Л: Наша жизнь - это наше искусство. Бед-ин - это то же самое. Когда мы поженились, мы знали, что все равно наш медовый месяц пройдет на глазах у публики, никуда не скроешься, поэтому мы решили воспользоваться этим для пропагады своих идей. Мы сидели в кровати 7 дней и говорили с репортерами. Было жутко весело. По сути дела, мы делали рекламу мира на первых полосах газет-мира, а не войны.
В: Вы сидели в кровати и говорили о мире?
Л: Да, мы отвечали на вопросы. Один репортер все приставал с вопросом про Гитлера: 'А как вы поступите с фашистами? Разве будет мир, если страной правит Гитлер?' Йоко ответила: 'Я бы с ним спала'. Она сказала, что на него ей понадобилось всего 10 дней. Людям понравилась эта шутка.
О: Конечно, я говорила в шутку. Но смысл всего этого в том, что нельзя переделать мир путем войны. Наверно, я была наивна, говоря, что мне нужны всего 10 дней на Гитлера. Ведь для Джона Леннона мне понадобилось 13 лет. (Хихикает).
В: А как насчет сообщений о том, что вы занимались любовью в мешке?
Л: Мы никогда не занимались любовью в мешке. Это люди так себе представляли. Знаете, мы сидим в мешке, только формы этих мешков, разные у всех. Внутри может происходить очень многое, а может и ничего не происходить.
- 23
В: Вкратце, какова идея нового альбома?
Л: Если очень кратко, то он про самые обыкновенные вещи, про отношения между двумя людьми. Тексты песен прямые, простые и не двусмысленные. Давным-давно когда-то я писал такие песни, как I'm the Walrus. Это был мой дилановский период. Хитрость заключалась в том, чтобы никогда не раскрывать, что ты имеешь в виду, а создавать впечатление чего-то большого. Слушателю предоставлялось право находить в песне то, чего он хотел. Это хорошая игра.
В: Какой музыке ты отдаешь сейчас предпочтение?
Л: Я люблю всякую музыку, смотря по тому, в какое время дня я ее слушаю. Я не могу сказать, что люблю вот этот стиль или этого исполнителя. Например, я не могу сказать, что мне нравится Ractecders, но мне нравится их хитовая пластинка. Мне нравятся В-52, потому что я слышал как они подражают Йоко. Это здорово, если Йоко вдруг вернется к своему старому звуку, все будут говорить, что она копирует В-52.
О: Мы уже давно делали вещи в стиле 'панк'.
В: Леннон и Оно - первые панки.
О: Вы правы.
В: Джон, что ты думаешь о 'новой волне'?
Л: Я люблю всю эту панковщину. Она чиста. Но я не схожу с ума, по тем, кто занимается саморазрушением.
В: Значит, ты не согласен с фразой Нила Янга из Hust '''''Sleep 'Лучше сгореть, чем угаснуть'?
Л: Ненавижу эту фразу. По-моему лучше постепенно угасать, подобно старому солдату, чем сгореть сразу. Я не признаю почитателей умершего Сида Вишеса или умершего Джеймса Дина, или Джона Уэйна. Делать из Сида Вишеса или Джима Моррисона героев, по-моему, чушь собачья. Я почитаю тех, кто выжил: Глорию Свенсон, Грету Гарбо. Говорят, Джон Уэйн победил рак, боролся как мужчина и одолел его. Мне, конечно, жаль, что он умер и все такое, я сочувствую его семье, но это не он одолел рак, а рак одолел его.
Я не хочу, чтобы Шон поклонялся Сиду Вишесу, или Джону Уэйну. Чему они могут научить? Ничему. Только смерти. За что умер Сид Вишес? За то, чтобы мы могли делать рок? Это, знаете ли, чушь собачья. Если Нил Янг так обожает эту фразу, почему же он сам этого не делает? Потому что он уже 100 раз угасал и снова возвращался, как и все мы. Нет, благодарю вас. Я отдаю предпочтение людям живым и здоровым.
В: Ты слушаешь радио?
Л: Слушаю Music или классику. Пластинок не покупаю. Что мне нравится, так это слушать японскую народную музыку, или индийскую музыку. Мои вкусы очень широки. Когда я был домохозяйкой, я слушал только музыку для фона, потому, что она успокаивает.
В: А ты, Йоко?
О: Нет.
В: Я хотел спросить, покупаешь ли ты пластинки?
О: А также: читаешь ли газеты, журналы, смотришь ли телевизор? Нет.
В: Неизбежный вопрос: Джон, а свои пластинки ты слушаешь?
Л: А свои тем более не слушаю.
В: Даже свою классику?
Л: Ты шутишь? Для удовольствия я бы никогда не стал их слушать. Когда я их слышу, я сразу вспоминаю сеанс записи точно так же, как актер смотрит себя в старом фильме. Когда я слышу какую- нибудь песню Битлз, я сразу мысленно переношусь в студию на Эбби-роуд, вспоминаю сеанс записи, кто с кем ругался, где сидел я - в углу ли, с тамбурином или еще где...
О: Мы не очень любим слушать работы других артистов. Мы анализируем то, что слышим.
В: Йоко, ты была поклонницей Битлз?
- 24
О: Нет. Но сейчас я немножко знаю их песни, потому что, например, когда в ресторане что-то играют, Джон мне говорит: 'А они играют Джорджа!' и т.п.
В: Джон, ты ходишь на концерты?
Л: Нет, мне это неинтересно. Я не фэн. Я могу с удовольствием слушать, например, как Джери Ли Льюис поет Whole Lotta Shakin на пластинке, но мне неинтересно, как он исполняет ее.
В: Ваши песни исполняют чаще, чем песни других авторов. Что ты чувствуешь по этому поводу?
Л: Когда кто-то делает мои песни, я всегда горд и доволен этим. Я рад уже потому, что кто-то пытается их исполнить, потому что многие мои песни не годятся для исполнения. Я прихожу в ресторан и слышу Yesterday. В Испании мне пришлось даже расписаться на скрипке музыканта после того, как он исполнил ее специально для нас. Он не мог понять, что не я написал эту песню. Но я подозреваю, что он просто не смог бы ходить от столика к столику, играя I'm the Walrus.
В: Вы оказали влияние на очень многих людей. Наверно, приятно это сознавать.
Л: Дело не во мне, и не в нас. Дело во временах. Это случилось когда я впервые услышал рок-н-ролл в 50-е. Пока рок не поразил меня, я и не думал, что музыка будет делом всей моей жизни.
В: Ты помнишь, что тебя особенно поразило?
Л: Наверно Rock Around the Clock. Билл Хейли мне нравился, но не потрясал. Только с Heartbreak Hotel я по-настоящему врубился в рок.
О: Я уверена, что есть люди, жизнь которых круто изменилась, когда они впервые услышали индийскую музыку или Моцарта, или Баха. Если взять Битлз, то большую роль сыграло время, когда они появились и место, где это произошло. Там происходило что-то необыкновенное. Какая-то алхимия. Как будто несколько человек собрались вокруг стола, и вдруг появился дух. Они были как медиумы, в каком-то смысле. Битлз - из тех явлений, которые нельзя навязать насильно. Они возникли благодаря самим себе, своему времени, своей молодости и своему энтузиазму.
В: Чтобы подбросить дровишек в камин спора, позвольте заметить, что ни один артист, ни одна группа артистов не повлияли на людей так глубоко, как это сделали Битлз.
Л: А кто повлиял на Битлз?
В: Это ты нам скажи.
Л: Хорошо. На Битлз повлияло все, что происходило в то время. Все ветры. дувшие тогда, двигали Битлз. Пусть мы были флагами на мачте корабля, но и все судно двигалось. Может быть. Может быть Битлз сидели в 'вороньем гнезде' и кричали: 'Земля'!, но мы все были на этом чертовском судне.
О: Битлз, будучи социальным явлением, сами не сознавали того. В каком-то смысле...
Л: (шепотом): Этот разговор про Битлз надоел мне до смерти. Смотрите стр.196 (обнаженные красотки).
О: Они были вроде медиумов, я уже говорила. Они не сознавали многого из того, что говорили. Это просто происходило через них помимо их воли.
Л: Мы настраивались на то, что происходило. Только и всего. Этим я не хочу принизить Битлз. Просто я не хочу раздувать их значение. Я хочу показать, что они не были оторваны от общества, а были их продуктом. Я и не думаю, что они имели значение больше, чем Гленн Миллер или Вуди Херма, или Бесси Смит. Это было наше поколение, вот и все. Это была музыка 60-х.
- 25
В: Что вы ответите
