отправили по обалденному маршруту: Сочи, Анапа, Геленджик, Запорожье, Волгоград…
В то время мы с Валерой Ефремовым стали очень близкими друзьями. У нас сложилась троица по съему телок на гастролях: Ованес Мелик-Пашаев, Ефремов и я. В качестве базовой точки всегда использовался номер-люкс Ованеса Нерсесыча. С нами еще ездил росконцертовский директор Владимир Анашкин. Ломовой человек. Он ничего не делал, только отдыхал и радовался. Даже в гостиницы нас, по-моему, без его участия заселяли…
Мы с Валериком перед каждым выступлением «Машины» брали у него билеты на концерт, штуки четыре или сколько он мог дать. Тут же отдавали их нашим рабочим, которые уже числились в «Машине» по штатному расписанию Росконцерта, и они шли их продавать. Таким образом, у нас появлялись деньги на вечер. Зарплату мы на гастролях практически не тратили.
И вот, как обычно, после первого отделения концерта я свободен, и моя задача найти за время второго отделения трех милых девушек: для себя, Ефремова и Мелик-Пашаева. А в эту «олимпийскую» поездку мы с Ваником уже просто брали один номер, и жили вдвоем в 3-х комнатном люксе. У него спаленка, у меня спаленка и общая гостиная.
Я с Кутиковым, кстати, тоже очень быстро сошелся. Он иногда в поездках приходил ко мне в гостиничный номер, делился какими-то волнующими его мыслями…
Все, в общем, шло хорошо, но я, однако, чувствовал себя в группе все менее уютно. Понимаешь, рок- команда и с ней один не музыкант. Кто я? Обслуживающий персонал? Администратор? Зачем мне это? Я – артист и тоже хочу быть на афише. А меня там нет. «Машина Времени» есть, а меня нет. Вот это обижало наглухо. Появлялись какие-то афиши и с упоминанием моего имени, но все как-то эпизодически, не то. И выходил на сцену я раз от раза с меньшим удовольствием, а точнее, вовсе без удовольствия. Поэтому бухал, путал слова и т. п. И, однажды, в поезде, возвращаясь с очередных гастролей, Макар мне сказал: «Фагот, хватит, терпение мое кончилось. Я тебя просил, предупреждал…». А у меня накопились какие-то проколы. Например, каждый приезд в Питер для меня заканчивался вытрезвителем. В Москве, за 50 лет был в вытрезвителе один раз в жизни, а в Питере – раз в восемь. Причем в одном и том же, привокзальном. Меня там уже за своего принимали: «О, наш волосатик приехал!». А кончалось все это сообщениями по месту работы, то есть в Росконцерт. А я, ведь, был комсоргом «Машины Времени». У меня в подчинении находились четыре комсомольца: Макаревич, Ефремов, Петя Подгородецкий и Наиль Короткин. Я писал отчеты о комсомольских собраниях, собирал взносы. Занимался всем этим, страхуясь от последствий своих пьяных приключений. И, вот, Макар сказал, что меня уволят, и добавил: «Теперь ты, наверное, везде будешь нас обсирать…».
Но я, с тех пор, стараюсь, нигде не обсирать «Машину». Это, во-первых. А во-вторых, я очень признателен Макару, как бы не относился сегодня к его песням новейшего периода, за тот отрезок жизни, который я провел с группой.
После ухода из «Машины» у меня сохранились тесные отношения с Гулей. Одно время он даже жил у меня. Мы с ним, и с его братом Марком, плотно общались и дружили. В, конце концов, свою нынешнюю жену Аню, Женька у меня отбил. Анька была моей девушкой. Но когда они с Маргулисом впервые встретились, я понял, что это судьба. Они – не разлей вода. Как увиделись, так до сих пор друг на друга и смотрят. Анька – офигенная, утонченная, добрейшая…
Уволившись из Росконцерта, я некоторое время был безработным, а потом мне позвонил Мелик- Пашаев, попросил к нему подъехать, и рассказал, что устраивается в какую-то филармонию, где создается группа под его управлением. «Давай, – говорит, неси туда свою трудовую книжку». И, таким образом, я, в сущности, попал в обойму «Воскресения».
Флэшбэк № 2. Ванечка.
Мелик-Пашаев никогда не был директором «Машины Времени», тем более ее художественным руководителем, хотя именно так он себя представлял, и так его порой воспринимали. Ованес был нашим первым администратором.
Близкими друзьями с Ванечкой мы не стали. Не получилось контакта. Ему очень хотелось сделать карьеру и, когда мы пришли в Росконцерт, он настаивал на том, чтобы считаться нашим художественным руководителем. Объяснил нам, почему это нужно. Мол, именно с худруком руководство Росконцерта решает все вопросы относительно группы и все неприятности, все шишки тоже валятся на него. А меня это очень устраивало. Я терпеть не могу никакие должности, и с радостью готов был снять с себя административные обязанности в группе, которые мне непроизвольно достались. Остальным же ребятам все было по хую. Хочет Ованес Нерсесыч быть главным – пусть будет.
Они постоянно валились. С первого нашего дня пребывания в Росконцерте проблем появилась масса. Во-первых, аппаратура у нас, не смотря на все мелик-пашаевские комбинации, все равно была говенная. И мы знали, что раз в год Министерство культуры выделяет Росконцерту деньги, на приобретение аппаратуры за рубежом. За эти гранты люди дерут горло, условно говоря, убивают друг друга, подсиживают и все прочее. Мы тоже ходили, писали письма, плакали, требовали.
Пугачева, конечно.
Однажды мы получили-таки новый, фирменный аппарат, и она позвонила мне ночью, посчитав, что мы его из под носа у нее выдернули, и закатила такую истерику! Это был год, наверное, 81-82-й. Сказала, мол, если я захочу – завтра вообще никакой «Машины Времени» не будет! Я не помню, что точно ей ответил, но объяснил, что у нее уже есть хороший аппарат, а у нас нет. Мы существуем в Росконцерте на таких же условиях, как она. Короче, техника осталась у нас. Ничего такого Пугачева не сделала, да и что могла сделать? Уж, когда в Росконцерте что-то давали, то назад не забирали.
Где-то через год мы с ней помирились. Она позвонила мне ночью, как ни в чем не бывало. Она, обычно, по ночам звонила. Но подробности того разговора я сейчас уже не вспомню. Ничего принципиального. Алла Борисовна мне не враг, не подруга близкая, так что ярких бесед у нас не было.
А с Пашаевым мы в Росконцерте просуществовали недолго и расстались, мягко говоря, нехорошо. Помимо различных неприятных нюансов в наших взаимоотношениях, случилась просто отвратительная история. Я накопил денег и решил купить хороший клавишный инструмент.
