до него доносился аппетитный запах маринованного мяса. Скулы сводило – невыносимо хотелось есть и пить, особенно пить. Он сидел на полу и ждал полной темноты. Тогда они уйдут!
Они не ушли. Точнее, ушли почти все, но двое оставались во дворе – хозяин с близким приятелем. Они выпивали понемногу, говорили о всякой чепухе… Олег корчился от ярости. Если бы он выехал из гаража сейчас, это произвело бы на мужиков неизгладимое впечатление – ведь они видели, что на соседнем участке никого нет! «Надо было уезжать раньше! – ругал себя Олег. – Это бы не так бросалось в глаза! Болван!» Анна, конечно, уже ищет его, сходит с ума. Он отдал бы все, чтобы позвонить ей. Но даже этого он не мог. На рассвете проснулись остальные гости, вывалили во двор, начали опохмеляться… К этому моменту у него начался бред. Голову ломило, глаза болели, язык пересох. Он сказал себе, что просто простыл за ночь в железном гараже. Можно было поспать в машине, но он так боялся пропустить момент, когда можно будет уехать… Ночь не подарила ему этого момента. Одна надежда была на то, что они закончат работу и скоро уберутся отсюда. Так и было – они собрались в путь. Он не верил своему счастью – хозяин вывел из гаража «Газель», все набились туда и весело покатили прочь. Олег больше не мог ждать. Выскочил наружу, жадно глотнул свежего, не отравленного бензином воздуха… Голова немного прояснилась. Надо было выпить воды и уезжать. Сейчас у него не хватило бы сил, чтобы возиться с мешком. Риска не было – Димка далеко, ключи есть только у него. Никто не наведается в гараж. Он отпер дом, нашел какую-то подозрительную воду в чайнике, может быть, даже сырую, и выпил ее всю до капельки. Зашел в туалет, помочился, вернулся в гараж и уселся за руль. Руки и ноги были слабые, будто ватой набитые, голова – совсем пустая. Но самое страшное было позади. Он забудет это как кошмар. Скорей в Москву!
Он включил приемник, принялся даже подпевать «Смоки»: «Вот кэн ай ду?! Вот кэн ай ду-у-у… – Что я могу сделать?» – переводил он, следя за дорогой. – Я сделал все, что мог, и даже немножко больше. Теперь приеду, выкупаюсь, и спатеньки. Съем огромный кусок мяса, напьюсь, приласкаю Анку… Все будет нормально. Совру ей что-нибудь. Блин, глупо все вышло, но могло быть хуже! Главное – я свободен!»
На шоссе позади себя он уже некоторое время видел машину – новенький бордовый «Ниссан». Отмечал его мельком, говоря себе: «Ну, теперь держись, Германия! Наконец поменяю машину. Да что там машину!» Какое-то туманное облако возникло вдруг перед глазами, он испугался, тряхнул головой, видимость снова стала четкой. «Плохо дело, – подумал он, – две ночи не спал. Надо быть осторожней…» «Ниссан» следовал за ним, хотя давно мог его обогнать, – Олег поехал медленней. Впереди показалась бензоколонка, он вспомнил про Анну. «Позвоню ей, – решил он. – Пока доеду до Москвы, она совсем рехнется!»
Олег заехал на заправку, припарковался, попросил долить бензина, а сам бросился звонить. Дома никого не оказалось, он набрал рабочий телефон Анны. Ее обещали позвать. Пока он ждал, бордовый «Ниссан» пристраивался в хвост его машине. За рулем сидел мужчина, лица Олег не мог различить. Анна наконец подошла. Голос у нее был больной.
– Да? – спросила она и, услышав его голос, воскликнула: – Господи, ты! Где ты?!
– Аня, я все объясню, не думай дурного… – заговорил он, перебивая ее. – Приеду, все объясню. А ты сейчас езжай домой, срочно!
– Что случилось?
– Сказал – объясню! Сиди дома, никуда не выходи, никому не открывай, слышишь?
– Ты в опасности? – прорыдала она. Он взбесился:
– Езжай домой, ну?! Главное, будь в квартире и ни одну живую душу не пускай! Все, отбой, скоро буду!
Он повесил трубку, вернулся к машине. Когда тронулся с места, тронулся и «Ниссан». «Вот прицепился! – злобно подумал Олег. – Мало ему дороги!» Отъехав от бензоколонки, он нарочно сбросил скорость, полз еле-еле, чтобы его наверняка обогнали. «Ниссан» тоже пополз. Держался точно на хвосте. Олегу стало дурно, голова снова закружилась. Сам не понимая, что делает, он остановил машину. Случилось ужасное – «Ниссан» тоже остановился. Просто стоял позади. Водитель не выходил. «Что это значит? – Олег в ужасе почувствовал, как затряслись руки. Они так и прыгали на руле, он их убрал, выключил зажигание. – Кто это? Машину я не знаю, я с ума сойду! Он следит за мной?! С каких пор?! Почему?! Если с дачи – это не имеет связи с тем, что случилось. А если с самой Москвы? Со вчерашнего дня?! Я тогда ни на что не обращал внимания, и машин было много… Черт, кто это такой?!»
Он поступил так, как никогда бы не поступил, случись это раньше. Раньше он попытался бы оторваться. Теперь у него не было на это сил. Он хлопнул дверцей, вышел из машины и подошел к «Ниссану». Нагнулся к приоткрытому окну рядом с водителем. Нет, он не знал этого человека.
– Ну что такое? – заплетающимся языком спросил Олег. – В чем дело?
– Садись в машину и езжай вперед, – ответил тот. – Живо!
– Что?
– Езжай вперед, – повторил тот. – Быстро, я не буду разбираться здесь.
– Кто вы такой?
– Езжай вперед, ублюдок, – спокойно ответил мужчина. Стекло поползло вверх, скрыло его лицо. Олег на подгибающихся ногах пошел к своей машине, плюхнулся на сиденье. «Конец, – подумал он, – он знает. Кто это?» Рука сама включила зажигание, тронула руль… Он медленно тронулся с места. «Ниссан» – тоже.
В глазах у него было темно. Он видел только кусок дороги перед собой и машину в зеркальце заднего обзоpa. Все остальное исчезло. Мысли тоже исчезли. Завороженный, словно кролик перед удавом, он полз по дороге, которая все больше заволакивалась туманом. Туман? Откуда взялся туман? Он тряхнул головой, увидел ясное солнечное утро и снова погрузился в серую муть. Висок раскалывался от боли. Машина – бордовый кошмар – мучила зрение, отражаясь в зеркальце. Медленно, не отдавая себе в том отчета, он прибавлял скорость. И все же он ехал медленно, ведь машина сзади не отставала. Ей все было нипочем. Он прибавил еще. Напрасно. «Это бесполезно, какой-то туман, Боже мой, я ничего не вижу… Кто-то поет про господина Ревность… Патрисия из приемника. Дура. Надо выключить. Как я выключу, я забыл, как это делается. Да вот так».
Он протянул руку, рука выключила приемник. Теперь все было хорошо. Скорость достаточная, почти восемьдесят. Если бы еще тот пропал! Но он был рядом. Олег прибавил скорость, теперь было девяносто. Туман стоял ужасный, в метре ничего не видно. Солнце больше не появлялось. Навстречу метнулся поворот – нет, это он метнулся навстречу повороту, его сонные онемевшие руки выворачивали руль так долго, так бесполезно… Момент удара был крохотный – сотая доля секунды, нет, тысячная доля на скорости больше девяноста… Потом в тишине открылись огромные голубые глаза – как два окна в неведомый мир. Глаза открывались все шире, он провалился в них на скорости сто, сто двадцать пять, триста, миллион… Тогда он узнал их. Так могла смотреть только она.
Глава 4
– Мама, а почему мы идем домой? – спросила девочка, поудобнее пристраивая на плече рюкзачок.
– Что? – нервно переспросила Анна, едва повернув голову в сторону дочери. – Потому что так надо.
– Почему? – настаивала девочка.
– Не спрашивай, если тебе уже ответили, – раздраженно ответила Анна. – Можно подумать, ты не рада, что я тебя забрала с третьего урока.
– У нас должен быть письменный опрос по арифметике, – отозвалась девочка.
– Ты была не готова? – Анна чуть ожила от ее голоса. Было так радостно задать хоть один нормальный вопрос за все это безумное утро.
– Я подготовилась, но ты же знаешь, математичка меня не любит. Она решит, что я специально тебя попросила забрать меня…
– Ничего, напишешь потом.
– Потом я буду одна писать, а она будет следить, чтобы я не списывала, – грустно сказала девочка. – Это очень неудобно.
– Как, ты списываешь? – возмутилась мать. – Алиса, чтобы больше этого не было! Так ты ничего в жизни не добьешься.
– А ты, мама, списывала когда-нибудь? – Девочка сощурилась и подняла голову, глядя на мать. –
