голубых глаз ему мало.
Нужно нечто большее… гораздо большее.
Мама была разочарована, особенно после всех ее усилий. «Ничего особенного», — сказала она, но на их длинном столе была выставлена такая коллекция хрусталя и фарфора, что хватило бы на три антикварных магазина, а папа чувствовал себя ужасно неуютно в смокинге.
Ему снова вспомнилась девушка в желтом плаще. Почему-то она не выходила у него из головы весь вечер. Сколько ей? Года двадцать три, наверное, примерно столько же, сколько ее парню, или мужу, или кем он там ей приходится? Не красавица, в отличие от голубоглазой блондинки Люси или многих других девушек, с которыми Дэниелу приходилось встречаться на протяжении долгих лет его холостяцкой жизни. Но была в ней какая-то изюминка, что-то очень привлекательное…
Дэниел зевнул еще раз, проезжая мимо ее коттеджа. Фургон с дороги исчез, но что это? В доме горел свет. Неужели она до сих пор работает? Дэниел помнил, какой усталой она выглядела несколько часов назад. Он снова взглянул на часы и, по какой-то непонятной причине, остановил свой «лендровер».
Ему хотелось вылезти из машины, пройти по садовой дорожке и постучать в дверь. Но он этого не сделал. Если она одна (а, скорее всего, так оно и есть, поскольку фургона нигде не видно), вряд ли она впустит его в дом в такое позднее время… тем более что она даже имени его не знает.
Дэниел чувствовал себя очень странно. Ему хотелось хоть чем-нибудь ей помочь. Ей придется работать целыми днями, чтобы привести коттедж в более-менее благоустроенный вид. Перед его глазами стояла одна и та же картина: мальчик, мирно спящий на руках у женщины с усталым и измученным лицом.
У нее яркие, словно пламя, волосы, белая кожа и изумрудные глаза. Быть может, в эту минуту она передвигает тяжелую мебель или прочищает дымоход.
В окне второго этажа зажегся свет, и Дэниел увидел ее. Она не выглядела уставшей, ее лицо казалось решительным и целеустремленным.
Дэниел покачал головой и взъерошил густые темные волосы. Он ведет себя, как ненормальный. Какого черта ему понадобилось торчать под окнами незнакомой женщины среди ночи? Тем более, на совершенно трезвую голову.
Он улыбнулся, в последний раз взглянул на силуэт в окне, завел двигатель и уехал.
Вторая глава
— Ты купишь мне конфет?
— Но ты же только что почистил зубы!
— Ну и что! Хочу конфет!
— А может, мы покормим уток? — Кэти склонилась к сынишке и указала пальцем на блестящую поверхность воды. — Вон пруд, и там наверняка есть утки. Смотри! — Она протянула ему целлофановый пакет. — Я взяла хлебные крошки, оставшиеся от завтрака.
— Не хочу кормить этих дурацких уток! Утки скучные, они только и делают, что крякают. Хочу конфет!
— Робби, пожалуйста! — Кэти, нахмурившись, поправила шапочку с помпоном на голове сына. — Не капризничай. Смотри, какой хороший день. Ты когда-нибудь видел столько нарциссов? Солнышко светит, птицы поют, а вон лошадь пасется. Хочешь подойти и посмотреть?
— Нет!
Кэти выпрямилась. Она знала по горькому опыту, что в таком состоянии ее сын совершенно невменяем. Он устал, чувствует себя расстроенным и несчастным. Ей очень хотелось, чтобы Робби разделил ее восхищение зелеными полями, широкими просторами и свежим, чистым воздухом. Но раз уже его это не интересует, делать нечего.
Кэти взглянула на мальчика, понуро бредущего рядом, не желающего даже взять ее за руку, не желающего вообще ничего. Она слишком многого от него хотела.
— Может, мы сначала покормим уток, а потом пойдем за конфетами? — предложила Кэти. — Это тебя устроит?
— Ладно, — недовольно буркнул Робби.
Кэти с улыбкой взглянула на его надутое лицо.
— Не бойся, Робби, со временем тебе здесь понравится, обещаю. Только надо привыкнуть…
Кормление уток прошло не совсем так, как ожидала Кэти. Робби выхватил у нее пакет, высыпал содержимое в воду и потребовал, чтобы она отвела его в кондитерскую.
Кэти хотела ему отказать. Ее остановило только то, что она не хотела усугублять ситуацию и втайне была уверена, что Робби страдает по ее вине.
Маленький магазин был доверху набит самыми разнообразными продуктами. Кэти выбрала кое-что к обеду, оплатила покупки и вручила Робби обещанный пакетик с леденцами.
— Не хотите лотерейный билет, милочка? — Стоящая за прилавком женщина ободряюще улыбнулась. — Вы можете за бесценок выиграть приглашение на Весенний бал.
— О… — Кэти улыбнулась и взглянула на афишу, объявляющую о большом бале и сельской ярмарке. — Я не уверена… — Она порылась в кошельке. — Сколько стоит?
— Три фунта. Это только кажется, что дорого, — торопливо добавила женщина, заметив выражение ее лица, — но если вы выиграете, это будет потрясающая ночь. Шикарная обстановка, живая музыка и отличное угощение. Бал состоится в большом доме… там такая красота. — Продавщица вытащила из-под прилавка коробку с лотерейными билетами. — Осталось всего несколько штук. Вы ведь недавно переехали?
Кэти кивнула, пытаясь не обращать внимания на Робби, упрямо дергающего ее за руку.
— Это прекрасная возможность познакомиться с соседями… придут почти все. — Женщина водрузила коробку с билетами на прилавок. — Приглашения на бал давно распроданы. Это единственный способ туда попасть.
— Я возьму один билет. — Кэти полезла в кошелек за деньгами. В конце концов, три фунта это действительно не много, а, купив лотерейный билет, она сделает себе подарок к новоселью.
— Замечательно! — Довольная продавщица взяла у Кэти деньги и записала ее данные на корешке билета. — Не потеряйте его! — крикнула она вслед. — Он будет нужен как доказательство выигрыша.
«Дохлый номер! — подумала Кэти, выходя на яркое весеннее солнце. — Когда в своей жизни я хоть что-то выигрывала?»
— Кэти? Кэти Тейлор, это ты? — Кэти с удивлением огляделась по сторонам. Молодая женщина примерно ее возраста, спешила ей навстречу. — Это действительно ты! Святые небеса! Вот уж кого я не ожидала увидеть! — Хорошенькие коралловые губы изогнулись в улыбке. — Отлично выглядишь!
— Правда? — Кэти растерянно улыбнулась в ответ.
— Ты ведь не узнаешь меня, верно? — Молодая женщина весело рассмеялась. — Вижу это по твоему лицу!
— Вообще-то нет… — Кэти продолжала глупо улыбаться. Она безуспешно рылась в памяти, рассматривая прекрасную незнакомку.
— Не бойся, я не обижусь. Было бы хуже, если бы ты меня узнала. В школе я была настоящей уродиной. Жирной, в очках и с ужасными волосами!
Картина начала проясняться. Кэти внимательнее взглянула на эффектно накрашенное лицо.
— Сандра? — воскликнула она. — Сандра Бил? Мы даже какое-то время сидели за одной партой.
— Точно! И как ты поживала все эти годы?
— О, прекрасно. — Кэти выдавила блеклую улыбку. Она чувствовала себя ошарашенной. Трудно было узнать в этой роскошной женщине тихую, невзрачную школьницу, на которую никто и никогда не обращал внимания.
— Знаю, о чем ты думаешь. — Ровные белые зубы сверкнули на ярком солнце. — Я сильно изменилась, верно? — Сандра раскинула руки, демонстрируя свой элегантный костюм. Кэти с восхищением взглянула на отлично сидящие брюки для верховой езды, мягкий пуловер и коричневый вельветовый жакет. На ногах у Сандры были высокие сапоги.
— И как же это случилось? — поинтересовалась Кэти, стараясь не думать о собственном облике. Сегодняшним утром она ополоснулась чуть теплой водичкой, надела чистые, хотя и сильно потертые джинсы и, не глядя, вытащила из картонной коробки с одеждой первую попавшуюся вещь. Как назло, это оказался
