное говно…» «Вот Джим-ми Пэйдж, говорят, музыкантов ищет», — сказала Маша. И Дж. П. снял трубку и набрал номер.
Альянс этот был естественным: оба музыканта хорошо знали друг друга со времен работы над песнями Донована, оба принадлежали к сливкам лондонского музыкального мира. Естественно, поиски дальнейших партнеров начались первоначально в том же кругу.
Однако и Терри Рейд, и Стив Мэрриотт из SMALL FACES оказались ангажированными. Поиски зашли в тупик — и тут Пэйджу подвернулся Тони Секунда, лондонский продюсер, знавший Планта по временам BAND OF JOY. Сперва Пэйдж скептически пожал плечами при упоминании незнакомого имени, но тут и Терри Рейд отрекомендовал вместо себя того же молодого певца. Тогда Пэйдж заинтересовался: он не поленился даже съездить в Бирмингем, где застиг группу Планта на вечеринке в педучилище: слушателей было 12 человек педагогов. Репертуар Планта Пэйджу по-нравился не шибко; что-то мутно-психоделическое из репертуара MOBY GRAPE, но вот от голоса гитарист, образно говоря, «приторчал».
Дальше разыгралась сцена в духе «Принца и нищего» — безденежный и почти бесштанный Плант присвистывал, засунув руки в брюки посреди великолепия «Домика лодочника» в Пэнгбурге (судя по всему, при вдовствующей королеве лодочники жили не хуже рок-звезд среднего калибра).
Несколько дней Плант отъедался и отмывался в плюшевом великолепии, прослушивая с Пэйджем кучу пластинок и все больше и больше убеждаясь в общности вкусов и политической линии: старый блюз + электронная психоделия + гитары, гитары, гитары.
Пэйдж заикнулся об ударнике, Плант сразу же назвал имя Бонэма. Имя это было пустым звуком для Пэйджа, но после удачи с вокалистом Джимми готов был верить в чудеса. Роберт, на крыльях удачи, рванул в Оксфорд — там был концерт Тима Роуза — и подошел к Бонэму с радостной вестью. Однако Бонэм, быстрый разумом как типичный ударник, промычал что-то в смысле: «А чё, я и здесь неплохо зашибаю». На самом же деле Бонэм был не так прост: как выяснилось поз-же, у него в кармане к тому времени лежало: а) приглашение от Джо Кокера; б) приглашение от Криса Фарлоу. Можно было и покапризничать. И все же, по здравому рассуждению, Бонэм решил предпочесть новое дело сложившимся коллективам, где он был бы снова всего лишь барабанщиком.
Оставалось уладить мелкие формальности: предложить второму совладельцу имени YARDBIRDS Крису Дрежа пост басиста, заранее зная, что тот собирается оставить музыку и заняться карьерой фотографа. Крис отказывается, Джимми дает о'кей на взлет Джону Поль Джонсу. В последнюю неделю августа 1968 года все реагенты были подобраны — оставалось поместить их в одну реторту.
Глава 3: Что в имени тебе моем?
Однозначного ответа на вопрос, имеет ли название значение для успеха рок-группы, до сих пор нет. Скорее всего, не имеет. (В конце концов, самая легендарная из всех них называлась что-то вроде «Жюки» — пусть хоть кто-нибудь докажет нам, что это неспроста.) Или если имеет, то в ретроспективном плане. То есть при его помощи объясняют задним числом случившееся числом передним. Но люди, числа и символы находят друг друга все же не случайно. Не зря говорится: «назвался груздем — полезай в кузов». А назвался «Свинцовым Цеппелином» — летай, несмотря на тяжесть того материала, из которого тебя смастерили.
Название появилось за пару лет до самого явления: в период дуэта Бек-Пэйдж. Тогда на американских гастролях YARDBIRDS тусовались с THE WHO, no большей части в лице Кита Муна — будущей знаменитой жертвы рок-н-ролла, утонувшей в бассейне дома, где родился Винни-Пух (именно А.Милн был до Муна владельцем бассейна).
Мун был личностью, что говорится, уже родившейся обдолбанной (или «лунатиком», как изящно, по-шекспировски, выражаются англичане), усугубляя естественные наклонности искусственной
