буду с ней обращаться гораздо лучше, чем тот придурок, по которому она сохла все эти годы И все-таки она бросила меня ради него. Поди пойми ее.
– Дело тут не в понимании, – попыталась объяснить Жюли, по опыту знавшая, что любовь не признает логики. – Просто, когда ты любишь, вся королевская конница и вся королевская рать не уберегут тебя от суженого.
Эрик промолчал, но по выражению его лица было совершенно ясно, какого он мнения о любви.
– Это, конечно, не оправдывает ее поступка, – поспешно добавила Жюли. – Она не имела права давать вам обещание, которого не могла сдержать.
– Это точно. Но по крайней мере я убедился, что ошибался на ее счет. Она совсем не такая партнерша, какая мне нужна.
– Вы, может быть, хотели сказать «жена»?
– Для принца жена – партнерша. Женитьба – мой долг, и мне нужна такая женщина, которая об этом не забудет.
Жюли возвела глаза к небу. Ничего себе, подумала она.
– Опишите мне свою идеальную «партнершу».
Эрик поставил ногу на соседний стул.
– Зачем?
Жюли ловко нашлась с ответом:
– Чтобы я могла получше изображать ее.
– У тебя и так неплохо получается.
– Ну, потешьте меня.
Эрик неохотно заговорил:
– Ну, для меня важнее всего, чтобы я мог ей доверять. Чтобы она умела держать слово и выполнять свой долг.
– Принимать гостей, рожать детей, смотреть на вас с обожанием…
– Послушай, конечно, принц – это анахронизм, но я же не какой-нибудь неандерталец.
Я не требую, чтобы женщина прыгала вокруг меня. Мой долг – обеспечить престолонаследником, поэтому моя жена, естественно, должна хотеть детей. Об этом необходимо договориться еще до свадьбы. В остальном пусть у нее будет своя жизнь, свои интересы, она может заниматься благотворительностью или даже работать, если захочет.
Пока звучит вполне разумно, подумала Жюли.
Эрик продолжал:
– Разумеется, она будет представлять меня и остров Андерс в глазах общественности, поэтому ее манеры…
– Само собой. Нельзя, чтобы она чавкала и проливала суп на скатерть во время парадных обедов, – усмехнулась Жюли. – А что еще?
– Это все.
– Вы ничего не забыли?
Эрик с недоумением смотрел на нее.
– А как же ваши чувства друг к другу?
– Я полагаю, все вышесказанное подразумевает взаимное уважение и верность.
– И ничего больше?
– Например? – спросил он с таким раздражением, что Жюли сразу стало ясно: он отлично понял, к чему она клонит.
– Например – любовь!
– Любовь здесь ни при чем.
– Очень даже при чем.
– А по-моему, нет. Главное, чтобы моя жена не забывала о своем высоком положении.
– Ваш отец женился по любви, – напомнила ему Жюли.
– И посмотри, что из этого вышло.
– А что? Он женился на женщине, которую любил, и был с ней счастлив до конца ее жизни. – Читая между строк, Жюли видела то, чего Эрик упорно не желал признавать: истинная причина его отношения к браку не имеет никакого отношения к чувству долга. Его отец, должно быть, ужасно страдал, когда потерял любовь всей своей жизни, и Эрик, конечно, разделял его боль. Это многое объясняет. Брак и сам по себе – рискованное дело, неудивительно, что Эрик опасается любви. Долг – безопаснее.
– Я не об этом. У меня была чудесная мать, но на роль королевы она не очень подходила.
Она старалась, как могла, выполнять, что от нее требовалось, но всем было известно, что она не придерживалась… этикета.
– Все ее обожали за то, что она не изображала из себя надутое чучело. – Правоту его слов невозможно
