понизил свои ноги к песку. Из одежд он извлек нечто в виде мешочка из высушенной кожи девственницы, который содержал прах черепа Харраба и высыпал его содержания в ладонь. Только несколько горок костяной муки лежали на бледных складках его ладони. Он вонзил подобный когтю ноготь в основу своего большого пальца, пока не хлынула струйка крови. Её он смешал с костяной мукой, в то же время он интонировал свистящие слова в диалекте, рожденном минувшими эрами Турии: 'Makanan-mati, coba, siya- lihat, lahat-mati!' Красновато-серая паста пульсировала на его ладони, наполняясь неестественной жизнью, и сформировываясь в подобное червю существо. Teвек опустил это к песку, чтоб оно могло сползти. Вещь начертала в дюне слабое углубление длиной с палец, затем остановилась и сжалась в напряженную спираль.
Teвек изучил мелкую борозду. По его расчетам он достиг бы обозначенного места в пределах двух, возможно трёх, поворотов песочных часов. Но он отклонился бы от самого прямого маршрута до Медного Города, а он не испытывал желания останавливаться. Назад в Каджар, в логово Тот-Амона, трижды проклятой Тонкой свече Смерти, догорающей ниже и ниже. Teвек взвесил последствия при промедлении прежде, чем решил следовать за начертанной линией. Он схватил червя между большим пальцем и указательным пальцем и сунул его в рот, медленно жуя, смакуя вкус крови и кости. Это притупило его аппетит. Несколькими мгновениями спустя его ноги оставили песок, и он понёсся по направлению линии.
Черное Кольцо выдержало бы тот курс без колебания, пока он не пожелает иного.
На рассвете Teвек приблизился к селению. Следы следа торгового каравана предсказали его близость, и оно располагалось точно на линии, указанной червём.
Полезное колдовство, хотя он в редких случаях применял его. Библиотека под Аментетом содержала много подобных магических безделушек.
Он опустил свои ноги на дорогу. Здесь он играл роль утомленного дорогой ученого, желающего отдохнуть на пути к Шушану. В нескольких свитках он читал письма путешественников, описывавших народ пустыни Шема как жестоких и недоверчивых людей. Когда он приблизился к подножию постепенно понижающегося скалистого холма, он увидел подтверждение этому.
Путь сузился, когда он приблизился к вершине и привел к подобному разрезу ножа узкому проходу. Естественная стена крутых скал окружала расположенное там селение. Четырнадцать мужчин шагали вдоль вершины этой стены, их рыжеватые кафии и одежды сливались с унылыми красными скалами. Семеро из указанного числа опустили луки вниз к входу, поскольку они патрулировали выше откоса.
Teвек расценил их с презрением. Глупцы, настолько уверенные, что их жалкое оружие могло защитить их. Он, возможно, поразил бы их с небольшим количеством усилия, но предпочел сохранять энергию. Шагая спокойно к расщелине в скалах, он смотрел искоса вверх в утреннее небо. Тонкие облака скрыли неприятное солнце, и он был благодарен за их присутствие. Затемненное небо позволило бы ему продолжить с минимумом дискомфорта, как только он напитается здесь. Пока он продвигался на холм, лучники наблюдали. Несколько стрел удерживались наготове. Когда он приблизился, они немного расслабились. В конце концов, он не представлял угрозы, старый странник с белыми волосами.
Крепкий шемит с затронутой сединой бородой, выступил из ниши в скале, которая была хитро скрыта, невидимая с дороги. Его загорелая рука слегка тронула золотую рукоятку кривого кинжала за его широким поясом.
— Ты никак фермер, старик, — сказал он на грубом диалекте шемитов тоном, более строгим, чем учтивым.
— Что? — Teвек ответил на подобном языке, хотя был более приученным к его письменной форме. Он, возможно, раздавил бы шемита как пустынную ящерицу, но считал лучшим играть иную роль в настоящий момент. — Я могу пройти? — Те, у кого есть дело в Каетта или те, у кого есть деньги, чтобы заплатить за вход, входят и потребляют нашу воду. Это у тебя имеется, старый? — Обращайся со старшими не так грубо, — отрезал Teвек, раздраженный тоном человека. — У меня есть и то и это.
— Я вижу. Лорд Ранджо делает запись названий и имена всех, кто хочет попасть в его владения, — сказал шемит. — Кем являешься ты? — Товоклес, ученый, Главный в Королевской Библиотеке Аграпура, — ответил Teвек с легкой надменностью. — И король Йездигерд фиксирует те названия, где препятствуют его помощникам, чтобы их неучтивость не осталась незабытой.
Шемит закусил губу, неуверенность появилась в его глазах.
— Мои извинения, господин Товоклес. Я думал Вы стигиец. Лорд Ранджо и наши люди искренне поклоняются Митре, и мы отклоняем всех последователей проклятой, пожирающей души стигийской змеи. Но конечно Вы приехали не один от Аграпура? Teвек мрачно покачал головой.
— Нет, не один. Моя свита лежит на песках мертвая в лигах отсюда, — он подавил улыбку от этой удачной шутки. — Бандиты напали на нас и оставили меня, приняв за мертвого.
— Да, Вы выглядите пострадавшим, господин Товоклес, — человек торопливо оправдывался, краснея. — Забудьте мои более ранние слова. Хотя боги Турана не являются нашими, мы не отказываем человеку в помощи. Это не путь наших людей.
Пожалуйста, к нашей воде, насколько Вы желаете. Я — Юзгара, страж врат.
Следуйте за мной, чтоб я мог оказать Вам надлежащий прием.
Он повернулся, приглашая Teвека присоединиться к нему. Сухим, бледным языком некромант очищающие обвёл потрескавшиеся губы. То, что он выпьет, не было водой. Прихожане Митры. Весьма забавно.
Юзгара шумно лепетал, когда они вошли в узкий, окруженный каменной стеной проход, который закручиваясь, постепенно поднимался вверх. Каетта располагалась на плато, предоставляя панорамный вид пустыни на много лиг во всех направлениях.
— Вам повезло найти нас, — сказал шемит. — Каетта — единственный оплот цивилизации в этой области. Самая близкая деревня в некоторой сотне отдаленных лиг. Источник, вытекающий из этой скалы, поддерживает нас в скромном комфорте, хотя мы испытываем недостаток в средствах взращивания зерновых культур или домашнего скота.
Teвек полуслушал Юзгара, поскольку проход расширился и вывел на открытое место к широкому кругу, окруженному со всех сторон крутыми утесами. Отверстия в северной части казалось, служили жильем. В центре круга возвышалось окруженная с четырех сторон стенами здание с плоской крышей, простое по форме и без украшений. Это был храм Митры, духовенство которого презирало атрибуты, которые сопровождали много религий. Ничего иного не было построено в кругу, опоясанном кольцом из каменных блоков, которые мягко ограничивали слегка колеблющиеся воды источника Каетта. Поселение, возможно, не вмещало больше чем тысячу человек.
Больший интерес для Teвека представляло покалывание, которое он почувствовал, когда Юзгара подвел его ближе к храму. Жрец Сета был в опасности здесь, поскольку Бог Змей и так называемый Бог Света были самыми злейшими из врагов. Teвек не боялся никакого контакта со жрецами Митры, хотя как ни как, его собственное присутствие обеспокоит их. Влияние Митры здесь было достаточно материально и ощущалось Тевеком. Он ощущал также что-то еще, в скале ниже храма. Палата похорон… да, значительная могила. Где была жизнь, там была смерть. Подземная впадина излучала противную теплоту — аура посвящения.
Пустяковая проблема для Teвека, способного осквернить это достаточно легко.
— Обслуживание вероисповедания утром, и трижды являться к воде, благословляемой каждый день. Ах, хорошо! Орадн поднялся для первого благословения, — Юзгара пояснял роли троих жрецов поселения.
Один из них, лысый и пузатый, появился из храма. Его простая коричневая одежда, опоясанная в талии с веревкой конского волоса, указывала на его положение. Он приблизился и махнул в приветствии. «Глупец!» — думал Teвек. Все же он был бы на своем пути скорее, если бы эта дезинформированная овца жрец предоставил ему свободный доступ к храму… и склепам ниже. Инфекция посвящения не уменьшила аппетит Teвек.
— Мой хороший Орадн, поздравления, — сказал Юзгара. — Это — Главный ученый Товоклес Аграпурский.
— Митра благословляет тебя, страж врат, и нашего гостя. Приветствую, — добавил жрец, оказываясь перед Teвек с любопытством, очевидно проявляющемся на лице.
