ли утраты он вступил в общество Стражей?
— Они уходят.
Слова Коити заставили ее поднять глаза. Мать Каори шла нетвердой походкой, и Каори поддерживала ее за тонкую талию.
«Спокойной ночи, — про себя попрощалась с девочкой Дзюнко. — Увидимся завтра. Ты навсегда перестанешь бояться».
— Сестренка, — еле слышно прошептала она вслух.
Капитан ушел, а молодые люди, изображая супружескую пару, прошлись по отелю. Они поднялись на двадцать восьмой этаж и прошли мимо двери номера Курата, вернулись к лифту и спустились в бар на нижнем этаже. Там они уселись на высокие табуретки у стойки, и Дзюнко потягивала вкусный коктейль, предложенный Коити, и они вдвоем уничтожили целую чашку орехов. Он сказал ей название коктейля, но оно улетучилось у нее из головы, как только они принялись болтать на разные темы, избегая разговоров о работе. Коити не пил, потому что ему еще предстояло вести машину, но был в приподнятом настроении, и они весело болтали о его доме, семье, домашних питомцах и его любимице, сиамской кошке Грезе.
— Где ты держишь кошку? В квартире в Йойоги или в доме возле озера Кавагути?
— Она всегда там, где я. Я вожу ее с собой, никогда не оставляю надолго одну.
— Как это мило с твоей стороны.
— Эй, это комплимент? Или, как всегда, ирония?
В ответ Дзюнко кинула в него ореховой скорлупкой.
— Греза — женщина, ты можешь и приревновать. Сиамские кошки очень сексуально выглядят.
— Они, я слышала, очень гордые?
— Она держится как королева, — засмеялся Коити. — Я у нее в услужении.
— Хотелось бы мне посмотреть, как ты прислуживаешь госпоже кошке.
Положив локти на стойку, Коити взглянул на нее искоса:
— Правда? Хочешь, поедем с ней познакомиться?
Дзюнко посмотрела на него сквозь стакан: «На самом деле глаза у него светлее, чем мне показалось вначале». Затем ее взгляд упал на бледный шрам, примерно два сантиметра длиной, прямо над правой бровью. Подарок на память о детской драке?
— Откуда у тебя этот шрам?
— Этот? — Коити машинально коснулся шрама. — Угадай.
— Упал с дерева?
— А вот и нет. Я городской ребенок. Свалился с велосипеда.
— Замедленная реакция?
— Ну уж нет! — рассмеялся молодой человек. — Я разогнался с горы, летел как молния и врезался в кучу консервных банок. Соседи побежали к моему отцу и сообщили ему о происшествии — он к тому времени вышел в отставку и сидел дома. Он обычно гулял с тросточкой, но тут буквально подлетел к мусорной куче и вытащил меня оттуда за шиворот. Потом меня же и отругал, но не слишком, главным образом за причиненное всем беспокойство.
Дзюнко представила себе картинку и смеялась до слез.
— Ты здорово умеешь менять тему разговора, а? — добавил Коити.
Девушка уставилась в свой почти опустевший стакан.
— Еще один? — спросил ее спутник.
— Нет. — Дзюнко поставила стакан на стойку. — Я хочу уйти отсюда в другое место.
— Куда?
— Так, одно место. — Девушка соскользнула с табуретки и потянула его за руку. — Недалеко отсюда.
«Сан Парей» находился на том же самом месте. Сквозь окно виднелись свечи, и оживленные люди за столиками болтали и смеялись.
Дзюнко подняла взгляд, перед тем как распахнуть дверь:
— Они поправили вывеску! Давным-давно, когда я бывала здесь, не хватало буквы «П».
— Укатилась, как шарик в автомате.
Все столы были заняты, и Дзюнко с Коити снова пришлось устроиться на табуретки у бара. Он заказал кофе эспрессо, и девушка последовала его примеру.
— Можешь выпить, если хочешь.
— Не хочу. А то еще напьюсь, а ты воспользуешься этим.
— Я на такое не способен. — Коити казался уязвленным.
Они примолкли, как семейная пара после ссоры. «Может, мы и есть пара и мы поссорились», — подумала Дзюнко.
— Я здесь раньше часто бывала, — тихо сказала она, глядя на пламя свечи. — Мне нравится, что здесь так много свечей.
— Красиво. — Молодой человек окинул взглядом зал ресторана. — Но ведь сюда обычно не ходят в одиночку?
— Это правда. Я приходила сюда не одна.
Похоже, Коити сосчитал до пяти про себя, прежде чем задать вопрос:
— С Кадзуки Тадой?
Дзюнко кивнула, не сводя глаз с пламени. Она рассказала, что привела его сюда, чтобы показать, как она умеет зажигать свечи, но кончила тем, что случайно подожгла на парковке «мерседес-бенц». Тада был потрясен, а она раскаялась в содеянном, но все же гордилась тем, что после этого он стал смотреть на нее другими глазами.
Коити слушал, не прерывая ее, и в глазах его было то же самое отрешенное выражение, как у Дзюнко. Девушка закончила свой рассказ ближе к полуночи. К тому времени ее чашка опустела, а число посетителей заметно уменьшилось.
— Эй, что это такое? — Дзюнко кивнула на предмет, полускрытый за стойкой бара.
Это оказался высокий подсвечник. Наверху он имел форму сердечка и с незажженными свечами выглядел дешевой подставкой.
— Может, они используют это на свадебных банкетах? — развеселился Коити.
— Это приготовлено к завтрашнему дню, — сказал официант, протиравший стекло и случайно услышавший их, и улыбнулся им.
— Вот как? Здесь завтра отмечается свадьба?
— Нет, канун Рождества. Большинство наших посетителей придут парами, так что это для романтики. Мы используем их еще и в Валентинов день.
Официант вернулся к своим обязанностям, и Коити вполголоса заметил:
— Интересы бизнеса важнее хорошего вкуса…
Дзюнко всмотрелась в подсвечник в форме сердечка и сосчитала свечи. Двадцать штук.
Коити не станет повторять свое приглашение. Он просто пошутил, когда предложил ей познакомиться с его кошкой, но девушка понимала, как он одинок — одинок и напуган. Ведь она долгие годы испытывала те же чувства, наблюдая, как они усугубляются, и не зная, как с этим справиться, как утаить от самой себя.
Она вспомнила, какой беспомощной и одинокой ощущала себя, когда читала электронную почту и слушала, что говорит по телефону Коити, и как потянулась к нему ее душа. Они знакомы всего десять дней, но их связывает нечто такое, над чем время не властно.
А еще она вспомнила, как совершенно осознанно обидела его, когда они шли в «Сан Парей». Значит, ей и следует сделать первый шаг.
— Как по-твоему, я понравлюсь твоей Грезе?
У Коити недоверчиво сверкнули глаза. Она улыбнулась — на сей раз открыто — его неподдельному удивлению.
— Взгляни. — Она указала на подсвечник.
