Рассуждая здраво, следовало бы устроить сцену ревности и распрощаться с Таней, подобные прецеденты уже были с другими девушками, всё, отношения зашли в тупик (конечно, с точки зрения женатого мужчины, для девушки-то это как раз наоборот — дорога в светлое будущее). И если бы наши интимные встречи продолжались в прежнем режиме, примерно раз в неделю, при этом она бы достала меня своими намёками на то, что пора определиться, и тут бы вдруг раскрылись её шашни с Ренатом, то возможно, я бы так и подумал. Но я просто не способен был трезво мыслить. Во мне заговорил инстинкт охотника, от которого ускользает добыча. Поскольку она держалась несколько отстранённо, не навязывала себя, а скорее наоборот; то, недоступная, она стала во сто крат желаннее. Боже, что это были за муки — несколько раз она заявляла, что «не может», и отказывала в близости в самый такой момент, когда мы, раздевшись, лежали в постели и я уже, нащупав её влажную промежность, собирался войти! Я с трудом сдерживался, чтобы не взять её силой, остатки благоразумия подсказывали, что с ней этот номер не пройдёт. С большинством девушек проходит, а с ней — нет.
Чем больше она меня томила, тем большим праздником казались её объятия и поцелуи, и её слова о том, что она меня любит. В один из таких моментов, когда мы целовались на набережной, я совершенно растаял и неожиданно для самого себя, в припадке восторга, усиленного Таниными поцелуями, пообещал подарить ей Рено Меган Кабрио (в 2003 году во время поездки на Кипр мы брали напрокат такую машину, а тут как раз один знакомый фирмач предложил точно такой же по сходной цене). И я сдержал обещание.
В конце апреля 2004 года (шел четвертый месяц нашего воздержания) я пригласил её в Абхазию. Как обычно, почти что в форме уведомления, позвонил и сообщил, что через два дня приеду в Волгоград, заберу её и мы поедем на море. Во время этого разговора она заставила меня понервничать, я уже не был уверен, что поездка состоится, и торопился в Волгоград сильнее обычного.
…Всё же, я сомневался. Я был почти уверен, что на этой развилке жизненного пути следует сохранить чистоту помыслов перед мирскими соблазнами… но меня распалила мысль о том, что Таня достанется Ренату. Недоступная в течение столь продолжительного времени и ускользающая, возможно, навсегда, она ещё сильнее разожгла мою кровь. Я будто слышал шуршание шелка, обвившегося вокруг её удивительно стройных ног, восхищался изменчивой игрой изумрудов на её груди, соперничающих с блеском лукавых глаз. Увы, никакими хитростями не удавалось мне заполучить её обратно, и ещё неизвестно, смогу ли вернуть её расположение в этот приезд. И в этой непростой ситуации, когда я пообещал жене и друзьям на майские праздники поехать всей компанией в Сочи в пансионат «Заполярье», инстинкт охотника повёл меня в другую сторону. Я решил, что поеду к Тане и сделаю всё возможное и невозможное, чтобы взять её. И сделать так, чтобы в моих объятиях Таня не только забыла про Рената, но даже своё собственное имя забыла. И тогда Ренат будет вынужден прекратить любые козни и вспомнит, наконец, своё место. Я же не смирюсь, пусть хоть неделю придётся стоять лагерем под окнами Таниной квартиры!
26 апреля 2004 года я запрыгнул в свой Паджеро и отправился в Волгоград. С особой силой ощутил я свою любовь к Тане. Думал, что чувства прошли и наши отношения зашли в тупик, но всё оказалось гораздо сложнее. Я не стремился изменять ей… ну супружеский долг… и некоторые дорожные интрижки не в счет — так сказать необходимое мужское дело. Раньше я не задумывался об этом, но тогда, по дороге к ней, осознал, что хочу быть ей верным и пообещал себе, что больше не буду засматриваться на других девушек.
Примчавшись к ней, я сразу получил то, что так долго ждал: мы занялись любовью в машине, едва выехав из города. (Я успел вовремя — оказалось, на следующий день в Волгоград приехал Ренат, которому, она, видимо, что-такое пообещала).
Наше волшебство продолжилось в Абхазии, мы пробыли там больше недели, предаваясь всевозможным чувственным излишествам — да так, что стены рушились и трубы прорывало. Нас приютил Василий на своей фазенде, которую отделяла от моря узкая асфальтированная дорога, и это место казалась мне самым лучшим местом на земле. Сложности по работе казались совершенно несущественными и лишенными всякого значения по сравнению с ощущением счастливой полноты жизни и тем бурным чувством свободы, которое навалилось на меня, когда я встретил Таню и отправился с ней на курорт. В этом удивительном месте она не могла не вспомнить наши с ней мечты перебраться на море и устроить жизнь так, как устроил себе Василий. В отличие от предыдущих лет, нынешние разговоры лежали в сугубо практической плоскости:
— Скажи, когда наконец ты бросишь свой Экссон? Ты ведь обещал забрать оттуда свои деньги, купить дом в Абхазии, чтобы поселиться тут со мной, и время от времени ездить в Волгоград контролировать дела с той же периодичностью, что и сейчас! Я разве говорю что-то сверхъестественное?! Я просто требую выполнения того, что ты мне обещал!
Я вдыхал полной грудью воздух, от которого кружилась голова, смотрел на свою сердитую подругу, этакую бандитку любви с идеальной геометрией тела, и пытался ей что-то объяснить:
— У меня всё увязано в один клубок, я не могу взять и разорвать этот чертов узел. На Совинкоме постоянно возникают дыры, которые я вынужден закрывать экссоновскими деньгами. И наоборот: я вынужден платить проценты Быстровым с тех денег, что зарабатываю на Совинкоме.
Но её никак нельзя было переубедить — она хотела остаться в Абхазии, что называется, здесь и сейчас. Можно ложкой вычерпать море, но не женские аргументы и контраргументы. И всё же я нашёл, чем её урезонить:
— Вообще-то это не «экссоновские» и не «совинкомовские» дела, это мои денежные вопросы, моя работа, моя жизнь. И эти дела должны тебя тоже интересовать в равной степени — поскольку ты работаешь на фирме, и не просто работаешь, а поставлена надсмотрщиком над всеми гаврилами. Когда-то тебя очень сильно интересовали эти дела — я по старинке обсуждаю эти темы, думаю, что они тебя по-прежнему интересуют. Мы должны двигать дело, расти вместе как единое целое, иначе мы пропадём. Извини, если всё изменилось и тебе это уже неинтересно.
Постепенно моё настроение изменилось. Мне было непонятно, что происходит, но я всё больше раздражался — конечно, не подавая виду. Злоба трудовых будней потеряла свою соль, но и здесь, на отдыхе, вдали от работы, я оставался недоволен. Все серьёзные решения, когда-либо принимавшиеся мной, были индуцированы такими вот спонтанными неясными волнениями, которые долго-долго бродили в тайниках души, а потом выплескивались наружу в виде конкретных поступков. В данный момент мне хотелось одного: как можно скорее вернуться в Волгоград.
Мне было неловко перед Таней — она-то не виновата в том, что у меня очередной бзик и я никак не могу расслабиться и наслаждаться жизнью. Господи, вокруг природа, чистый воздух, от которого кружится голова, рядом обворожительная девушка — что ещё нужно для полного счастья!? Бескрайнее синее море, спутанные леса, неровные ущелья, в которых бьётся о камни вспененная вода; лесисто-зеленые склоны, отражающиеся в горных недвижных озерах, окаймленных скалами, среди которых на восходе видно как будто бы какое-то неудержимое пламя, дающее ощущение, что находишься в высшем измерении, — прекраснейшая декорация к единственной и самой лучшей пьесе, которую могло создать человеческое воображение; или зрительная увертюра к начинающейся, и тоже самой лучшей мелодии, которую из миллионов людей слышали только двое: мы с Таней.
Метания моей души были всего-навсего поводом для неких конкретных шагов — а какие это будут шаги, я пока не знал. Я добился того, чего хотел — ускользнул в тихое местечко, где можно заниматься безумным, страстным сексом, но теперь мне захотелось в тайное тёмное место, о котором никому неизвестно, в котором можно отдохнуть от мира.
Не отступая от своего, Таня с властной нежностью встряхивала меня:
— Я, конечно, понимаю, что у тебя сложности, главная из которых — твоя абулия, но ты должен принять решение здесь и сейчас, потому что мои биологические часы тикают и утраченного времени не вернуть.
Я был вынужден пообещать ей, назвать конкретные сроки: в июне… максимум к июлю буду готов снова приехать с ней сюда, в Абхазию, и решить вопрос с приобретением участка с домом. Василий заряжен, подыскивает оптимальный вариант и поможет с обустройством. И такой уверенностью дышали мои слова, что Таня поверила мне, и сказала, что почувствовала себя горянкой, повелительницей ветров.
С каждым днём всё тягостнее становилось моё пребывание на отдыхе. Я нервничал по поводу того,
