профессий, на самых разных условиях, что она окончательно пала духом – у нее-то никакой профессии не было, и она даже засомневалась, что смогла бы выполнять роль горничной.
– А это еще что такое?! – захохотала она вдруг, наткнувшись на объявление, кокетливо обведенное рамочкой. – «Высокая стройная блондинка, внешность фотомодели, ищет работу горничной у состоятельного европейца». Класс! А что надо написать мне? «Высокая стройная брюнетка, внешность – мало не покажется, ищет кого угодно, чтобы выкачать немножко деньжат…»
Она швырнула газету прочь, листы с шуршанием разлетелись по комнате. Лиза откинулась на подушку и уставилась в потолок. Мгновенная вспышка веселости прошла, и ее снова охватила тоска. «Нет, это бесполезно… Девушке моего возраста и в моем положении остается только одно – панель. Или уж состоятельный европеец. Лучше уж просто дать объявление: «Продается Лиза, в хорошем состоянии».
В дверь позвонили, она так и подскочила. Ей почему-то подумалось, что снова пришла Анна. Но она тут же отмела эту мысль. «Анна сейчас на работе, Олег вернулся, она сама сказала… Андрюха? Он тоже работает. Мать? Исключено. Она мне даже не звонит, я ей надоела. Кто тогда? Никто не знает, где я живу».
Звонок повторился, Лиза осторожно сползла с дивана, запахнула халат, сунула ноги в мягкие тапочки, тихонько подошла к входной двери, прислушалась. Тихо. Да и что она ожидала услышать, ведь звонившего отделяла от нее тамбурная дверь! Она уже научилась определять по слуху, откуда звонят – звонок на двери квартиры звучал глуше, чем звонок на тамбурной двери.
Лиза отперла замки, высунулась. Так и есть, тамбурная дверь закрыта, кто-то там стоит. Она сделала несколько шагов и спросила:
– Кто?
– Лиза… – послышался знакомый голос, и она ахнула.
– Что тебе здесь надо? – спросила она. – Это ты, Феликс?
– Я, открой!
Дважды просить не пришлось. Она не боялась этого парня, сама не могла понять почему. И ей ужасно хотелось поговорить с ним начистоту. Еще сегодня утром она раздумывала, как бы ей его найти, чтобы выяснить, что значила вся эта слежка, и вот он явился сам.
Щелкнул замок, Феликс проскользнул в полумрак тамбура, остановился перед нею, и Лиза впервые заметила, что он выше ее. В прошлый раз она была на каблуках, и потому смотрела на него немного сверху вниз, как вообще привыкла смотреть на людей из-за своего роста. Ни слова не говоря, она прошла в квартиру, он молча двинулся за ней. Только оказавшись на кухне, она повернулась и спросила:
– Ну что? Образумился?
Он неопределенно пожал плечами, это могло значить что угодно – и «да», и «нет». Лиза не удовлетворилась этим жестом и настойчиво повторила:
– Я тебя спрашиваю, ты пришел объясниться?
– В любви? – мрачновато ответил он.
– Ты давай не остри! – строго сказала она. – В любви объяснишься потом, а сперва расскажи, почему ты за мной тогда следил. Я тебя отсюда не выпущу, пока не скажешь. И не отпирайся! Уж если ты даже номер моей квартиры знаешь! Кстати, откуда?
– Я его в самый первый день узнал, – как-то туманно ответил он.
– Не поняла?
– Лиза, я тебя прошу… У тебя кофе есть? – жалобно проговорил он и снова показался ей совсем юным, шестнадцатилетним.
– Ты что, кофе попить пришел?! – возмутилась она. – Ну артист! А если я милицию вызову?
– Зачем… – Он говорил очень устало, глаза были потухшие, губы слегка подрагивали… Лиза присмотрелась к нему и вдруг прониклась жалостью – человек в самом деле сильно нуждался в кофе. Ни слова больше не сказав, она насыпала в турку две ложки с горкой, добавила сахара, два тонких ломтика лимона, залила все горячей водой из чайника и поставила на плиту. Потом закурила, повернулась лицом к окну, к Феликсу спиной, и принялась ждать, когда вода вскипит и когда он заговорит. Вода вскипела первой – Феликс не издал ни звука.
– Ну вот. – Она поставила перед ним полную чашку. – Десять тысяч с тебя.
– Что? – замученно спросил он, поднимая глаза.
– Я говорю, с тебя десять тысяч, здесь частное кафе. Да пей, пей! Горе мое…
Он начал пить, сразу обжегся, и она окончательно разжалобилась:
– Ну что ты как пятилетний! Даже подуть не умеешь! И вообще, что с тобой случилось?
– А по мне видно?
– По тебе не только это видно.
– А что?! – Он почему-то провел руками по куртке, затравленно оглядел себя с ног до головы. – Что-то не в порядке?
– Ты сам не в порядке. Ладно, сперва попей, потом будем говорить.
Она тоже налила себе полную чашку, примостилась за столом напротив гостя и принялась его разглядывать. Что-то в нем изменилось, только что? Все то же лицо, все те же длинные волосы, темные, шелковистые, наверное, очень мягкие на ощупь. Глаза с длинными ресницами, опущенные в чашку глаза. Цвет лица! Его нежный оттенок исчез, лицо Феликса было пепельно-серым, измученным, под глазами виднелись синеватые тени. Лиза различила даже легкую испарину над верхней губой. И снова он не смотрит ей в глаза.
– Слушай… – осторожно начала она. – Я понимаю, что ты просто так не пришел бы… Что-то случилось, я тебе нужна зачем-то, да? Объясни мне хоть что-нибудь.
– Опять начинается! – Он резко поставил чашку на стол, и она вдруг испугалась его глаз – они были одновременно бешеные и усталые. – Ты можешь помолчать, я не могу больше слушать вашего вранья!
– Я… Ничего не поняла! – честно ответила Лиза. – Пока врешь только ты!
– Да уж, конечно! – ядовито фыркнул он. – Все вы, бабы, одинаковые!
– А вот это уже пошлость, сынок, – заметила она. – Во-первых, я не баба. Во-вторых, я не все. А в- третьих, я от тебя просто обалдеваю. Пришел и устроил мне сцену! Тебя что, девушка бросила?
– Уж такая была девушка… – протянул он, снова берясь за кофе. – Лиза, я тебя прошу! Дай мне сперва сообразить, что говорить, а то я опять что-нибудь не то ляпну! Как человека я тебя прошу!
– Ну давай соображай! – согласилась она. – А то твои оговорки меня просто в дрожь кидают. Например, про то, что ты живешь недалеко от меня… Шпиона из тебя точно не получится.
Феликс промолчал, даже глаз не поднял. По его лицу было видно, как напряженно он думает. «Неужели собирается запудрить мне мозги? – соображала Лиза. – Вообще поразительный тип! Дай, говорит, сперва решу, что именно тебе врать, а то проврусь ненароком…»
Она раздавила сигарету в пепельнице и насмешливо похлопала Феликса по колену:
– Ну что, Сократ, придумал что-нибудь?
Он качнул головой, Лиза отняла руку, хотела закурить другую сигарету, чтобы скоротать время, и вдруг замерла с вытянутой рукой. На ладони виднелся коричневый, быстро сохнущий мазок. Лизе не надо было объяснять, что это такое. Она перевела дух. Феликс ничего не заметил. «Кровь, – подумала она. – Он весь в крови, кровь совсем свежая. Откуда? Если бы он был женщиной, я бы поняла. Но кровь на мужике – дело совсем другое. Вляпался куда-то? Но в Москве пока кровь по улицам не льется… Порезался? Джинсы целы, и сидит он спокойно… Если бы порезался, сразу попросил бы перевязать его, знаю я таких деточек… Тогда что за анекдот?»
Феликс наконец поднял голову и грустно посмотрел на нее.
– Не знаю даже, что тебе сказать, – начал он. – Все репетировал, а теперь просто не знаю… Ты ведь все равно будешь врать.
– А ты?
– При чем тут я… – вздохнул Феликс. – Это мне все врут. Знаешь… – Он запнулся, прикусил губу, по его лицу быстро пробежала легкая судорога. – Голова что-то… – прошептал он.
– У меня никаких таблеток нет, – пожала плечами Лиза. Испачканную руку она спрятала под стол. – Могу сварить еще кофе.
– Не хочу. Ладно! – Он тряхнул волосами, они рассыпались по плечам.
