Teвек Тул шагал по краю ямы, которая расширилась и углублялась слишком медленно как день, превращается в ночь. Скелетные рабы Teвека трудились неустанно, раскрывая башню полностью, снимая крышку песчаного гроба над тем, что было храмом нифийцев. Процесс занял намного дольше, чем он ожидал.
Задержка сначала беспокоила его немного, поскольку он был занят опросом мертвого Чёрного клинка, бывшего Высшего Военачальника Ахерона.
В конечном итоге, когда последний из тлеющего языка пламени стал бледным пеплом в чашке, Чёрный клинок замолчал, поскольку смертеговорящее заклинание истаяло. Teвек испытывал недостаток в другом языке, чтобы возобновить заклятие, но уже он подобрал неоценимое знание от мертвеца. Таким образом, он стоял около гигантского Чёрного клинка и наблюдал продвижение раскопок. Поскольку отверстие в песке расширилось, охранял это всегда сжимающий меч Ахеронец, стоящий рядом с ним.
Медный шпиль поднялся с одного угла широкой мраморной крыши, теперь полностью очищенной от песка. Очищаемое здание было квадратной формы, и достаточно широким для того, чтобы дюжины мужчин могли поместиться лежа от головы до пальца ног вдоль каждой стороны. Крыша не была построена полностью из мрамора. Прозрачные окна в крыше составляли большую часть её поверхности, хотя большинство из них было сломано. Фрагменты прозрачных стекол все еще были присоединены к краям структур, где они мерцали как стеклянные кинжалы в уменьшающемся солнечном свете.
Нетерпеливый относительно медлительности своих рабочих, Teвек искал в памяти любые заклятия, которые могли бы помочь далее переместить массу песка.
Потеря времени причиняла боль ему, и он думал слишком часто о смертельном заклятии Toт-Амона — свече, которая выгорала, укорачиваясь с каждым поворотом песочных часов. Toт-Амон несомненно укоротил процесс этих раскопок, но Teвек просто испытывал недостаток в любом виде заклинаний, способных перемещать землю. Он посвятил свое время почти исключительно исследованию мертвого, мира духа, для получения власти, которая будет служить его пожизненной цели мести против Кхайфа. То, что он сделал вчера в деревне пустыни Kaетта, будет казаться милосердным по сравнению с его планами относительно потомства тех, кто убил его предков.
Teвек нахмурился и остановил свои шаги. Не было никакого лучшего способа убрать песок. Он не мог позволить себе исчерпать себя снова, направляя власть в Черное Кольцо. И ахеронские солдаты, теперь служившие ему, двигались так быстро, как Teвек мог выжать от них, и он должен будет просто ждать завершения их работы. Чтобы скоротать время, он расширил своё некромантическое зрение в частично очищенный храм и там исследовал любые излучения от бога. Чёрный клинок действительно подтвердил наличие там реликта, военачальник держал его в руках прежде, чем заклинания короля-жреца похоронили Нифии. Но это было слишком большим для него, чтобы достать и, в то же самое время, вырыть себя, освобождая от песка.
Поскольку Teвек сконцентрировался, его мысли прощупывали пять безголовых мертвых, испытывающих недостаток в любых проявлениях сущности.
Они были неинтересны ему, но шестое тело… боязнь, все же задерживалась в его пределах, где Teвек обнаружил это прежде. Пять умов нифийцев были закрыты для него, их уши, глухи к его шепотам. Теперь ему следовало воздействовать на этого шестого, дух которого не выбрался и барахтался в струпьях горя, пока он не сможет исследовать иных, расположенных ниже. Жаль, что у него не было никакого запасного языка для заклятия смертеговорения. У этого нифийца могло оказаться много полезной информации. Конечно, были другие способы извлечь тайны из этого безголового.
Teвек спустился со скошенной песчаной стены ямы и поднялся на крышу храма. Он сел со скрещенными ногами на мрамор, отбросил назад капюшон, и закрыл еще раз глаза, чтобы защитить их от лучей уходящего солнца. Тогда он, сконцентрировавшись, вонзил всю силу своего ума, подобного кинжалу, в дух нифийца, умершего в страхе. «ПРОБУДИСЬ! — убеждал он беззвучно мертвеца, сущность попыталась безуспешно отделаться от него. — ПОДНИМИСЬ!» Неохотно и вяло, нифиец повиновался. Teвек усилил его вызов властью Черного Кольца. Мертвый побежденный дух, столь же скользил как рыба в пальцах цепкого ума Teвека. Но рыба была поймана, и скоро его сопротивление уменьшилось. «ИЗ ПЕСКА Я ВЫЗЫВАЮ ТЕБЯ!», — командовал он. Скелетные члены ниже поддавались на его запрос; он чувствовал неохотный всплеск жизни в кости, и с этим возвращение боли и трепета. Но нифиец продолжал сопротивляться ему. Ахеронские солдаты, все за исключением Чёрного клинка, почти не требовали никакой сознательной направленной мысли от Teвека, чтобы управлять ими. Не таков был этот разрушенный страхом дух.
Некромант продолжал свое понукание, настроенное связывать эти кости с его желанием. Наконец, разложенное тело появилось на крыше из одного разрушенного окна. Teвек открыл глаза и моргнул. За время вызова мертвеца солнце опустилось ближе к западному горизонту. Сумерки прибудут в пределах поворота или двух песочных часов. Он приветствовал их прибытие, поскольку его силам, несомненно, препятствовало весь день ненавистное солнце.
Teвек сразу увидел часть причины для медленного восходящего продвижения вызванного им мертвеца. Верхняя часть туловища было разъединено, грудная клетка и разрушенный спинной хребет. Недостающие части представили бы дальнейшую проблему. Без них труп был малополезен некроманту, намерение которого состояло в том, чтобы снабдить мертвого куском древесного угля и вынудить его только описать события до его смерти. Это подождет, пока песок не был очищен изнутри храма.
Разрозненный скелет опал кучей костей, когда Teвек выпустил его власть на духовном остатке, скрывающемся в пределах. Он накинул вперед свой капюшон и поднялся на ноги, счищая песок со своих одежд. В то время как Teвек занимался вызовом, землекопы немного продвинулись. Большая часть песка, засыпавшего одну стену здания, была убрана, и верх входа в храм вскоре будет видим.
Странная боль внезапно ударила Teвека, почти сгибая его. Боль прибыла изнутри него… проклятие, которое сокрушило заморийского контрабандиста Харраба! Он упрекнул себя за свой провал памяти относительно проклятия Солнаруса. Он предположил, что болезнь не будет затрагивать его, уверовав в свою неприкосновенность и неуязвимость. Но это было сильным. Даже в этом случае для колдуна с навыками Teвека, проклятия можно было избежать, если оно не зашло слишком далеко. К счастью, его тело снабдило его вполне достаточным предупреждением. Из мешочка, содержащего многочисленные крошечные склянки, кости, Teвек выбрал тот, отмеченный специальной руной. Он встряхнул серый порошок на его палец, переложил его на руку и начал поворачивать, кружа, когда опускал свою руку. Растущий усик зеленого тумана вскоре окружил его. Он медленно касался, приобретал форму, как парообразный питон, и таял, впитываясь в его кожу. Teвек выносил горящее жало этого контакта, и скоро ощущения исчезли. Тогда туман ушел и с ним боль, навлеченная проклятием Солнаруса.
Teвек шел к стене, где вход в храм скоро будет доступен. Когда песок будет очищен изнутри, древний бог будет его. Он поглядел на запад, где огромная фигура Дхаркхана Чёрного клинка выделялась на краю ямы. Ахеронец играл бы центральную роль в мести, которую Teвек запланировал Кхафа. В его мысленном взоре некромант мог уже видеть кровь поклоняющегося Ибису отребья, текущую по улицам, когда Teвек напустит Чёрного клинка на них, во главе армии мертвецов, превосходящим численностью армию живых могущественной Аквилонии.
Но сначала он разделался бы с Toт-Амоном. Когда он освободит себя от стигийской петли, никогда снова не будет он захвачен врасплох и подвергнут другому захвату. Принц магов? Тот черный поклонник Сета мог бы обладать силами и сохранить такое название теперь, но даже он однажды поклонится перед другим.
Скоро все признали бы Teвека Тула — обладателя не только могущественного Черного Кольца, но и окончательной власти, которая была Зловещим древним Богом, Императором магов. И после того, как Кхайфа перенесет главный удар его гнева, Teвек найдет, за что наказать других. Каждого потомка, каждую ветвь, которая выросла от них на генеалогическом дереве, должна понести окончательное наказание за грехи их отцов.
В этом отношении, размышлял Teвек, не все ли люди земель Хайбории, разделяют родословную с Кхайфа? Действительно, разве он не должен наказать всех тех, кто жил к северу от реки Стикс и к западу от туранской пустыни? Только тогда мог он очистить каждую каплю пролитой крови за честь запятнанного Думахка.
Ни один не устоял бы перед его легионами. Бесчисленные мертвецы прошли бы перед ним, вызванный дальше некромантическими обрядами, выявленные удивительной энергией Черного Кольца, и
