с другими брошенными его братом девушками, значит, он считает себя ответственным за меня.
В любом случае, решила она, сейчас не время выкладывать правду. История слишком долгая, с кучей подробностей, а он, похоже, не желает слышать ни единого дурного слова против своего любимого братца. У меня же накопилось столько всякого против Джерома Дауэра, что хватит на целый том.
Было уже совсем поздно, глаза у нее слипались. Обезболивающее, кажется, подействовало, и сон наконец взял над ней верх.
– Если вы в самом деле хотите знать, – пробормотала она, оставляя за собой последнее слово, – я поднялась сюда исключительно силой воли. Я ведь вам говорила, – глаза ее распахнулись, но увидеть выражение его лица не удалось, потому что он выключил свет, – что я борец. Если бы это было не так, мистер Дауэр, – ее голос упал до усталого шепота, – уверяю вас, меня бы здесь сейчас не было. И все вещи, что остались у меня на этой земле, не оказались бы в вашем доме.
– А что же с якобы ожидаемым наследством? – удивился Лео.
– «Якобы» – как раз подходящее слово, мистер Дауэр…
Сквозь туман окутавшего ее сна она слышала затихающие шаги.
Рия почувствовала, как сильные руки встряхнули ее, не грубо, но так, чтобы вытащить из ночного кошмара.
Боль пульсировала в голове, в ноге, в сердце, но нежные, крепкие объятия укрыли ее от ужасного сна, из которого ей самой было не выбраться. Она не могла устоять перед пленительным уютом этих рук, хотелось, чтобы они взяли на себя все ее заботы и дали защиту и любовь, которых она лишилась.
Лео в незастегнутой рубашке и наспех натянутых брюках сидел на краю ее кровати. Его лицо было так близко, что, несмотря на полумрак, Рия видела разлет густых бровей, подрагивание ноздрей, очертания губ… Как будто этого мало, рядом еще вздымалась мускулистая грудь, покрытая густым покровом мягких волос…
– Почему ты так смотришь? – прорычал он. – Представляешь себе, что я – Джером, и мечтаешь, чтобы я тебя поцеловал, как это делал он? Что ж, почему бы не сделать женщине одолжение, воплотив в жизнь ее мечту?
Он пожал плечами, и это движение напомнило Рии, что говорил о нем Джером: Лео тверже гранита, использует женщин и бросает их, принимает жизнь как она есть, и даже намек на чувства ему несвойствен…
А Лео все приближал к ней свое лицо. Голова ее могла отклониться, губы – спрятаться, руки – оттолкнуть его, но ничего подобного не произошло. Наоборот, глаза зачарованно смотрели, как приближаются его губы, мозг сознавал последствия, но не подавал сигналов опасности.
Его руки скользнули ей за спину и приподняли, сократив расстояние, губы легко приникли к ее рту и вдруг с силой прижались и овладели им, нашли лазейку и без промедления воспользовались восторженным приемом, от которого она не в состоянии была удержаться.
Сердце в панике готово было выпрыгнуть из груди. Этот человек, говорила она себе, не имеет права делать такое, и я не должна позволять ему, если хочу сохранить достоинство.
– Что за глупец мой младший брат, – прокомментировал он, отстранившись и удивленно глядя на нее. – Подумать только, отказаться от всего, что можешь предложить мужчине ты!
Значит, для него это всего лишь игра – поцелуй, что перенес ее к подножию райских вершин? Рия начала осознавать, что обладатель губ, которые так легко смели все преграды и вернули к жизни ее притупленные чувства, – это брат Джерома, а значит, такой же враг, как и сам Джером.
Она уперлась руками в его грудь, пытаясь высвободиться из объятий.
– Пустите! – выдавила она, задыхаясь от восхитительного вкуса поцелуя, который, к ее ужасу, продолжал гореть на губах. – Не желаю, чтобы хоть один из Дауэров дотрагивался до меня!
Очередное пожатие плечами – этот жест показался таким знакомым, – и Лео разжал объятия, позволив ей упасть на подушки. Он поднялся, засунул руки в карманы и смотрел на нее в полумраке, высокий, безразличный, отчужденный. Охваченная беспокойством, она пыталась убедить себя, что в тот миг, когда он отпустил ее, она вовсе не испытала чувства потери и разочарования.
– Ты кричала от страха, – без всякого выражения заметил он. – Звала родителей. – Голос его звучал так бесстрастно, что помог ей справиться со слезами, которые иначе снова полились бы ручьем. – Где они теперь?
– Родители? Умерли, – бесцветным тоном ответила она, – погибли в авиакатастрофе. – Она протяжно вздохнула. – Летели на собственном самолетике на юг Франции, отдыхать. Так и не долетели.
Лео молча глядел на нее, лицо было непроницаемым.
– Я постоянно вижу этот кошмар, – медленно продолжала она. – Мне снится, что я лечу с ними… – Она отвернулась.
После долгого молчания Лео спросил:
– А Джером? Он бросил тебя? Несмотря на то, что ты лишилась родных, несмотря на то, что ты носишь его…
– Он бросил меня, – быстро прервала Рия, чтобы не слышать продолжения. – Он забрал мою машину и все вещи, что я в нее уложила. Потому-то я и приехала к вам – чтобы найти его и получить назад свое имущество. Но, похоже, я зря потратила время, вам ведь тоже неизвестно, где его искать. Так что, – вздохнула она, уже мечтая о сне, – как только я буду в состоянии покинуть ваш дом, я тут же уеду.
– Куда?
– Кто знает? Если б я знала, мистер Дауэр, то сказала бы вам.
Сквозь зубы он поправил:
– Лео.
