рабочий стол, объясняя: «Они не могут за мной угнаться, так как я меняю каждый раз свою позицию».
Как-то раз, когда мы с Ренатом сидели в бункере, туда явилась Ирина вместе с офис-менеджером, чтобы поработать на компьютере. Диктуя, что печатать, она параллельно завела разговор с Ренатом — перейдя в режим исповеди и в очередной раз выпустив наружу тараканов из своей головы.
— …ГУЗ Ставропольская краевая клиническая больница, именуемая в дальнейшем «Государственный заказчик», в лице главного врача Кошель В. И., действующего на основании… потому что не надо перечислять все деньги в Петербург на Экссон, так как интродьюсер 504-606XA Avanti Plus Introducer 6Fr 11cm по цене 841 руб в количестве 100 штук, а также Amplatzer оклюдер ASD/PFO/VSD по цене 87000 руб количество 3 штуки… долг поставщикам 50 миллионов я не понимаю куда Андрей потратил эти деньги… потому что только открытые отношения могут сделать… да, в этой тусовке только крутые мужики собираются: директор Петрокоммерцбанка, руководитель коллегии адвокатов… и всегда надо говорить только правду…
Как бы ни был абсурден произносимый ею бред, но говорила она столь убедительно, что смутила Рената, моего 100 % сподвижника. Когда мы остались вдвоём, он высказал свои опасения за исход сделки с Сименсом, в которой по сути дела выступил гарантом. Я ответил, что он в курсе всех дел, больше того, находится в гуще событий, поэтому способен самостоятельно оценить все риски. Никто не планирует закрывать 50-миллионный долг деньгами Сименса, ну а сумма недостачи на Экссоне сопоставима с моей чистой прибылью по этой сделке, так что у меня нет никакого резона брать основную сумму.
Хитро подмигнув, Ренат сказал:
— Как ты ведешь дела — я знаю… Можешь мне всё не объяснять, делай так, как считаешь нужным. Просто я не хочу быть крайним, если деньги, которые тебе придут по контракту, пойдут куда-то налево. В этом случае Семёныч вызовет меня к себе и скажет, чтобы я шёл и разбирался во всём, это же я тебя к нему привел. Не придётся ли мне идти к твоему Вове за деньгами — вот что меня волнует.
Я невозмутимо ответил, что Сименс работает по предоплате — поэтому, как деньги уйдут налево? Не будет денег — не будет и товара. А дивиденды я вытащу в первую очередь, как только пойдут платежи.
Позже мы уединились с Павлом Дуровым и Михаилом Крыловым в бухгалтерии, чтобы обсудить ряд важных вопросов. Самыми горящими были вопросы возврата экспортного НДС и состояние бухгалтерии Экссона. Получив заявление на возврат НДС и пакет соответствующих документов, Центральная налоговая инспекция инициировала проверку и затребовала огромный список документов, чтобы проверить корректность начисления налога на добавленную стоимость за первое полугодие 2004 года. Нужно было решить, что предоставлять, а что нет, и, судя по всему, мы не могли показывать отчетность в том виде, в котором она существовала на тот момент. Павел с Михаилом подошли к этому вопросу гораздо более серьёзно, чем их предшественники, и беспрестанно тормошили сонную Муху Тамару Александровну, директрису аудиторской фирмы Аудит-Стандарт, чьей прямой обязанностью было ведение бухгалтерии Экссона. Очень странно, что профессиональный аудитор уменьшал налогооблагаемую базу фирмы, штампуя липовые договора «информационного обслуживания». Этот способ списания денежных средств с целью оптимизации налогов использовали в начале 90-х, да и то не все, а только самые недалёкие предприниматели. Но в 2005 году подавать в налоговую инспекцию договора на «маркетинговые исследования» и «информационное обслуживание» на миллионные суммы — это равносильно чистосердечному признанию в совершении налогового преступления.
Михаил показал мне один из таких договоров — договор между ООО Экссон и ООО Неон-Стиль, по которому поставщик услуг Неон-Стиль обязуется предоставить Клиенту, Экссону, следующую информацию: «о товарах народного потребления в Санкт-Петербурге; о ценах, размерах оптовых партий, условиях поставки медицинских товаров; о наиболее крупных, надёжных и солидных фирмах, занимающихся оптовой торговлей товарами народного потребления; о фирмах, предоставляющие транспортные услуги по отправке и доставке вышеупомянутых товаров». Сумма договора — 897,000 рублей (!!!) Ни один руководитель, находясь в здравом уме, не станет заключать подобный договор, а тем более платить $30,000 за информацию, которую можно за пять минут наковырять в интернете. К тому же, для составления договора взята фирма с названием, увидев которое, даже первокурсник следственной школы поставит диагноз: прокладка! Больше того, эта подставная контора давно брошена, не функционирует, отчётность по ней не сдаётся и соответственно на запрос по встречной проверке никто не ответит.
Мы достаточно долго, с 1997 по 2003 год, проработали с Мухой, она консультировала моих бухгалтеров, подстраховывала в дни авралов, и у меня никогда не было с ней сложностей. Поэтому я доверил ей бухгалтерию Экссона. Остаётся лишь догадываться, что за беда с ней приключилась, почему она порет такую чушь и производит впечатление человека, двадцать лет просидевшего в пещере с комиксами по бухгалтерии. Вместо того, чтобы решать насущные вопросы, она предложила провести «проверку бухгалтерского и налогово учета», многостраничный план которого включал сотни пунктов, таких, как «аудит учредительных документов», «аудит методологии учета», «аудит кассовых операций», «аудит основных средств», «аудит расчетных счетов», «аудит налоговых проверок» и так далее.
— Что имеется в виду под «аудитом учредительных документов» и «аудитом основных средств»? — поинтересовался я. — Согласно учредительного договора, уставный фонд составляет 8000 рублей и внесён учредителем в виде компьютера и офисной мебели. Больше ничего на фирме не числится. Какой тут может быть аудит?
Михаил пытался заставить Муху приступить, наконец, к решению реальных задач, но наталкивался на бешеное сопротивление — она кричала, что не в состоянии работать в таком бардаке и требовала, чтобы к ней приезжал хозяин, то есть я, вместо того, чтобы присылать всяких шнурков. Всё это мы уже проходили. Я разговаривал с ней по телефону, она говорила то же самое, жаловалась, что ей не доставляют оригиналы документов, требовала моего личного присутствия в офисе Аудит-Стандарта, словом, устраивала мудовые рыдания, а когда я приезжал к ней из Петербурга, она, после продолжительных эмоциональных сцен, понизив голос до полушёпота, спрашивала, разрешаю ли я ей прибегнуть к некоторому «обману государства», например, использовать подставные фирмы, чтобы документально закрыть некоторые сделки. А все жалобы на несвоевременную доставку были совершенно беспочвенны — недостающие документы, отсутствие которых мешало ей вовремя сдать декларацию по НДС, в итоге оказывались под задницей одной из сотрудниц Аудит-Стандарта, просто кому-то было лень оторвать жопу от стула и поискать их.
В общем, дело зашло в тупик, Муха зациклилась на мелочах и через год после подписания с ней договора требовала проведения «проверки бухгалтерского и налогово учета» (за дополнительную плату), без этого, мол, она «не сможет нормально работать», мы, прекрасно зная, что из себя представляют эти проверки, проводимые учеными обезьянами, требовали решения неотложных задач, в первую очередь возврата экспортного НДС. И я проклял тот день, когда связался с Аудит-Стандартом. Год назад я требовал всё то же самое, и Муха покорно со всем соглашалась. Если бы она в самом начале сказала, что будет ебать мне мозг вместо работы, то я бы потратил время, чтобы найти другого бухгалтера.
В итоге, разложив всё по полочкам, мы с Михаилом и Павлом решили, с учетом диагноза, выставленного директрисе Аудит-Стандарта, какую работу ей можно доверить, а какую нельзя, и распределили текущие задания. Я попросил Павла найти для Экссона адекватного главбуха.
В конце нашего совещания Михаил спросил за выписки Внешторгбанка и документы, подтверждающие мои командировочные расходы — железнодорожные и авиабилеты, гостиничные квитанции, и так далее. Я вынул из портфеля конверт, в котором были сложены требуемые документы. Михаил взял его в руки, раскрыл… и сказал:
— Это что, взятка?
И вернул мне конверт. Я заглянул в него — там были деньги. Десять тысячерублевых купюр. Что за чертовщина?! И тут я вспомнил: Лейнер! Меня прошиб холодный пот. Я стал лихорадочно рыться в портфеле, но безрезультатно — другого конверта, с банковскими выписками и билетами, там не было. Вспомнив шаг за шагом свои действия и перемещения, я вычислил, что вместо денег отдал Лейнеру конверт с означенными документами. Рассказав об этом Павлу и Михаилу, я сорвал бурные аплодисменты. Это же материал для фельетона! Но мне было не до смеха — я с ужасом думал о том, что будет, если выписки попадут в руки компаньонов — а Лейнер обязательно пожалуется на меня Владимиру и отдаст ему конверт. Если у сильного игрока не оказывается достойных противников — он побеждает себя сам. У меня были все… скажем так, достаточно шансов выйти с честью из данной ситуации, но я самолично
