так и не смогла).
Далее тайными путями ее и брата переправили за границу, в Сербию – «вторую родину для нас, русских». В 1919 году, если верить ее воспоминаниям, она села в поезд, где ее соседом по купе оказался некий «добродушный» незнакомец. Этот сосед угостил девушку бутербродом с ветчиной, который она имела неосторожность съесть, после чего ей тотчас же стало плохо. Великой княжне пришлось отлучиться в уборную, а тем временем незнакомец пропал, захватив с собой все документы, которые могли бы стать доказательством ее «царского происхождения».
В результате этого дочери императора пришлось провести несколько лет в нищете и забвении, в течение которых она писала, доверяя бумаге историю своей жизни, описывая весь ужас, боль и горе, которые ей довелось пережить, пользуясь для записи огрызками карандашей и обрывками бумаги.
Книга произвела в среде обывателей эффект разорвавшейся бомбы, а имя ее автора немедленно попало на первые полосы газет. К сожалению, Евгения не продумала одного момента: едва только пресса обратила на нее внимание, один за другим стали объявляться другие самозваные Романовы. Среди них и Михал Голеневский, бывший польский офицер, выдававший себя за ее, естественно, брата, чудесным образом «спасшегося от расстрела царевича Алексея».
Самозваные «родственники» встретились и, пустив слезу умиления, радостно заключили друг друга в объятия. Впрочем, после расставания каждый объявил другого мошенником. Но пылкая речь Голеневского по этому поводу оказалась более убедительной.
В итоге эта история превратилась в банальный скандал, и авторитет Евгении Смит как «великой княжны Анастасии» был сильно испорчен. Она пыталась оправдаться, представляя себя жертвой шантажа, но собственный редактор отказался ей верить и даже пригрозил судом. Впрочем, их ссора была недолгой: книга Евгении очень хорошо продавалась.
Но, несмотря на это, популярность Евгении Смит прошла довольно быстро. Последние 30 лет своей жизни она провела в Ньюпорте, где умерла в абсолютном забвении в 1997 году и была похоронена по православному обряду на кладбище, принадлежавшем церкви Святой Троицы в Джорданвилле (Нью-Йорк, США).
Надежда Владимировна Иванова-Васильева. Это еще одна самозванка, выдававшая себя за чудом спасшуюся великую княжну Анастасию Николаевну. Подлинное имя, дата рождения, точный год смерти и происхождение претендентки исследователям точно не известны. Согласно некоторым документам, родилась она в Санкт-Петербурге, около 1901 года; покончила с собой в тюремной больнице на о. Свияжске около 1971 года.
Странная, никому неизвестная женщина, на вид которой можно было дать около 30 лет, бедно одетая и чрезвычайно изможденная, появилась в церкви Вознесения на Семеновском кладбище в Ленинграде в 1934 году. Во время исповеди священнику Ивану Синайскому она назвалась Анастасией Николаевной Романовой, младшей дочерью Николая II. В документах упоминается, что к священнику Ивану ее направил иеромонах Афанасий (в миру Александр Иваньшин), позже без зазрений совести выдавший свою подопечную властям. Тогда, во время допроса, отец Иван уверял, что сравнив лицо претендентки с фотографиями великой княжны Анастасии в старых газетах, он был поражен «значительным сходством».
Иеромонах с самого начала знакомства с «великой княжной» действительно прилагал большие усилия, пытаясь помочь несчастной. За 75 рублей он покупает ей паспорт на имя Надежды Владимировны Ивановой-Васильевой. Далее в судьбе самозванки принимают участие также несколько прихожанок храма – Куликова, Кузнецова, Макеечева и еще около 15 человек, в документах не названных. Лже-Анастасии предоставили пищу, ночлег, а также собрали около 1000 рублей.
Неизвестная уезжает в Ялту с твердым намерением при первой же возможности отбыть за границу, но вскоре иеромонах Афанасий, попавший в застенки НКВД за «контрреволюционную деятельность», самое популярное в те годы обвинение, предает свою подопечную, и 11 сентября 1934 года выдается официальный ордер на ее арест.
В нем среди прочего сообщалось, что в процессе следствия по делу о контрреволюционной церковно- монархической организации выяснилось, что в начале 1934 года в городе Москве нелегально проживала неизвестная женщина 30 лет, которая выдавала себя за дочь бывшего царя Николая II великую княжну Анастасию Николаевну Романову. При активном содействии также привлеченного к ответственности по вышеупомянутому делу иеромонаха Афанасия (Иваньшина Александра Маковеевича) упомянутая самозванка получила фиктивный паспорт на имя Ивановой-Васильевой Надежды Владимировны. При содействии того же иеромонаха она была направлена в более безопасное место – в Крым, город Ялту, где и проживала по настоящее время, поддерживая тесную связь с Иваньшиным. В последних своих письмах «Иванова-Васильева» просила Иваньшина выслать ей значительную сумму денег ввиду намерения уехать за границу.
Далее, на основании всего вышеизложенного, было заявлено, что Иванова-Васильева Надежда Владимировна, 30 лет, проживающая в городе Ялта, подлежит аресту и привлечению к уголовной ответственности.
Надежда Васильева была арестована 11 сентября 1934 года в Ялте и отправлена в Москву. Вместе с ней по обвинению в создании «контрреволюционной монархистско-церковной организации» были арестованы иеромонах Афанасий, священник Иван Синайский и прихожане церкви Кузнецова и Марков, активно помогавшие неизвестной. Их дело, вслед за делом самой Надежды Васильевой, рассматривало особое Совещание при НКВД. Граждане Кузнецова, Марков, священник Иван Синайский и иеромонах Афанасий были приговорены к ссылке на пять лет в Северный край, гражданка Куликова – к трехлетней ссылке в Казахстан. И тот и другой приговоры были достаточно мягкими по тем временам.
На первых допросах, проведенных оперуполномоченным Козиным, Иванова-Васильева назвалась Анастасией Николаевной Романовой, указала, что не имеет семьи или имущества и работает преподавателем иностранного языка.
В ответ на неизбежный вопрос, как ей удалось спастись из подвала Ипатьевского дома, Надежда Васильева рассказывала, что ее, тяжело раненную в голову и обе руки, в платье, засыпанном известью, сумел вытащить из груды тел красный командир Николай Владимиров. Потом ей пришлось долго лечиться и скрываться до 1920 года.
При отступлении адмирала Колчака она вместе со своим спасителем Владимировым попытались добраться до китайской границы, но были схвачены в Иркутске. Затем долгие годы оба кочевали по тюрьмам. На допросах Надежда Васильева называла Александровский централ, «Кресты», Бутырку и Соловецкие острова. Ее спаситель, Николай Владимиров, очевидно, умер в тюрьме, ей же, по ее собственным словам, в 1930 году удалось познакомиться с Анной Акимовной Зиминой, а после выхода на свободу в ноябре 1933 года – через нее же – с Анной Даниловной Кузнецовой, имевшей знакомых в шведском посольстве. Та якобы передала Васильевой продукты и пару ботинок.
Далее Кузнецовой якобы удалось передать в посольство для отправки дипломатической почтой письма на имя английского короля Георга V и великого князя Кирилла Владимировича от нее, «великой княжны Анастасии». Письма эти содержали просьбы помочь с выездом за границу и устроиться на новом месте.
Далее, по рассказу Васильевой, ей назначила встречу Грета Янсен, сотрудница посольства. Они увиделись возле Художественного театра через несколько дней. Янсен якобы пригласила Надежду Васильеву и сопровождавшую ее Анну Кузнецову к себе на квартиру, где долго расспрашивала о жизни царской семьи. Потом взяла с собой письма на имя Анны Вырубовой, а также передала претендентке несколько платьев и деньги.
Позже они виделись еще несколько раз: Иванову-Васильеву якобы приглашали в посольство, где передавали деньги и ответ Анны Вырубовой, в котором та просила выслать ей фотографии претендентки, для того чтобы удостовериться в ее личности. Вскоре после этих событий Надежда Васильева уехала в Ялту, где и была арестована.
Претендентку подвергли тщательному медицинскому освидетельствованию. Эксперт-психиатр НКВД, профессор Краснушкин, отметил в своем отчете, что осмотренная им женщина обнаруживает явные симптомы панической болезни в форме паранойи, которая выражается в маниях величия и преследования. Как душевнобольная и представляющая опасность для общества Надежда Иванова-Васильева была направлена в гражданскую психиатрическую клинику на принудительное лечение.
