Танки М4 «Шерман», с которыми мы высадились в Нормандии, весили 32 тонны и несли 63 мм лобовой брони, установленной под наклоном в 45°. На них была установлена короткоствольная 75?мм пушка с низкой начальной скоростью снаряда (625 метров в секунду). Позднее около 15% танков, поступающих в войска, было оснащено новым 76?мм орудием с более высокой начальной скоростью снаряда (810 метров в секунду).
Когда война в Европе только начиналась, между танковыми конструкторами службы артиллерийско- технического снабжения и старшими офицерами сухопутной армии шли бессмысленные споры. К лету 1939 года, когда я был кадетом службы снабжения на Абердинском полигоне, основным танком нашей армии был средний танк М2А1, вооруженный установленной в башне 37?мм пушкой. После сентябрьского вторжения немцев в Польшу споры только усилились. Офицеры бронетанковых войск и кавалерии требовали установить в башне крупнокалиберное противотанковое орудие с высокой начальной скоростью снаряда. Пехотные офицеры все еще считали танк средством для прорыва пехотных позиций. Артиллеристы полагали, что, если танк и будет нести оружие калибром покрупнее, оно должно соответствовать артиллерийским техническим требованиям, которые предусматривали, что Несмотря на малый (не более 45°) сектор горизонтального обстрела и низкую начальную скорость снаряда пушки, пехотная комиссия согласилась признать получившуюся машину достойным танком прорыва.
Эта машина имела более высокий силуэт, чем любая сравнимая с нею немецкая, и ее легко было заметить с большой дистанции. Хуже того, комитет, состоявший, судя по всему, из одних янки, присвоил новому танку имя генерала-юниониста, а позднее президента — Гранта. Еще сильнее южан оскорбило то, что танку М4 «Шерман» дали имя генерала, сжигавшего все на своем пути через штат Джорджия.
Противостояли же нам три основные модели немецких танков. Танк PzKpfw IV, который мы обычно называли просто «четверкой», весил 23 тонны, имел 100 мм лобовой брони [98] и был вооружен 75?мм пушкой с высокой (915 метров в секунду) начальной скоростью снаряда. За ним появился PzKpfw V, или «Пантера», которая весила уже 53 тонны. Ее лобовая бронеплита толщиной 88 мм была установлена под углом 38°, что было ниже критического угла рикошета. Вооружена «Пантера» была длинноствольным орудием того же калибра, но с большей дульной скоростью — 1005 метров в секунду. И, наконец, мы встретились с PzKpfw VI «Королевский Тигр». Этот тяжелый (весом 64 тонны) танк имел уже 150 мм лобовой брони, установленной под углом 42°, и длинноствольное орудие калибра 88 мм с начальной скоростью снаряда 990 метров в секунду. Качественное превосходство немецких танков над нашими «Шерманами» составляло, таким образом, до 5:1.
Сочетание превосходящей огневой мощи и усиленной брони позволяло немецким танкам вступать с бой и уничтожать наши «Шерманы» на большой дистанции. Зафиксировано немало случаев, когда «Шерман» неоднократно поражал «Пантеру» или «Тигр» прямой наводкой в лоб, но снаряды отскакивали от их брони, не причиняя вреда. Немецкие же мощные орудия не только пробивали легкую броню «Шермана» на большом расстоянии с первого же выстрела — они могли подбить «Шерман» даже сквозь кирпичную стену или, как произошло по крайней мере в одном случае, — через другой «Шерман». Если нашему танку следовало подобраться к «Пантере» по крайней мере на 550 метров, чтобы иметь малейшую надежду поразить ее борта, та же «Пантера» могла уничтожить «Шерман» с 1800 метров попаданием в лоб.
Перед высадкой в Нормандии некоторые командиры танковых сил Армии США предполагали, что более легкий «Шерман» окажется подвижнее «Пантер». Это умозаключение оказалось ложным. Подвижность танка на пересеченной местности зависит от давления на грунт, то есть степени, в которой вес машины распределяется на ее гусеницы. Поскольку траки «Пантер» были шире, чем у «Шерманов», удельное давление на грунт у немецких танков было ниже, а проходимость — выше, чем у наших машин. Хуже того, узкие гусеницы «Шерманов» с трудом преодолевали грязь и размокший снег.
Превосходство немецких танков ни в коей мере не было предопределено: во многих видах вооружений оно было безоговорочно на нашей стороне. Невзирая на двадцатилетний период изоляционистской политики между двумя мировыми войнами, наша страна за четыре года смогла наладить массовое производство превосходной боевой техники, включая стрелковое оружие, артиллерию, автотранспорт и авиацию.
…Как единственный офицер ремонтного батальона, посещавший танкоремонтное училище в Форт-Ноксе, я был хорошо знаком с устройством боевой техники и в особенности с ее техническими характеристиками. В училище я перечитал и законспектировал все боевые уставы, какие только попадали ко мне в руки, а также прочел все отчеты разведки о немецких танках. К несчастью, имевшаяся в нашем распоряжении информация была весьма ограничена. Я не видел ни единого отчета о немецких танках более бронированных или тяжеловооруженных, чем оснащенные короткоствольной 75?мм гаубицей PzKpfw III или PzKpfw IV. О немецких «Пантерах» у нас также не было никаких сведений, хотя мне помнится, что я читал в газете о «Тиграх», оборонявшихся в Северной Африке от 1?й бронетанковой дивизии. Поскольку вооруженный башенным 75?мм орудием М4 «Шерман» существенно превосходил старый «Грант», а сведений о сравнимых немецких машинах нам остро не хватало, мы полагали М4 неплохим танком.
Тем временем немцы спешно заменяли короткоствольные 75?мм орудия на своих «четверках» более мощными длинноствольными и проектировали «Пантеры» и «Тигры», с которыми «Шерман» не выдерживал сравнения. Последние советские разработки в области бронетехники также остались обойдены вниманием американских конструкторов. Средние танки наших союзников Т?34 и тяжелые «Иосиф Сталин» были оснащены более мощными орудиями, более тяжелой броней и более широкими гусеницами, чем наши «Шерманы».
В конце концов бронетанковые силы США разработали модель танка М26 «Першинг», лучше защищенную и более проходимую, нежели М4, и вооруженную длинноствольным 90?мм орудием. Этот танк существенно превосходил «Шерман» и мог более-менее на равных выступать против немецких
