– Всегда рад служить.
– Спасибо, – поблагодарила Кэсси, натягивая носки. – А зачем тебе столько спортивной одежды?
– Говорят, в отеле отличные теннисные корты, спортзал и все такое.
– Все-таки странно, что ты собираешься справлять Рождество один. – Ежась от холода, Кэсси снова зарылась в одеяло.
– Может быть, хватит уже возиться? – пожаловался Ник. – Ты устраиваешь сквозняк.
– Извини. До этого я изо всех сил старалась лежать тихо и не шуметь.
– Именно эта мертвая тишина и не давала мне покоя.
– Неблагодарный! Я старалась не мешать тебе.
– И зря. Мне все время казалось, что ты вот-вот кувырнешься на пол. Ты всегда спишь на самом краю?
– Только когда оказываюсь в постели с мужчиной, – сердито парировала она. Ник с трудом сдерживал смех.
– Согрелась немного? – спросил он.
– Да. Не знаю, зачем мне вообще понадобилось раздеваться.
– Скажи, – проговорил он, заворачиваясь в одеяло, – если бы вместо меня рядом с тобой оказался Руперт, ты бы нервничала не меньше?
Несколько мгновений она молча раздумывала.
– Не могу, – отозвалась она наконец. – Просто не могу этого представить.
– Ты хочешь сказать, представить себя в халате поверх пижамы и Руперта в полном облачении? – продолжал поддразнивать он.
– На нем было бы совсем другое облачение. Какая-нибудь шелковая пижама, модный дорогой халат. И уж конечно, никаких носков! – Она лукаво улыбнулась, заправив за ухо выбившуюся прядь волос.
Неожиданно улыбка сошла с его лица. Не говоря ни слова, он встал с постели.
– Ну, а теперь в чем дело? – удивилась Кэсси.
Открыв дверцу шкафа, Ник достал стопку одеял и швырнул их на пол.
– С человеческой природой шутки плохи, Кассандра Ловелл, так что будет лучше, если я посплю на полу. Мои намерения были и остаются самыми что ни на есть честными. Но ничего не выходит.
– Ты замерзнешь!
– Возможно. Но я все же рискну.
– Можно свернуть одеяла в трубочку и устроить между нами барьер, – растерянно предложила она.
Ник поднял голову.
– Но по другую сторону барьера все равно будешь ты, Кэсси. Кинь мне подушку и потуши свет.
Кэсси молча повиновалась и снова завернулась в одеяло. Сердце взволнованно билось. Ник прав: он не виноват. Да и вино здесь ни при чем, хотя оно и внесло свою лепту. Кэсси уставилась в темноту прямо перед собой, вспоминая тот неистовый, пламенный поцелуй, и вздрогнула, внезапно осознав, что больше не чувствует к нему вражды. Ей даже хотелось верить, что он не солгал, когда говорил, что больше не любит Джулию.
Сначала она лежала неподвижно, обдумывая эту мысль, но вскоре ее внимание вновь сосредоточилось на Нике. Казалось, теперь она ощущает его присутствие даже сильнее, чем когда он лежал рядом с ней. Было слышно, как он беспокойно ворочается на скрипучем полу. И Кэсси всерьез забеспокоилась: в комнате становилось все холоднее. Ей и самой-то было довольно прохладно, хотя она лежала под несколькими одеялами, в пижаме, халате и его носках. Кэсси беспокойно закусила губу. Проведя столько времени под палящим аравийским солнцем, он запросто может с непривычки подхватить воспаление легких.
– Ник?
– Да?
– Мне холодно.
– Это тебе-то, – отозвался он, стуча зубами.
– Стало быть, ты наверняка уже окоченел, – прошептала она. – Ради Бога, забирайся в постель. Иначе я просто не усну. Да и ты тоже.
Несколько мгновений оба лежали молча, затем он встал, чертыхнулся, споткнувшись в темноте о свою сумку, положил подушку и снова лег, дрожа от холода.
– Не слишком удачная мысль, – выдохнул он.
– Но все-таки так лучше.
– Лучше, чем что? – запинаясь спросил он.
– Чем мерзнуть на полу, а потом заработать пневмонию, да мало ли что. – Она коснулась его рукой, и Ник подскочил как ошпаренный. – Ты весь как лед.
– Еще бы!
– Повернись, ляг ко мне спиной, – скомандовала она. Он молча повиновался, и Кэсси плотно прижалась
