Незнакомка (
Олег (
Около трех минут он рассыпался в комплиментах. В конце концов женщина оттаяла и позволила пригласить себя на романтический ужин при свечах. Тогда же парочка собиралась поговорить «о делах». Вот это уже интересно. Какие такие дела могут быть у страдающего брошенного жениха с неизвестной кошечкой?
Ужин должен был состояться через три часа, однако прямо сейчас неизвестная дама собиралась заехать к Олегу, а затем направиться в больницу, где, как она выразилась, все закончится так, как они и планировали. Сказать, что эта фраза меня встревожила, значит, ничего не сказать. Больница, которую назвала женщина, была та самая, где теперь лежит Беловицкая. Волевым усилием своего менеджера наша клиентка перевела свое тело из-под капельницы Склифа под капельницу в дорогущей клинике некоего там модного доктора. Там были все условия для охраны.
Сегодня туда должен был приехать нотариус. И состоится передача опекунских прав – от Аникеева Виктора Валентиновича, ныне почившего в бозе, к законной владелице состояния Бочкиной Юлии Павловне, пропавшей без вести (для родственников) около двух дней назад.
Я тоже собиралась в клинику, но теперь решила, что стоит подождать эту «кису». У подъезда, из которого я вышла буквально полчаса назад, остановилась ослепительно чистая машина, блестевшая даже в предвечерних сумерках своими лакированными боками. Желтый «Ягуар». «Красивый, несмотря на цвет, – лениво подумала я. – Хотя черный смотрится элегантнее…»
Стоп. Желтый «Ягуар». Магазин и две продавщицы. Два парня и баба, устроившая скандал. Парни искали Юлию и были в день ее пропажи возле клиники «Прелесть». Но мы нашли ее раньше, слава нам.
Из машины вышла подтянутая блондинка лет сорока, внешне очень похожая на Алену Апину. Ну конечно. Если окажется, что у нее на солнцезащитных очках и бриллианты имеются, значит, это та самая баба, которая устроила скандал в магазинчике. Только мне-то что от этого?
Из подъезда неожиданно вышел Олег, и блондинка обняла его, слегка прижавшись к его груди. Мою сонливость как рукой сняло. Это же Лариса, жена убитого доктора, которую я видела в больнице возле Беловицкой!
В жизни все связано. Если совершено преступление, то, чтобы отыскать злодея, нужно понять мотив. В данном случае все на поверхности, не стоило углубляться в дебри семейных распрей. Кто получает деньги Аникеева в случае смерти его и Юлии? Жена Лариса либо Беловицкая – как сестра, она без завещания также имеет право на часть наследства Аникеева. Все-таки зря я Беловицкую подозревала – просто она немножко с приветом, но племянницу любит.
А вот таинственная Лариса, которая все время в каких-то разъездах…
Дальше каким-то образом они убивают Аникеева. Уж не руками ли Инны, которая после всего содеянного приходит в ужас, требует милицию, ее тоже убивают, затем убирают сторожа, который что-то видел (возможно, сразу два убийства)… Стоп-стоп-стоп, Машка, разогналась. Куча трупов ради чего? Четырехсот тысяч евро? Не сумма для этой компании. Хотя для Олега… Но при чем тут тогда Лариса? Насколько я знаю, денег у нее хватит на три роскошных жизни и еще на похороны останется.
Я незаметно сфотографировала парочку, переслала ее по ММС Родиону (хорошая функция – можно любые картинки оперативно доставлять нашему «мозговому» центру) и, дождавшись, когда женщина, взяв какой-то сверток, сядет вновь в машину, последовала за желтым «Ягуаром».
Ох, и что же получается?
Лариса и Олег. Олег и Инна. Инна и Аникеев. А Аникеев – муж Ларисы. Господи, вот уж запутанные взаимоотношения!
В больницу к Беловицкой меня пустили беспрекословно. Я специально выждала пять минут, чтобы прийти чуть позже Ларисы Аникеевой. Перед палатой Беловицкой я остановилась и внимательно вгляделась в лицо мужчины в форме, сидящего на табурете и погруженного в разгадывание кроссворда. Это был капитан Самойленко. Он подмигнул мне и кивнул на палату.
Постучав, я приоткрыла дверь и вошла. Как в классическом детективе, здесь собрались все, кто имел какое-то отношение к этой истории. На кровати с видом королевы возлежала Беловицкая, вся в бинтах, но тем не менее величественно оглядывая поле сражения. Возле нее на стульчике примостился муж, трогательно державший супругу за руку. Его отпрыска не было видно. Возле стены на банкетках сидели два «пинкертоновца» со смущенными рожами. Вадим же, напротив, грозным видом озирал палату с подоконника большущего окна. Его брови угрожающе нависали над очами.
Только что пришедшая Лариса при моем появлении опустилась в кресло и теперь расправляла юбку, неприлично обнажившую ее немолодые, хотя еще стройные ноги. Она равнодушно скользнула по мне взглядом и достала платочек. Понятно, готовится рыдать, как только упомянут имя ее драгоценного мужа (поистине драгоценного), и, возможно, слегка успокоится, когда перейдут к завещанию. Нотариус, небезызвестный Корней Иванович, вежливо поклонился мне и вновь воззрился на свои бумаги.
Родион стоявший посреди палаты, внимательно смотрел на меня.
– Здравствуй, Маша.
– Да, деточка, проходите, – подала негромкий, но твердый голос Беловицкая. – Мы ждали только вас.
Если бы я хоть что-нибудь понимала! Однако, если чего-то не понимаешь, ни в коем случае не нужно этого показывать. Я спокойно села на подоконник рядом с Вадимом и принялась слушать.
– Итак, – прокашлялся Корней Иванович. – Пожалуй, я начну.
Никто не возражал.
– Итак, – повторил он, – сегодня должна была бы состояться передача капитала Бочкина Павла Валерьевича, оставленного в наследство его дочери Бочкиной Юлии Павловне, которая сегодня отсутствует по уважительной причине, однако… – Он зашелестел бумагами. – Однако передавать, собственно говоря, нечего, господа!
Все замерли. Беловицкая недоуменно посмотрела на нотариуса.
– Как это нечего? – нервно усмехнулась она. – Это шутка?
– Ничуть, уважаемая Елена Дмитриевна! – с достоинством ответил Корней Иванович. – Вот данные из банка. На счету всего тридцать три копейки.
Гробовое молчание нарушилось нервным смешком Ларисы.
– Оригинально! – низким грудным голосом сказала она. – Почему ж так?
Нотариус пожал плечами и как-то весело блеснул очками.
Родион перехватил его взгляд и негромко сказал, однако, сразу обратив на себя всеобщее внимание:
– Может быть, я сумею объяснить?
Елена Дмитриевна испуганно посмотрела на него, но все же нашла в себе силы и кивнула.
– Ничего не понимаю, – подал голос ее супруг. – Ерунда какая-то.
– Тише, Вайно! – укорила его жена. – Тише. Я их наняла, пусть объяснят теперь, что происходит. И это, учти, не ерунда.
Родион потер руки, вздохнул и начал:
– Начну с того, что Юлия нашлась. – Он поднял ладонь, прерывая удивленные возгласы собравшихся, и особенно Беловицкой, молитвенно сложившей руки на груди, услыхавшей, что ее племянница отыскалась. – Спешу уверить, с ней все в порядке, она в безопасности.
– Можно подумать, она тут была бы в опасности! – воскликнула Беловицкая. – Почему же вы ее не привезли?
– Потому что она никому из вас не доверяет, – сообщил Родион. – Да, – повторил мой безжалостный шеф. – Она не доверяет никому из своих оставшихся в живых родственников.
В полной тишине Родион продолжал:
– Четыреста тысяч евро – сумма немалая. Конечно, все познается в сравнении, однако даже для собравшихся здесь нув… состоятельных людей, – поправился Родион, – это весьма неплохие деньги. Особенно если возникли проблемы с налоговой инспекцией. – Он поклонился в сторону замершей
