ее, обнимал. Они даже занимались любовью.
— Больше нет. Я был женат. Но все кончилось несколько лет назад.
Его глаза затуманились, на мгновение он даже отвел взгляд.
— Я был полицейским. Возможно, уделял больше внимания работе, чем жене.
— И у вас не было детей?
Снова воцарилась тишина. Снова недобрая тень пробежала по его лицу.
— У меня нет детей, — проговорил он медленно, — и я больше не общаюсь с моей бывшей женой. Этого достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство?
В его глазах светился недобрый огонь, предостерегая ее не вступать в перепалку по этому поводу. В голове теснилась уйма вопросов, которые едва не срывались с губ, но ей пришлось промолчать. Пока что. Потому что были другие пути получения информации об этом человеке.
Она же журналист, слава богу. В ее распоряжении — любые средства получения информации.
Она найдет все, что только захочет. Статьи, горячие новости — все под ее рукой в Интернете.
— Слушай, у меня есть дела, — сказала она, включая компьютер. — Меня не было несколько месяцев, и накопилось много работы. Нужно отправить несколько е-мейлов, написать пару новых статей. Я дома, я в безопасности.
— Почему ты так думаешь? — спросил Страйкер, допивая остатки пива.
— Потому что вокруг не так уж много людей.
Кроме того, рядом есть замечательная охрана. И самое главное — Джошуа находится в безопасности с Шарон.
По выражению его лица она поняла, что он думал иначе. Он выпрямился и пересек комнату, направившись к ней.
— Слушай, я прекрасно осознаю, что нахожусь в некоторого рода опасной ситуации, признала она. — Очевидно, иначе я бы не стала прятать ребенка. Я вернулась сюда, чтобы узнать, кто мне угрожает. Кроме того, я хотела отвести огонь от братьев, разобраться в своей жизни, а они пусть разберутся в своей.
— И что? — вопросил он. — Что мы имеем в итоге? Кто-то последовал за тобой в Гранд-Хоуп, в Монтану, чуть было не сбил тебя по дороге. Зачем?
— Я уже сказала тебе: не знаю. Поверь мне, я уже думала над этим.
— Подумай получше. — Он нахмурился и взъерошил до сих пор влажные от дождя волосы. Если это не имеет ничего общего с ребенком, тогда это касается твоей работы. Вспомни. Может быть, ты дала кому- нибудь неверный совет и только осложнила ситуацию?
Она отрицательно покачала головой.
— Об этом я тоже думала. Когда я вернулась в Монтану, то связалась с журналом и проверила все свои статьи, которые выпускались за два месяца до инцидента. И знаешь, я не нашла ничего подозрительного. Я никогда не давала людям совета, за который бы меня захотели убить.
— 'А ты подумай. Всегда есть моменты, которые ты просчитать не можешь. — Он поставил пустую бутылку на столик.
И это правда, подумала она устало.
— Но никто из моих корреспондентов или тех, кто звонил, на такое не способен. Я дважды проверила каждого человека, каждое письмо, которое я писала, каждую свою статью.
Он кивнул в подтверждение, и она поняла, что, возможно, он также проверял эту информацию.
— А как насчет книги, над которой ты работаешь?
Тут она заколебалась. Вещь, которую она писала, еще не закончена. Ей пришлось хранить ее в строгой тайне. Расследование, которое она провела на родео, тоже было секретным. Именно тогда она встретила Сэма Донахью и, сама не зная как, влюбилась в этого человека. Не послушавшись разума, она таки довела дело до конца.
И что в итоге? В итоге она забеременела.
С другой стороны, это, конечно, была судьба.
Ведь, не познакомившись с ним, она бы никогда не родила своего любимого Джошуа.
— Может быть, в этой книге содержится что-нибудь опасное для кого-то, кто хочет теперь от тебя избавиться?
Вздохнув, она подошла к дивану и присела на мягкие подушки.
— Книга рассказывает во всех подробностях о родео, описывая все хорошее, что там есть, и плохое, уродливое. И особенно — уродливое.
Когда я собирала информацию, я узнала о наркотиках, о том, как издеваются над животными, предательствах, интригах. В общем, понимаешь.
— Разреши угадать: и большая часть информации исходила от Сэма Донахью.
— Всего лишь часть, — признала она, уловив хитрый прищур Курта, словно бы при одном только имени Донахью ему становилось очень и очень не по себе. — В своей книге я собираюсь назвать вещи своими именами. И, полагаю, многим людям это не понравится. Но все дело в том, что никто из моих знакомых не знал, чем конкретно я занимаюсь.
— А Донахью?
Она отрицательно покачала головой и посмотрела в окно.
— Я говорила ему, что это будет всего лишь серия статей о праздниках, которые устраивает маленький американский городок. А родео — маленькая часть того, что я собираюсь написать об Америке. Сэму было совершенно неинтересно, чем я занимаюсь.
— Почему же?
Горел огонь в камине, окрашивая оранжево-золотым цветом комнату. От огня обстановка стала гораздо уютней. Рэнди это стало почему-то раздражать, и она зажгла настольную лампу, чтобы разрушить чересчур интимную обстановку — Может быть, потому, что Сэм слишком эгоистичен.
— Звучит восхитительно, — поддел он ее.
— Мне так казалось. Сначала. И вскоре я поняла, что права.
Брови Страйкера сошлись на переносице.
Она добавила, видя его любопытство и недоверие:
— Я уже поняла, что даже моя беременность не сможет заинтересовать его.
— А что он сам сказал по этому поводу?
— Ничего. Он так и не узнал об этом.
Страйкер выглядел так, словно хотел что-то сказать, но придержал язык. И за это она была ему благодарна. Ей не нужны были ничье сочувствие и ничьи комментарии.
— Кроме того, — добавила она горько, — он забыл упомянуть, что еще не развелся с последней женой на тот момент, когда стал со мной встречаться.
Она смешно наморщила нос и отвернулась.
Курт подошел к камину, взял еще одно полено и подбросил в огонь. Искры поднялись и закружились в воздухе. Наполовину сгоревшее полено треснуло пополам от удара.
Рэнди наблюдала за ним и вдруг, несмотря на все свои обещания, снова ощутила внутри горячий порыв желания. Впрочем, не отдавая себе в этом отчета, она испытывала его каждый раз, когда находилась рядом с этим мужчиной. Ей казалось, что Курт был совсем другим, чем остальные мужчины. Казалось, он твердо стоял на земле, а не витал в облаках. К тому же выглядел честным. Его глаза всегда были чисты, плечи прямы, улыбка, когда появлялась на лице, была либо робкой, либо насмешливой. Теперь же он открылся ей с совсем другой стороны. Он относился к ней как к настоящей женщине. Не пытался ее ни принизить, ни поставить на пьедестал, с которого она, конечно, упала бы.
— Так что ты думаешь насчет малыша? спросил он неожиданно, выпрямившись и отряхнув руки.
— Да я за него переживаю как сумасшедшая.
— Ты и правда считаешь, что с твоей подругой он в безопасности?
— Иначе я бы его там не оставила.
— Я не волновался бы только в том случае, если бы он был рядом с тобой. И со мной.
Страйкер вынул из кармана куртки телефон и стал набирать номер.
Спустя несколько секунд он уже разговаривал с кем-то из своих сотрудников, отдавая распоряжение, чтобы следили за домом Шарон Окано. Еще он просил навести справки о Сэме Донахью.
