улыбнулся Федька. - Просто однажды на каникулах после Нового года я прокатился на лошади, что вместе со своей хозяйкой ожидала клиентов, которые хотели бы дать кружок по заснеженной площади. Мы разговорились с девушкой, что была в тот вечер с лошадью, мне понравился плавный ход той лошадки, красивые умные и вместе с тем ужасно печальные глаза животного. Наверно, где-то через месяц, я пришел на эту конюшню, хотел снова увидеть новогоднюю лошадь. Но она пала. Болела чем-то, денег на лекарства не хватало, она зарабатывала их своим извозом. Не успела заработать, сил и здоровья не хватило.
- Печальная история. А почему лошадь никто не лечил?
- Потому что государство выделяет на это копейки. Почему, думаешь, лошади и в снег, и в дождь выходят покатать народ? Потому что им надо зарабатывать себе на питание и уход. Работа в конюшне на общественных началах.
- Ты прям Робин Гуд, - хихикнула я. Но было совсем не смешно. Такие красивые создания, умные - и без должной заботы. - И часто ты сюда приходишь?
- Стараюсь два-три раза в неделю. Пары часов хватает, чтобы убраться в стойлах, почистить лошадей и вывести их на прогулку. Правда, я ухаживаю за двумя лошадьми. У других тоже не больше пары, другое количество уже не осилить.
- Никогда бы не подумала о тебе такого, - протянула я. Алар под седлом уже не воспринимался как угроза моему здоровью, и даже стало почти приятно подпрыгивать в ритм его рыси.
- Мы всегда оцениваем человека по внешнему виду, и редко задаемся вопросом: а кто же он внутри? Какой он на самом деле? - Федор с хитрецой посмотрел на меня.
- Ладно, ты внутри невозможно сложный. Прям как клубок кишок, - съязвила я. Стало обидно за его такие дурацкие, но правильные слова. - А я? Какая я внутри?
- Ты? Чокнутая.
Челюсть гулко клацнула о грудь. Вот это поворот мыльного сериала. Стало обидно, и непрошенные слезы резво навернулись на глазах. Я вырвала удила из рук Федора, дернула влево, разворачивая Алара, и стала понукать жеребца идти в обратном направлении. Алар удивленно покосился на меня левым глазом, но без споров порысил в указанном направлении. Федор догнал или сделал вид, что догнал меня, уже в конюшне, в помещении, где находились стойла. Я сумела остановить Алара и находилась в глубокой задумчивости, которую можно было обозначить 'я приехала - как слезть?'
- Прыгай, - раздался снизу голос Федора. Он стоял рядом с Аларом и протягивал ко мне руки. Его лицо находилось в опасной близости от моего кроссовка, и я еле сдержалась, чтобы не пнуть его по очкам. Чокнутая.. Вот гад!! Какая же я чокнутая! У меня ни разу приступа шизофрении не было!
- Да пошел ты! Сама слезу!
- Синяк заработаешь, прыгай, я тебя поймаю.
- Отвали! Ты плохо услышал?
- Давай ты сначала слезешь с Алара, а потом будешь орать на меня, идет?
Я перекинула левую ногу, высвободила правую из стремени, еще раз сдержала порыв садануть по физии парня и сползла к нему в объятья. Тут же высвободилась и треснула ему в поддых.
- Я - не чокнутая! - процедила над ухом Федора, который не ожидал подобной подставы от меня, и сейчас хватал ртом воздух. Гордо тряхнула кудряшками, хлюпнула носом (слезы таки вызвали потоки непрошеных гостей в носу) и почапала к выходу. Не знаю, что за ощущение засело после его слов внутри, но мне хотелось что-нибудь разбить. Желательно дребезги и об его голову. Почему чокнутая-то?! Неужели я и, правда, произвожу впечатление пациента Кащенко?! Глупая слеза скатилась по щеке, и в этот момент меня кто-то схватил сзади за плечи и развернул.
- Куда уходишь? - он внимательно посмотрел мне в глаза.
- Отпусти, - я отвела взгляд. И тут поняла, что он смотрел на меня без очков. - Отпусти, ты мне противен.
- Не отпущу.
- Я буду кричать и пугать твоих долбанных лошадей, - огрызнулась я. Его руки приятно согревали плечи. Но сейчас я жаждала еще раз ему врезать. Может и не в поддых, а куда пониже.
- Я все равно не отпущу. Ты меня не правильно поняла, потому что не дослушала.
- А я не хочу тебя слушать! - почти выкрикнула я. Слеза опять пробежала по щеке, уже быстрее, чем предыдущая, ибо дорожка была проторена.
- Ты чокнутая. Но чокнутая по-хорошему. Ты чокнута на своей учебе, на своем имидже, на своих друзьях. Глядя на тебя, хочется такой же чокнутости, потому что от тебя идут флюиды радости и счастья. И мне это очень нравится.
Я открыла рот, чтобы сообщить ему пеший тур с путевкой в дальние страны, как он нежно поцеловал меня в щеку. По которой недавно скатились две слезинки.
- Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты нравишься мне.
И он снова поцеловал меня. Теперь уже по взрослому, в губы. Мозг забыл про обиду и отказал совсем. Федор обнял и прижал меня к себе. Мои руки против моей воли обняли парня в ответ. С каждым разом мне все больше и больше нравился этот процесс с Федором. Нравилось, как он нежно касался моих губ языком, как слегка покусывал нижнюю губу. Нравилось, как его теплые руки лежали в районе моих лопаток и грели-грели-грели. Нравилось, что он выше меня и мне приходилось немного задирать голову, чтобы подставить ему губы для поцелуя. Как-то слишком много 'нравилось'...Неужели я влюбилась?!
Но развиться подобным мыслям Федор не дал. Он вдруг еще крепче прижал меня к себе, и я почувствовала, как его правая ладонь скользнула мне на талию, а затем под толстовку. Щ-щ-щ... и его теплые пальцы коснулись кожи моей спины. Я вздрогнула, но парень лишь крепче обнял меня, продолжая водить пальцами по коже спины. Которая стала покрываться мурашками. А я... меня начало лихорадить. Мне нравилось! Мне все это безумно нравилось!!! И я обняла Федора за шею, одной рукой взлохматив ему волосы. Сейчас я не думала, что это безобразие может окончиться еще большим безобразием, меня словно прорвало, как реку через плотину. Я хотела, чтобы он гладил меня по спине, я хотела, чтобы он целовал меня. И я жутко стыдилась этого своего желания.
- Федь, Федь, - попыталась я отстраниться от парня, но он был сильнее, и удержал меня. Рука его так и осталась лежать на коже моей спины. - Не надо, Федь.
- Ничего и не будет, - голос парня звучал хрипло. Ой, кажется, мы заигрались. - Я просто хочу целовать тебя.
- Федь, - я приложила палец к его губам и вгляделась в потемневшие глаза парня. - Прошу тебя, не влюбляйся в меня.
- Не влюбляться? - усмехнулся Федор. - Это очень сложно.
Больше ничего я сказать не успела, поскольку Федор вновь принялся меня целовать. С нас можно было писать картину для пошлого бульварного романа. Конюшня, тихие всхрапывания лошадей, парочка так вообще рядом пасется. И мы, два юных голубка, целуемся так, словно завтра конец света. Рука Федора плавно перекочевала в район бюстгальтера, задирая при этом толстовку и футболку. Через несколько мгновений эта самая рука оказалась на моей груди, а я застонала прямо в губы парня. Боюсь представить, что если сейчас я испытываю такие ощущения, от которых хочется порхать, то что будет, когда дело дойдет до постельных игрищ?! Блин, и о чем я думаю, когда меня так восхитительно целуют и ласкают?!
И тут я почувствовала 'это'. Точнее, почувствовала Федора. На меня словно ушат холодной воды вылили. Я резко отстранилась от парня, убрала его руку и отошла на пару шагов назад. Парень инстинктивно двинулся в мою сторону, но наткнулся на мою ладонь.
- Федь, Федя, остановись. Мы можем наделать глупостей.
Вместо слов парень обнял меня и тихо прошептал:
- Если напугал - прости. Сама знаешь, что некоторые части нашего организма не подвластны мозгу. С тобой сложно остановиться, ты, словно глубина в море, - хочется глубже и глубже.
- Федька, - прошептала я в ответ, - не влюбляйся. Боюсь, что я не смогу ответить тебе взаимностью, ведь у нас все не по-настоящему.
- Знаю, но целоваться и обниматься можно и по настоящему, - в глазах парня заплясали бесенята. Мне снова захотелось его стукнуть, но вместо этого я, неожиданно для нас обоих, притянула Федора к себе за грудки и впилась в губы жестким поцелуем. Мне сносило крышу, что я еще могу сказать. Мне очень хотелось целоваться, а обстановка вокруг была преисполнена флюидами романтики и вовсю склоняла к
