которых в Златоглавой развелось уже семьдесят четыре тысячи, «Фольксвагены», «Форды» и «бумеры», то бишь «БМВ». Насколько я знаю, «Ягуаров» в городе немного, даже тысячи не наберется. Совсем недавно наткнулась я на такую любопытную статистику. Поэтому появление столь примечательной машины в этом захолустье по меньшей мере странно.
– Скорее всего, это был не «Ягуар», – сказала я. – Ты, наверное, ошиблась…
Как я и думала, девчонка моментально вспыхнула.
– Нет, это точно был «Ягуар»! Оранжевый, как апельсин, – уверенно сказала она. – У меня память, как компьютер. Один раз увидела – все, в другой раз ни с чем не спутаю.
– А ты в машинах разбираешься? – вкрадчиво спросила я.
– Да, – бесхитростно ответила девочка. – У меня брат в ГИБДД работает. Я этих машин насмотрелась… А эти на оранжевом «Ягуаре» уже приезжали на днях! Я их видела!
Откуда-то из подсобки донесся прокуренный женский голос, манерно цедящий слова:
– Да «Ягуар» это был, Ленка точно говорит. – На свет вышла сама говорящая, дама неопределенных лет, в джинсах и в светлой рубашке, завязанной узлом на плывущем животе.
Дамочке не мешало бы перестать пить пиво, если она не хочет прослыть «пивной бочкой», однако эту особу, похоже, собственная внешность мало волновала. Прищурив ярко, но, надо признать, красиво накрашенные глаза, она оглядела меня и неожиданно сказала:
– А что за интерес? Тебе какое дело?
– Эта машина в розыске.
– Из ментовки будешь?
– Нет, – честно ответила я, зная, что следующим шагом этой, судя по всему, умной бабы может быть проверка документов. – Частный детектив.
– Ага. Я так и подумала. У вас, ищеек, это на лбу написано, – ответила дама, пододвигая к себе ногой табуретку, проскрежетавшую по полу свое недовольство столь грубым обращением. – Жила я с одним таким… Пока не пристрелили его. А ты машину, значит, ищешь?
– Вообще-то и ее тоже.
Я вынула фотографию Юлии и показала.
– Кто такая?
– Девушка, – сказала я. – И этой информации достаточно.
– Ну хоть не преступница она, эта ваша девушка? – примирительно спросила тетка.
– Нет.
– Понятно, значит, из «новых». Только у них бабки на детективов есть. Много заплатят? – осведомилась дама, ощупывая глазами то меня, то фотографию, которую я не выпускала из рук.
– Прилично.
Жившая с одним «таким», которого потом «пристрелили», подошла к вопросу по-деловому.
– Сто баксов, – коротко сказала она.
Сто дензнаков валюты, которую евро еще долго будет вытеснять, по крайней мере, из Москвы, – за ценную информацию еще божеская цена. Только нужно удостовериться, что информация действительно того стоит, и не покупать кота в мешке.
– Идет, – согласилась я, не спеша доставать деньги.
– Деньги вперед, – тут же сказала она.
– Нет.
Я не стала ничего объяснять и выжидающе на нее посмотрела. Она кисло ухмыльнулась:
– Умная?
– Умная, – подтвердила я. Дама рассмеялась, поблескивая золотым зубом слева.
– Молодец. Только и я не лыком шита. Половину сейчас, половину потом.
Я просто достала кошелек и проникновенно сказала:
– Я заплачу. Убегать, выслушав вас, не стану, это не в моих интересах. А деньги отдам после разговора, если он мне покажется интересным и стоящим. Баш на баш, иначе разговора не будет.
– Значит, не будет, – кивнула тетка, внимательно глядя на меня. Ну-ну, не на ту напала. У меня еще Вадим есть, если что – пущу в ход его. С его-то бровями и лысым черепом он наведет тут шухер! Я направилась к выходу, причем шла обычным шагом, не замедляя и не ускоряя его. У самой двери нервы тетки не выдержали, видно, вспомнила, что, помимо этого магазинчика, здесь есть еще два пункта, где я могу получить интересующую меня информацию. Любительница пива вздохнула.
– Видела я ее. И Ленка вон видела.
Я спокойно обернулась.
– Где?
– А вон. – Тетка кивнула на улицу, которая хорошо просматривалась с этого пункта наблюдения сквозь грязную пыльную витрину, полузаклеенную яркой рекламой о колбасах. – Рыжая кудрявая девчонка шла по улице, остановилась, затем дальше пошла.
– И?
– И все.
– Как это – все? – не поняла я. – Во что она была одета?
– Да кофта на ней какая-то была…
– Цвет? – требовательно спросила я.
– Серый или что-то вроде болотного. Дурацкий, одним словом. Такую одежду только старухи носят.
Итак, тетка действительно видела Юлию, ведь о цвете и тем более о наличии кардигана женщина по той фотокарточке, которую я ей показала, догадаться не могла.
– С ней кто-нибудь был?
– Нет, – покачала головой тетка. – Одна шла. Шаталась еще, как пьяная.
Ага, тебе вколи пару-другую кубиков дикаина, на который у тебя аллергия, интересно, как ты тогда идти будешь?
– Когда это было?
– Да вот… – Тетка с сомнением посмотрела на продавщицу, которая стояла с растерянным видом и хлопала щедро нарощенными ресницами. – Около двух часов дня, да? Ленка, ты не помнишь?
– Да-да, когда эти на «Ягуаре» приезжали, – подтвердила девчонка.
– Кто – эти?
– А двое их тогда было… Один сильный такой, – неумело принялась описывать мужчин продавщица, – другой тоже… сильный. Качки, одним словом.
– Да-да, вчера. В середине дня, – по-военному четко подытожила баба. – Прошла мимо магазина по направлению к остановке маршрутки.
В этой дыре еще и общественный транспорт ходит?
– Это все? – спросила я, доставая кошелек.
– Это пятьдесят баксов, – жестко сказала баба, – просто чтобы вы убедились, что я не продаю вам кота в мешке. Остальное…
Я протянула ей сложенную вчетверо купюру – они всегда у меня в таком состоянии. Хранить деньги гладкими и хрустящими, чтобы потом вынуть из портмоне царственным жестом, подцепив бумажку двумя пальцами, у меня отчего-то не получается. Хоть я и выросла при капитализме, а все равно совком осталась. Баба тщательно разгладила банкноту и привычно проверила ее на свет.
– Машина к ней подъехала. Черная «Ауди», панковская такая. Разрисованная. С черепушкой. Два качка оттуда вышли и забрали ее с собой.
– Номер?
– Не знаю, – честно помотала головой женщина. – Пыльный очень был, не разглядела. Но…
Я вопросительно подняла брови. Глаза женщины выразительно смотрели на кошелек. Вот нахалка.
– Бутылка пива, – сказала я. – Я тоже не миллионерша.
– Две по полтора, – резво сказала баба, и, не давая мне пути к отступлению, сказала: – Эти парняги из Обители были.
