желаешь заменить его?
Коннор нахмурился.
— Взять огонь на себя?
Эмма щелкнула пальцами в каком-то дюйме от его лица.
— Всего лишь пул, Райли.
— Пул. Да. Конечно. — Коннор потер обеими руками глаза. — И все же, думаю, сейчас нам обоим лучше уйти…
— Уходи, если хочешь, — отозвалась Эмма, обводя взглядом переполненный зал. — Я найду себе другого партнера.
— Не сомневаюсь, — мрачно пробормотал Коннор. — Твой сегодняшний вид…
Брови девушки поползли вверх. Медленно выдвинув одну ногу вперед, Эмма постучала носком туфли по полу.
— И какой же у меня вид? Привлекательный или наоборот…
Коннор нахмурился еще больше.
— Ты не похожа на саму себя.
Эмма едва не расхохоталась. Победное ликование переполняло ее душу. Задача выполнена. Коннор Райли обратил на нее внимание. И не важно, по каким причинам. Эмма упивалась сознанием собственной власти над этим мужчиной.
Да, Коннор поступил опрометчиво, назвав ее недавно «приятелем».
Взяв треугольную рамку, Эмма поместила ее в центре зеленого сукна. Не поднимая глаз от стола, она произнесла:
— Да будет тебе известно, я родилась не в рабочем комбинезоне.
— Конечно. Я понимаю, — пробормотал Коннор, доставая шары из углового сетчатого кармана. — Просто…
Эмма глубоко вздохнула. Она намеревалась удивить Коннора, однако его реакция превзошла все ее ожидания. Лицо мужчины выражало крайнее изумление, словно вместо Эммы перед собой он увидел, к примеру, собаку, внезапно заговорившую по-человечески.
Но надо идти до конца. Как же соблазнить Коннора, дабы он проиграл дурацкое пари? Попробуем.
Расправив плечи, Эмма подошла к нему ближе. Благодаря специальному бюстгальтеру, грудь ее казалась необыкновенно высокой и пышной. Коннор, словно завороженный, рассматривал соблазнительные округлости.
— Видишь ли, — прервала напряженное молчание Эмма, — мне очень хочется еще разок сыграть в бильярд. Если ты не желаешь, я спрошу Майка или кого-нибудь из ребят, не составят ли они мне компанию…
— Не нужно, — сквозь зубы процедил Коннор. — Играть буду я. Согласен рискнуть.
Что он имел в виду? У Эммы не оставалось времени на размышления.
— Ставка — двадцать баксов. Игра с восьмью шарами.
— Начинай.
— Предупреждаю, — объявила Эмма, огибая стол с кием в руках, — тебе придется несладко.
— Я вас понял, мэм, — сказал Коннор, а сам подумал: «Черт возьми, кто мог предположить, что малышка Эмма Джейкобсен прячет под комбинезоном оружие массового поражения?»
Массового поражения мужчин.
Груди, так и поддразнивая, четко обрисовывались под туго натянутой тканью топика. Бедра призывно покачивались при каждом шаге. А ноги, боже, какие ноги! И почему до сих пор он не замечал приятной округлости ее ягодиц?
Почему прозрел только сейчас?
Все его тело дрожало от напряжения. Огонь желания разгорался сильнее с каждой секундой. Проклятие, ему не следовало приходить сюда. Он совершил ошибку. Однако в противном случае так никогда бы и не увидел другую Эмму, совершенно непохожую на грубоватую владелицу гаража.
Пальцы Коннора с силой сжали бильярдный шар.
Но ведь это все равно Эмма. Друг. Приятель. И нечего себя обманывать.
Тем не менее происходило невероятное.
При взгляде в лицо Эммы у Коннора перехватило дыхание. Девушка смотрела на него широко открытыми голубыми глазами. Ее пухлые губы так и просили поцелуя.
О господи!
Они были знакомы уже несколько лет, и никогда прежде Коннор рядом с ней не чувствовал себя таким растерянным.
— Держись, Райли, — тихо прошептал он, надеясь, что громкая музыка заглушит его слова.
Эмма даже на секунду не должна заподозрить, что один лишь взгляд на нее вызывает бурную физическую реакцию со стороны его тела.
Проклятое пари.
Всему виной длительное воздержание.
Коннор был на пределе. Ведь Эмма выглядела просто потрясающе.
— Как насчет того, чтобы забить в лузу несколько шаров? — весело спросила она.
Ухмыльнувшись, Коннор метнул в ее сторону быстрый взгляд.
— Попытка не пытка. Главное — ловкость.
Эмма рассмеялась, и ее звонкий смех проник Коннору в самую душу.
— А какой ты? — поинтересовалась Эмма. — Ловкий?
Пальцы девушки по-прежнему продолжали поглаживать кий, и Коннор поспешил отвести взгляд в сторону.
— Я умею быть таковым, когда требуется.
— Неужели? — Эмма вскинула голову, и копна золотистых волос разметалась по ее плечам. — А ты хорошо играешь?
Коннор поднял треугольную рамку и, повесив ее в сторонку на крючок, как можно небрежнее произнес:
— Увидишь. Начинай партию.
Эмма кивнула.
— Ставка — двадцать баксов.
— Многовато.
— Я не ослышалась? — переспросила Эмма, изогнув уголки рта в улыбке. — Похоже, ты жмот или испугался?
Слова ее возымели эффект. Чувство оскорбленного достоинства заставило Коннора произнести следующее:
— Я стану победителем. Вот увидишь, что я сделаю с тобой!
— Ой! И что же ты со мной сделаешь? — вкрадчиво спросила Эмма.
Не дожидаясь ответа, девушка склонилась над столом и, отведя руку с кием назад, принялась выбирать цель.
Взору Коннора открылась ее роскошная грудь, готовая в любое мгновение выскочить из выреза топика.
У молодого мужчины перехватило дыхание. Внезапно он понял: он хочет обладать Эммой прямо в этом зале, на гладком сукне, на этом самом бильярдном столе.
Дьявол. Наваждение какое-то. Коннор в отчаянии потер лицо, едва не шлепнув себя по щеке. Но он желал Эмму. Сейчас. Желал сильнее, чем кого-либо в своей жизни.
Однако испытывает ли Эмма то же самое?
С какой стати?
Девушка нанесла удар, и шары с глухим стуком раскатились по зеленому полю. Улыбнувшись, она взглянула на Коннора.
— Ты готов к потере двадцати долларов? — поддразнивающим тоном спросила Эмма.
— Издеваешься? — Коннор провел ладонью по деревянному краю стола. — Зря.
