проходить достаточно быстро. Как ни странно, хватало
объяснения, что мы группа «АукцЫон» и едем на гастроли. Нам шли навстречу. Да и проверять у нас было особо нечего: пустой автобус — десять человек и инструменты. Постепенно мы достигли такого уровня, что объезжали большую очередь и умудрялись минут за двадцать миновать и нашу границу, и польскую.
В Польше, к слову, единственный раз попали в легкую аварию. Это случилось чуть ли не в первой нашей самостоятельной поездке. Я тогда уже сутки за рулем ехал и немножко переоценил собственные силы. Концентрация внимания снизилась, а тут въезжаем в город. В Европе людей на пешеходных переходах принято, как известно, пропускать, и вот передо мной на «зебре» притормаживает маленький «фиат». Я среагировал с опозданием, и наш автобус слегка его в зад боднул. Но ничего особенного не последовало. Вышел из «фиата» поляк, я дал ему 200 марок, и он счастливый уехал. У него, в принципе, имелась страховка, мог бы вызвать комиссаров и все прочее, однако мы с ним расстались проще.
Более стремное ДТП произошло с «Ы» зимой 1994-го в Германии.
— Там почти каждые гастроли были сопряжены с какими-то трудностями, — вздыхает Виктор. — То правильно запарковаться нужно, то сделать обязательную остановку после определенного времени, проведенного в пути, то еще что-то. Но самым жестким эпизодом наших путешествий, конечно, стал тот, когда у нас на автобане на скорости 100 километров в час у автобуса отлетели два задних колеса. Мы тогда уже с водителем ездили, поскольку весь тур мне было рулить тяжело, и он на одной из стоянок, пока мы выступали, поменял у нашего «мерседеса» колеса, а гайки как следует не закрутил. А я после концерта не проверил. И вот едем ночью, все постепенно засыпают, сзади послышался некий стук, но с усталости никто на это особого внимания не обратил: стучит себе и стучит. И вдруг смотрю в окно, о-па, наши задние колеса нас обгоняют! Хорошо, что зимой дело было и у трассы уже какое-то скольжение появилось, а иначе автобус мог просто тут же перевернуться, как консервная банка, и последствия были бы весьма печальными.
— В тот момент я поначалу вообще ничего не почувствовал, поскольку был пьяный, — констатирует Гаркундель. — А потом словно белая горячка началась: увидел вокруг кучу разноцветных мигающих огней и подумал, что я на дискотеке. Оказалось, это полицейские машины к нам съехались. В Европе ведь как сразу происходит: увидел кто-то из проезжавших, что у нас стряслось ЧП, и позвонил куда следует. Полицейские примчались узнать, что да как, чего мы тут прямо на дороге ремонтируем (этого там вроде вообще не положено — нужно обращаться в сервисные службы), а выяснили, что у нас еще и визы просрочены. И забрали нас в участок. Мы сидели там, пока не откупились штрафом с помощью своего немецкого менеджера. Иначе могли и в тюрьму легко загреметь. Короче, повезло.
«Дом на колесах» прослужил «АукцЫону» без малого десятилетие. Это срок. Столько прилежные дети в школе учатся.
— Кочевая жизнь стала сочным дополнением к нашей концертной работе в европейских клубах, — считает Рубанов. — «АукцЫон» заматерел именно там. В России тогда была жопа полная, выступления у нас происходили раз в полгода. А в Европе мы давали серии по 15-20 концертов в месяц. Причем все очень честно. На халяву, на ностальгических воспоминаниях публики мы за рубежом выехать не могли, даже если бы хотели, ибо нас там никто не знал. Поэтому каждый концерт являлся настоящим вызовом. Нужно было выйти и сыграть убедительно, так, чтобы нас приняли.
— Германия нам дала больше всего, — рассуждает Бондарик. — Щедрую практику, различные площадки, работу на хорошем звуке. Мы в тот гастрольный период многому научились. Стали самостоятельными. Кроме Кристофа, нам ведь никто не помогал. Все лежало на наших плечах — от ремонта автобуса до записи песен.
— Автобусный опыт был очень интересным, — соглашается Шавейников. — Столько поездили, мир посмотрели. Потом, конечно, уже депресняк начался, устали друг от друга. Ленька отдельно сидел в автобусе, Матковский тоже, и остальные — сами по себе. В последних поездках бывало, что не успевали от дома отъехать, как хотелось обратно. Понимали: сейчас начнется одно и то же — рутинная работа. Но возвращались домой, и через две недели опять тянуло на гастроли. И не знаю — почему так?
— После месяца разъездов и выступлений, конечно, уже хотелось домой, — подтверждает Озерский. — Но по приезде в Питер довольно скоро опять возникало желание ехать в Европу. В автобусе все-таки было весело и интересно. Хотя каждый, разумеется, воспринимал те регулярные вояжи по-своему. После энного количества концертов и лет в такой дороге Ленька, например, насколько я понимаю, вообще перестал все это переносить. Но ему и сложнее, чем остальным в «Ы», выкладываться приходится больше всех.
— Поначалу, бесспорно, все выглядело романтично, — соглашается Федоров. — Катаемся на своем автобусе, играем, смотрим… Но потом стало утомительно. Ребята, тот же Димка, переносили эти долгие путешествия легко, а я — нет. Последние наши автобусные гастроли в Германию вообще превратились в муку. В группе были определенные трения, все устали. А поскольку я как бы в центре «АукцЫона», то любые проблемы в конце концов сваливались на меня. Гаркуша был постоянно никакой, я полностью выжат и в заключительных поездках, где-то к середине тура, уже терял голос — это, по-моему, всех угнетало. Особых денег те выступления не приносили, но при этом мы понимали, что европейские гастроли — единственный наш стабильный заработок и возможность развиваться как группе, поэтому ездили фактически до упора.
— В 2002 году автобус мы успешно продали, — рапортует Бондарик. — Причем он был на ходу, хотя и подгнил за девять с лишним лет серьезной эксплуатации. Оставлять его в качестве экспоната не имело смысла. Да и где бы он стоял? Была идея сделать из него детский кинотеатр, так чтобы он катался по городу и показывал фильмы в разных районах. Но задумка не нашла продолжения, поскольку требовалось много средств для ее реализации, да и бензин нужно было бы оплачивать. В результате «дом на колесах» купили для бизнеса — простые парни из питерского первого парка, которые и не знали историю этого автобуса. Она им по барабану. «Мерседес» как «мерседес»…
Сделал «Птицу» и в больницу
После успеха «Птицы» возникло большое искушение поставить удачную схему на поток. И ежегодно выпускать альбомы типа «Птица-2» или «Птица-2000» и т.п. Но, к счастью, этого с нами не произошло.
Когда появились положительные отклики на «Птицу», на них было, честно говоря, наплевать, поскольку мне никогда не нравилось, как мы сделали эту пластинку.
То, что Федоров не любит «Птицу», — никакая не поза. Просто этот альбом получился, что называется, для всех и каждого, чего не скажешь о «Жопе» или даже «Багдаде…».
В 1993-м «аукцыонщики» непроизвольно отметили десятилетие существования своего бренда записью хитовейшего альбома «Птица». Мимолетный экс-участник «Ы» Евгений Дятлов, продолживший и после своего ухода из группы интересоваться тем, что с ней происходит, как-то, по старому знакомству, заглянул в гости к Лене, а тот «сидел на кухне и сочинял „Дорогу'». «Федоров предложил мне послушать мелодию песни, которая позже стала одной из основных в „Птице', — говорит Евгений. — И я тогда уже сказал: это будет хит».
Большинство отечественных рок-критиков в различных опросах или разговорах признавали «Птицу» лучшим альбомом 1993-го. При том что тот год получился весьма урожайным для российской рок-
