благородный напиток, это было бы грубо. Его потягивают. Поэтому Джон стал потягивать бренди из небольшой рюмки, разглядывая затененную картину с изображением Адама: казалось, тот наблюдал за ними обоими терпеливыми глазами зрелого человека.
– Вы пришли на вечеринку только из-за подарка Лемона? – произнес Джон.
– Нет. – Она смотрела на огонь.
– Тогда почему вы здесь? Вы новая подруга Лемона?
– Нет.
– Зачем же вы здесь? – Джон нахмурился.
Продолжая пристально смотреть на пламя, Марго поежилась, и блестящая ткань засверкала, привлекая внимание к ее переливающейся блестками тугой груди.
Джон неожиданно вспомнил, как она говорила, что пришла на вечеринку ради него. Но почему? Чего она хотела от него? Ведь любая женщина предпочла бы Лемона Джону Брауну. А может быть, она использовала его, чтобы подразнить Лемона? Джон нахмурился и отвернулся, но вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется смотреть на нее. Отойдя в тень, он облокотился на каминную полку и стал наблюдать за Марго.
Она не могла разглядеть в темноте его лица, но чувствовала на себе его взгляд. Она двигалась как женщина, которую разглядывает привлекательный мужчина. Стараясь подчеркнуть полное безразличие к тому, что он делает, она высоко подняла голову и отвернулась. Затем запустила пальцы в волосы, расчесывая и откидывая назад их непослушную массу.
Джон застыл как загипнотизированный.
Она подняла руки и грациозно потянулась.
Джон шумно вздохнул.
Она наклонилась и кинула в огонь полено.
Он не мог оторвать глаз. Вдруг она спросила:
– Как такой человек мог быть назван Джоном Брауном?
Джон несколько опешил от неожиданности и выпалил:
– Моего приемного отца звали Браун. Сэлти Браун.
– Сэлти[3]?
– Он был моряком.
– Итак, вы – Джон Браун. – Она смотрела на его белую рубашку, не видя в темноте лица и различая только отражающиеся в глазах блики огня в камине. Она грустно пропела: – «Тело Джона Брауна лежит в земле сырой...»
– Вы, кажется, пьяны.
– Я совсем не пьяная. Я точно знаю, сколько выпила.
– Но эта бутылка почти пуста.
– Когда я нашла ее, она уже была почти пустой.
– Так, значит, у вас нет ощущения расслабленности?
– Нет, я чувствую беспокойство. – Марго взглянула на него, но разглядела в полумраке только его белозубую улыбку над светлым пятном рубашки. – Знаете, в темноте вы похожи на человека, от которого осталась одна голова, а тело куда-то исчезло.
– Именно так я себя и чувствую. – Он пару раз кашлянул.
При этом он поднял руку, потому что его рубашка исчезла, так же как и улыбка. Марго поняла, что и глаза он закрыл, так как пропало отражение пламени, блестевшее в них.
– Вы исчезли, – сказала Марго.
– Я вампир, – произнес он замогильным голосом. – Слышите, как хлопают мои крылья?
– Осторожно, не покусайте мне шею.
– Боюсь, я могу покусать не только шею, но и все остальное.
Марго вздохнула:
– Такой же, как все.
Ответ разжег в нем любопытство:
– А какими были все, которых вы знали?
– Я знакома всего с несколькими, и все они старались показаться приятными, насколько могли. Но женщины замечают кое-какие странные мелочи. Поэтому они собираются вместе и сплетничают.
– А про Лемона вы ничего такого не слыхали?
– Еще сколько!
– О, надо же! – вырвалось у Джона совершенно серьезно.
– Именно поэтому я отказывалась принять его приглашение, пока вы не сказали, что тоже будете на вечере.
– Я? – Ее слова встревожили Джона.
